Но как бы их еще и использовать?..

Артур просунул здоровую ногу сквозь прутья изголовья, чтобы снова не оказаться в воде, и, как мог, свернулся клубком. Потом осторожно высвободил руки и вытащил Атлас, держа его так, чтобы в случае чего сразу прижать к груди и ни при каких обстоятельствах не упустить… Увы, как он, в общем, и предполагал, чудесная книга раскрываться не пожелала. Артур вздохнул и нехотя спрятал ее обратно в карман.

Оставалась надежда только на костяной диск капитана. В конце концов, Том Шелвок не зря звался Мореходом. Он был сыном Старика и самой Зодчей (пускай и приемным), ему доводилось плавать в тысячах океанов в уймище разных миров. И зря ли он велел Сьюзи Бирюзе наказать Артуру, чтобы всегда держал диск при себе! Если повезет, медальон поможет ему вызвать подмогу! Или даже связаться с самим капитаном…

Артур достал диск и присмотрелся сперва к созвездию на одной его стороне, потом – к кораблю викингов на обратной. То и другое выглядело как самая обычная резьба по китовому усу, но Артур не сомневался: амулет наделен волшебной силой, надо только понять, как пробудить ее. Мальчик решил сосредоточиться на стороне с изображением корабля (оно показалось ему более обещающим в его нынешнем положении) и постарался отправить мысленное сообщение Мореходу.

«Пожалуйста, выручи меня! Я плаваю на кровати посреди штормового моря…» – мысленно повторял он снова и снова. Потом начал шептать вслух, как если бы талисман мог услышать его.

– Пожалуйста, выручи! Я тут болтаюсь на больничной койке среди океана, вокруг бушует шторм… Пожалуйста, выручи! Я на кровати по волнам плаваю…

Звучало это глупо, но отчасти напоминало заклинание, и от звука собственного голоса Артур даже немного приободрился.

Он продолжал бормотать еще несколько минут, но вскоре пришлось замолчать: несчастным легким удавалось вбирать лишь столько воздуха, сколько Артуру едва хватало, чтобы не потерять сознание. Теперь он мог только лежать на кровати, свернувшись калачиком у изголовья, одна нога вытянута, вторая просунута сквозь прутья. Сухой нитки на нем давно уже не было, через него то и дело перекатывалась вода, и ему приходилось приподнимать голову просто для того, чтобы вздохнуть…

Одно хорошо – волны определенно делались все ниже, да и ветер утрачивал былую свирепость. Такому ветру уже можно было подставить лицо, не рискуя получить прямо в глаза ведро пены и брызг.

«Если я сумею заставить себя дышать, может, еще и выкарабкаюсь…» – попытался обнадежить себя Артур.

Не успел он толком додумать эту мысль, как все его тело пронизало нечто вроде электрического удара, а желудок подскочил к горлу, как бывает в самолете, когда он попадает в воздушную яму и неожиданно проваливается вниз футов этак на тысячу. Но самое интересное – это как неожиданно переменилась кругом него вода. Она вдруг стала казаться куда прозрачней и чище прежнего и приобрела великолепную синеву. Небо же налилось дивной голубизной и словно бы придвинулось ближе.

И – вот уж чудо из чудес! – легкие Артура внезапно расправились и заработали как следует. Он снова мог нормально дышать!

Объяснение могло быть только одно. Он попал в пределы Дома.

Артур ощущал это буквально всем телом. Унялась даже боль в перебитой ноге, превратившись в легкое покалывание.

Надежда вспыхнула в душе Артура с новой силой, но он не дал ей разгореться, тут же одернув себя: «Погодите-ка. Что-то больно легко все получилось…»

И точно – где-то неподалеку раздался звук, подозрительно похожий на взрыв. Причем рвануло так близко, что у Артура душа ушла в пятки. На какой-то миг ему даже показалось, будто по нему шарахнул бортовым залпом корабль вроде того, что увез Листок. Но звук раздался снова, и на сей раз Артур узнал его. Это был гром.

