- Я не умный, я разговорчивый, - возразило волосатое. - И вообще я двигатель!
Духи были уже рядом. Мамаванга с Фумбой, соприкоснувшись кончиками пальцев, поставили ладони вокруг человека и инопланетянина, образовав колодец. Олег беспомощно огляделся.
- Ты же высшее существо, - сказал он, задрав голову и следя за опускающимся сверху топором Сарабанды.
- Но не сам по себе, - возразило волосатое. - А только на чьем-то сознании. Как на лысом, к примеру.
- Ну тогда прикрой мне голову, - попросил Олег, пригибаясь. - Может, хоть удар смягчишь:
- Я знал, знал, что ты разумный! - завопило волосатое и перебралось Олегу на макушку, обвило прядями уши, щекоча кожу. - Главное, спаси лысого, он мне как родной!
Что-то с тихим чмоканьем присосалось к затылку, в глазах потемнело. Олег пошатнулся. Все вокруг изменилось до неузнаваемости. Он сморгнул.
- Ты не обращай внимания, что картинка смазана, это все наркота квантовая действует, мозги туманит, - прошептал знакомый голос глубоко в недрах головы. - Подтаскивай лысого! В темпе, ты че, заснул?! Линяем!!!
Олег на миг замешкался: через серое, идущее помехами пространство, похожее на старую пленку, за спинами духов приближалась, быстро переставляя кривые ноги, толстобокая золотая статуя. Следом бежал некто в развевающемся хитоне, с бледным отрешенным ликом и в терновом венке на патлатой голове. За ним мчался сердитый длиннобородый старик с молниями в обеих руках, потом длинными скачками несся чернобровый и черноглазый мужик с орлиным носом. Одна сандалета у него свалилась, но он не остановился подобрать ее; с гиканьем выхватил откуда-то из воздуха турецкую саблю и запрыгал на одной ноге.
Моллюск дернулся в руках Олега, и тот, опомнившись, прыгнул в сторону. Страшное оружие Сарабанды отсекло от инопланетянина кусочек размером с ладонь. Волосатое завыло, спутанные пряди заструились возле слабо мерцающего тела. Моллюск зашевелился и пополз к нему. Олег, обхватив инопланетянина крепче, поднял его к своей голове.
Вслед за богами из джунглей выскакивала паства: остатки негров на глупо хихикающих кабанах, слаженно вышагивающие невозмутимые верблюды с арабами, обритые налысо босые буддисты и солидные мужи с томиками книги 'Зоар' подмышками. Все выкрикивали молитвы - будто боевые кличи. Подгоняемые ими, толкаясь и невнятно ругаясь боги бросились на троицу Духов, оттесняя: каждый старался первым добраться до Олега с инопланетянином.
- Крепи его, крепи, - нервно шептало большой волосатое. Олег, отступая, подсадил остатки моллюска - все щупальца ему отрубили в бою - себе на плечи. Тот прильнул к шее человека, подтягиваясь к затылку. Волосатое обтекло хозяина прядями:
- Моя жертва, моя, нет, моя! - вопили боги и духи, отталкивая друг друга и протягивая к человеку руки. Золотая статуя попыталась оторвать воронку смерча Мамаванги. Разгневанная негритянка резко повернулась, воронка шатнулась и втянула в себя бороду патлатого в венке. Тот стал голубем, забил крыльями, вспорхнул и нагадил на голову черноглазого с саблей, который уже почти дотянулся до Олега. Молодой человек отпрыгнул, и пальцы сомкнулись на ляжке старика с молниями - который как раз ловким щелчком сбил череп Фумбы с белого позвоночника. Золотая статуя, безумно улыбаясь, толстой ногой раздавила его и стала попрыгала сверху, хрустя костной крошкой.
Отступив еще на несколько шагов, Олег очутился среди неподвижных чернокожих тел и разбросанных в траве щупалец инопланетянина.
- Поднять парочку? - шепотом спросил он.
- Давай! - взвизгнуло волосатое. - И крепче держись за воздух, счас начнется!
Олег пошарил руками по земле, схватил те отростки, что лежали ближе. Сунул подмышку. Моллюск шевельнулся. В голове громко щелкнуло. Перед глазами все замелькало со страшной скоростью. Олег мотнул головой - в черепе загремело, затрещало - и начал отрываться от земли: только это был уже не Олег, но одновременно и он, и моллюск, и волосатое...
