Литмир - Электронная Библиотека

Оливия вынула ключ, отперла дверь и вошла в маленькую прихожую. Повесила уличную одежду на старомодную дубовую вешалку и прошла в гостиную. Мать подняла голову и улыбнулась ей:

– Привет, девочка. Работы было много?

Оливия наклонилась и чмокнула мать в щеку.

– Как обычно, – бодро сказала она и прошла в другой угол маленькой комнаты поздороваться с бабушкой. Миссис Фицгиббон сидела выпрямившись в огромном, времен Регентства, кресле с кожаным сиденьем и деревянными ручками. Очень неудобное было кресло, однако оно досталось миссис Фицгиббон в наследство от матери, а та получила его от какой-то дальней родственницы, жены баронета, почему миссис Фицгиббон и находила кресло вполне удобным.

Тон у бабушки был суровым:

– Оливия, у тебя волосы совершенно растрепались, и потом, разве так уж необходимо ходить с этой полиэтиленовой сумкой? Когда я была молодая…

Оливия быстро перебила ее:

– Я заглянула к мистеру Пейтелу, когда сошла с автобуса, у него сегодня отличный салат, ты же любишь салат на ужин…

Оливия состроила матери комическую рожицу и пошла к себе в комнату – совсем маленькую, где едва помещались узкая кровать, старомодный шкаф и небольшой комод со старым зеркалом. Родни говорил, когда звонил днем, что заедет около семи часов, так что она несколько минут ходила из угла в угол, решая, что надеть, и, так и не решив, отправилась на кухню заняться ужином. Бараньи отбивные, картофельное пюре и морковь. В холодильнике было два помидора и сморщенное яблоко. Она приготовила салат, накрыла на стол в тесной столовой рядом с кухней и пошла налить бабушке шерри. Она налила также бокал для матери, не обращая внимания на сердитый взгляд бабки.

Оливия вернулась в кухню, и тут зазвонил телефон. Это, наверное, Родни. Хочет сказать, что приедет раньше, чем договорились. Она выключила газ и пошла в прихожую, где стоял телефон. Это действительно был Родни. Его «привет, Оливия» прозвучало напыщеннее обычного, но на такие вещи Оливия давно решила не обращать внимания.

– Привет! – сказала она весело. – Если ты придешь раньше, я не буду готова.

– Видишь ли, какое дело, я не смогу прийти. Кое-что изменилось, Оливия, я не смогу…

– Какая досада. Тогда встретимся завтра.

Он медлил с ответом, и она почувствовала легкое замешательство. Наконец он сказал:

– У меня очень много работы. Может быть, придется уехать.

Она оживилась:

– Большой бизнес и ужасный секрет? Ну, если речь о твоем продвижении, я переживу. А когда тебе ехать?

– Еще ничего не решено. Я тебе позвоню. У меня уже кончилось время.

Она была разочарована, но все еще весела.

– Не переутомляйся…

Он попрощался, не дослушав, и она положила трубку с ощущением, что тут что-то не так. Не фантазируй, сказала она себе и пошла добавить еще порцию к ужину, а потом сказала матери, что сегодня никуда не идет.

Бабушка едко заметила:

– На нынешних молодых людей нельзя полагаться. У Родни слишком близко посажены глаза.

Прошла неделя. Дебби скрашивала скучные дни своей болтовней, хихикая, рассказывала, как она флиртует с разными парнями, тем временем Оливия терпеливо делала почти всю работу, а заодно быстренько исправляла результаты беспечных усилий Дебби.

– Тебе надо почаще выходить, – как-то объявила Дебби, когда они утром пили кофе. – Не миндальничай ты со своим Родни, – беззаботно добавила она, – ему это пойдет на пользу. Он обязан водить тебя куда-нибудь, как только у него есть свободная минута. Вот позвони ему и скажи, что сегодня вечером хочешь в кино. В «Одеоне» на Лестер-стрит идет чудненький фильм.

– Его нет. Ему пришлось уехать. Что-то по делам фирмы.

– И ты не знаешь, где он?

– Понятия не имею.

– Позвони ему на работу, узнай адрес. Он же не агент секретной службы – какой-нибудь МИ-пять?

– Нет, он работает на Фондовой бирже.

Оливия встала и пошла обратно к полкам, и тут открылась дверь.

Это опять был он. Такой же элегантный, каким Оливия его запомнила, и такой же спокойный. Она предоставила Дебби поинтересоваться, чем помочь ему.