Вот кровать поднялась на гребень очередной волны, и он увидел молнию, нет, тысячу тысяч молний, протянувшихся вдоль всего горизонта. Это была не вполне обычная молния, вернее сказать, вполне необычная. Жгучие ветвящиеся струи раскаленной плазмы образовывали почти сплошную завесу, струившуюся между небом и водой. От этой-то огненной завесы и исходили практически непрерывные громовые раскаты.

И между прочим, кровать несло именно туда. Каждая последующая волна подтаскивала ее все ближе к беспощадной грозе. И не было никакого способа уйти в сторону или остановиться.

А чтобы Артуру стало совсем уже весело – кровать-то была металлическая! То есть самый лучший громоотвод на множество миль вокруг. Она неминуемо притянет на себя все электричество, и каждая молния, которая ударит в металлический остов, неминуемо поразит и Артура!

На некоторое время он от страха даже утратил способность думать. Похоже, тут уже он ничего поделать не мог. Совсем ничего. Просто сидеть и ждать, когда тысяча разрядов поджарят его, как цыпленка на вертеле!

Потом Артур все же взял себя в руки и постарался отогнать страх, чтобы не мешал соображать. «Должен же быть какой-то выход… должен!»

Можно было попытаться уплыть прочь. Но для того чтобы преодолеть морское течение и удержаться вдали от смертоносной грозы, силенок у Артура определенно не хватило бы. Уж лучше сразу погибнуть от молнии!

Он снова вгляделся в огненную завесу. Прошли какие-то минуты – а она стала явственно ближе. Теперь ему даже приходилось заслонять глаза рукой, чтобы не слепили отблески молний.

«Нет, постойте, – сказал себе Артур. – Корабль, подобравший Листок, ушел именно в том направлении. Значит, беспрепятственно прошел сквозь грозу. Следовательно, надо туда пробраться и мне. Может, приглашение государыни Среды меня защитит?»

Он снова торопливо засунул руку в карман… Там лежал только Атлас.

Куда же подевалось приглашение?

Подушки давно исчезли, смытые «за борт», но простыни еще держались. Артур принялся судорожно обшаривать слипшееся постельное белье, пытаясь нащупать квадратик плотного картона – свое возможное спасение.

И вот кровать стала вздыматься на очередную волну… Но на сей раз до гребня не добралась. Неся на себе больничную кровать и вцепившегося в нее Артура, волна покатилась прямо в грохочущую огненную завесу, ибо это была та самая Штормовая Граница, внутренний барьер, ограждавший Пограничное море, куда не мог без приглашения проникнуть ни один смертный.

Расплатой за попытку проникновения была мгновенная и жестокая смерть…

Артур не видел молний, не слышал, как шипит под ударами разрядов морская вода, обращаемая в кипяток. В приступе детского страха он прятался под простыней, зажав в трясущейся пятерне кусочек мокрого картона. Он даже толком не знал, что именно это за картонка. Приглашение от государыни Среды? Его собственная медкарта, висевшая на спинке кровати? Памятка о номерах больничных телефонов?

Но вот миновала бесконечно долгая минута, слепящие вспышки, резавшие глаза даже сквозь ткань простыни, начали меркнуть, а Артур был еще жив. Следовало предположить, что картонный квадратик все-таки был приглашением.

Артур медленно и осторожно выпростал голову из-под простыни… Моргая, посмотрел в бесконечное синее небо… И наконец отважился с облегчением вдохнуть. Это был полноценный, не прерванный никакими спазмами вдох.

Кровать, Артуров спасательный плотик, по-прежнему влекло вперед таинственное морское течение. Волны делались все ниже, теперь они едва достигали десяти-двенадцати футов, а ложбины между ними делались все более длинными и отлогими. Улегся и ветер, перестав хлестать в лицо пеной и брызгами. Кроме того, стало заметно теплее, хотя никакого солнца Артур по-прежнему не видел. Зато не наблюдалось и грозовых туч, и это само по себе было здорово. Над головой сияло невозможно-синее небо. Артур подумал и пришел к выводу, что это просто крашеный потолок… как, впрочем, и в других частях Дома.

Артур сделал один за другим еще несколько упоительных вдохов, наслаждаясь притоком чистого кислорода ко всем клеточкам тела. Потом принялся заново оценивать свое незавидное положение.