- Регенерируем, сращиваемся, - произнес голос. - Пара мгновений - и будем готовы к старту. Хотите с нами в космос слетать?
- Хочу, - сказал Олег беззвучно. - Только чем же я там буду дышать?
- Все существа могут передвигаться в пространстве прямо как они есть, - важно объявил инопланетянин, разглядывая заново приросшие щупальца, сгибая и разгибая их. - А Солнечную систему, как это вы ее называете, уже давным-давно накрыло облако, состоящее из квантов наркотического вещества. И под его воздействием все жители вашей планеты воспринимают окружающее не так, как оно есть на самом деле. Да вы сами все увидите. Теперь пора нам. Ну, вы как?..
Олег, сам не зная для чего, набрал полную грудь воздуха и кивнул, хотя последнее не требовалось.
- Ну чё, разумный, поехали? - услышал он голос большого волосатого, звучащий где-то вдалеке.
Они не полетели и не поехали, конечно. Пространство вспенилось, просветлело, расширилось, пошло складками - и путешественники стали перемещаться между ними, катясь с гребня в выемку и обратно, как на горках.
Многоголосый вой раздался вслед. Олег ощутил, как крепкие пальцы сжали лодыжку. Он дернул ногой, посмотрел вниз. В него вцепилась Мамаванга, улетающий новый организм Олег-моллюск-волосатое тянул ее за собой.
- Не уйдешь! - криво улыбнулась старуха-негритянка и вдруг вскрикнула. Это за нее схватился черноглазый - а за его ноги, подпрыгнув, уцепились одновременно Сарабанда и Яхве, а за них и все остальные. Земля плавно удалялась, на Олеге же повисла цепочка громко ругающихся богов. Озеро стало лужей и вскоре вовсе исчезло, скрывшись в зеленой массе джунглей, а те, в свою очередь, пропали в рельефе континента. Несколько мгновений он смотрел как будто на огромный глобус, затем перевел взгляд:
Пространство было грязным, в черных мурашках, и кое-где поблескивало на изломах. Но складки эти промелькнули быстро. Олег подергался, стараясь освободиться, и заметил, что боги поблекли, истончились: Когда инопланетянин подлетел к границе серого, в черных пятнах, облака покореженной реальности, они с тихим пшиком исчезли.
- Вот так космос выглядит на самом деле, - произнес затихающий голос моллюска.
- Любуйся, разумный, - едва слышно прошептало волосатое.
Безбрежное пространство расстилалось впереди. Не глухая бесконечность крапленой звездами черноты, но яркое разноцветье всевозможных оттенков - оно расходилось лазурными и апельсиновыми лентами, свивалось нежно-розовыми, изумрудно-синими и солнечно-желтыми спиралями, то распускалось фиолетовыми лепестками, то собиралось лимонными гроздьями. Космос не был тоскливым полетом сверхмертвого пепла, не был пустотой, в которой на огромном расстоянии друг от друга сиротливо брели громоздкие массы раскаленной или остывшей, но навеки безжизненной, ветшающей, трухлеющей материи, - нет, он весь был материей, скопищем разряженного или сгущенного, теплого или холодного, но всегда - бодрого, суетливо-подвижного, живого вещества, принимавшего всевозможные формы.
И в этом звенящем на тысячи голосов радостном ярком космосе летали, кружились и болтались самые разные создания всех видов, какие только можно или нельзя себе вообразить. Они были везде, бороздили волны радужных оттенков своими щупальцами, головами, ложноножками, руками и отростками, здоровались на ходу, перекрикивались, толкались, занимались любовью, исчезая в извивах пространства и появляясь оттуда каждый миг - словно одновременно распахивались и захлопывались сотни тысяч коробочек с чертиками.
- А бога что, нету тут? - спросил новый житель космоса, и сам себе, хотя и другим голосом, ответил: - Как нету? Есть, где-то он здесь, только поискать надо.
- Ага: - протянул он.
- Усек, разумный? - добавил он, увидев свое замешательство. - А ты думал - одни посреди черноты, а? Не одни. Да и черноты никакой отродясь не было. Только вокруг этих, на планете. Понял, да?
- Понял, - сказал он растерянно. - Но пока не осознал.
Существо летело, удаляясь прочь от черного облака, вглубь настоящего космоса.