– У меня опять оказалась история болезни миссис Элизабет Браун, но моя пациентка – Элайза Браун.

Дебби просияла.

– Ох, простите, это все я… Я постоянно ошибаюсь – только Оливия их правильно расставляет и выручает меня. Знаете, ужасно скучная работа.

– Могу представить. – Он перевел взгляд на Оливию и вежливо поздоровался. – Оливия, – проговорил он и прежде, чем она успела ответить, сказал: – А вы, юная леди, – как вас зовут?

– Дебби. А вас? Вы ведь не из штата больницы? Вы здесь, чтобы подновить свои знания или что еще?

– Или что еще… – Он слегка улыбнулся. – Меня зовут ван дер Эйслер.

– Иностранец, – сказала Дебби. – Ни за что не догадаться, разве вот только вы великан. У вас тут есть друзья?

– Э-э… да, есть.

Оливия лихорадочно искала папку миссис Элайзы Браун, нашла, с облегчением вытащила из груды папок и отдала ему. Он, коротко кивнув, взял и сказал:

– Не буду отрывать вас от работы. – Казалось, он уже выбросил их из головы.

Едва за ним закрылась дверь, Дебби застрекотала:

– Оливия, ты почему спряталась? Потрясающий мужчина, да? Как жаль, что ты нашла ту историю болезни, а я как раз собиралась спросить, не хочет ли он, чтобы я показала ему город.

– Не выйдет, Дебби. Похоже, он ужасно важная персона.

– Он? Если бы он был из важных, то не пошел бы сам в нашу дыру, а послал санитарку. По-моему, я ему понравилась.

– Почему бы и нет? Ты хорошенькая, занятная и всегда, когда захочешь, притворяешься маленькой и беззащитной.

– Да, так, но ты ведь не просто хорошенькая, Оливия, ты красавица. Хотя и… довольно округлая.

Тут Оливия засмеялась.

– Знаю. К тому же сильная, как лошадь. Но если я упаду в обморок, не найдется никого, кто смог бы поднять меня с пола.

– Он бы смог. У него хватит сил внести вверх по лестнице рояль вместе с табуреткой.

– Я все-таки не рояль! – опять засмеялась Оливия. – Идем лучше обедать, уже почти что время перерыва.

Они ходили в буфет по очереди, и Дебби, которая пошла первой, вернулась с ошеломляющей новостью.

– Знаешь девушку, которая работает в секретариате?

– Мери Гейтс. Что с ней? Замуж вышла?

– Нет-нет. Она такое сказала мне… Она слышала, что у них нет средств, они планируют сокращение, каждый будет работать за двоих. Оливия, допустим, меня уволят – что мне делать? Папа без работы, у мамы неполный рабочий день, ее денег хватает, только чтобы платить за квартиру.

Оливия решительно произнесла:

– Погоди, мы же ничего наверняка не знаем. Возможно, они говорили о другой больнице. И вообще, я не представляю, как они смогут рассчитать одну из нас.

– А я очень хорошо представляю. Ты слишком добрая, Оливия. Эти… которые сидят там… сидят, пьют и объедаются… думаешь, они не урежут рабочие места, если так можно сэкономить на какую-нибудь их новую затею? Мы для них не люди, мы стат… стат…

– Статисты, – подсказала Оливия. – Дебби, не беспокойся. Если – это большущее «если» – одну из нас уволят, то меня. Им приходится мне больше платить, потому что я старше. А тебе нет двадцати одного, поэтому твоя зарплата меньше.

Дебби повеселела и спросила:

– А что же ты будешь делать?

– Ну, у меня руки ко всему пригодны, – беспечно ответила Оливия и пошла в буфет. С ней за столом оказались две служащие из приемного покоя, обе старше ее, компетентные, работящие женщины.

Как только Оливия уселась, одна из них тут же ей сообщила:

– Ходят ужасные слухи, что будет сокращение. Начнут с уборщиц, а потом возьмутся за нас.

– Неужели это правда?

– Завтра мы получим уведомление, а в конце будущей недели в конвертах будут лежать записки тем, кого сокращают.

Оливия поковыряла в тарелке с картофельной запеканкой и овощами. Дебби надо как-то помочь. Нехватка ее собственной зарплаты почувствуется в доме, но все же они не будут голодать, и у них есть крыша над головой. А вот семья Дебби окажется в отчаянной нужде… Оливия съела чернослив и крем, выпила крепкий чай и отправилась в приемную секретаря.

2
{"b":"135290","o":1}