Заместитель мысленно вжал голову в грудную клетку, а не мысленно — наоборот, расправил плечи и еще больше выкатил грудь.
— Это значит, что мы получили подтверждение физической смерти оперативной части проекта.
— То есть, — переспросил Кислински, — этот сраный латинос, долбить его мать в обе ноздри, этот нафаршированный на двести восемьдесят миллионов долларов ублюдок, наконец, откинул свои обгаженные копыта?
— Выражаясь иносказательно, сэр, так точно, сэр.
Поль никогда не мог определить настроение своего начальника, и сейчас, подтвердив факт смерти вышедшего из-под контроля киборга безумной стоимости, еще глубже засунул голову внутрь себя. Мысленно, конечно. Если бы Кислински мог видеть его мысленные ужимки, он бы непременно съязвил бы что-то вроде "вынь свою сраную башку из долбанной задницы, кретин!".
Но такой проницательностью начальник не обладал, и Поль Андерсон остался без красочного, но пахучего фразеологизма.
— Готовь дырку под награду, сынок, — произнес Кислински. — Я поговорю с Президентом насчет того, чтобы объявить сегодняшний день национальным праздником.
— Да, сэр, но ведь осталась базисная часть, сэр, — Поль был готов выдержать ураган страстей командира, но не напомнить о растворенной в Сети логической основе Девяносто он не мог.
— Да срать я хотел на эту виртуальную личность, — почти крикнул Кислински. — Главное, что этот мерзавец сдох в своей гребаной телесной оболочке, и китаезы не смогут его препарировать. Так ведь, Поль?
— Сэр, так точно, сэр! Остановка мозговой активности автоматически включает систему разложения биопроцессоров клеточного синтеза.
Кислински снова поморщился. Вся эта научная мутотень пусть остается в недрах лабораторий. В конце концов, он не яйцеголовый чтобы выслушивать про рецессоры и процессоры. Он командир целой своры яйцеголовых. И у них всех сегодня — день национального праздника.
Боже, убереги нас от создания еще одного такого "проекта". Очень тебя просим.
***
Тьянь снова исчезла в трюме, огорошив меня на последок откровением из своей когда-то светлой, а сейчас перекрашенной головы. Китаянка рассказала, каким именно образом получаются "батарейки". И что Церковь поставила это дело на поток уже лет восемь как.
Известно, что любое проявление энергии высоких порядков, будь то ядерный взрыв, АЭС или даже сверхбольшой адронный коллайдер, приманивают тварей с той стороны. Лезут они на большую энергию как осы на мед. А это ли не ловушка?
Все последние грузы "Воланса", которые никогда не протоколировались в накладных, это своеобразная "вытяжка" из ткани Преисподней. Экстракт демонов, так сказать, их эфирная сущность, что-то из области совершенно диких для обычного человека материй. Но чем бы оно не было, оно есть мощное оружие. Вернее, боезапас к нему. Сам по себе безопасный, но будучи применен в нужное время нужным образом…
И у церковников, будь они трижды неладны, есть стволы под этот боезапас. И даже Тьянь не знает точно, на что способно оружие нового поколения. Уничтожающего не тела, но души. Выгрызающее их из человека как червяк выгрызает сердцевину спелого яблока. И придающие остальной части несчастного хомо сапиенс кое-какие не совсем типовые особенности. Проблема знала только об одном из этих проявлений: искусстве быть незаметным. Но уверяла, что разработка новых "паранормальных" боевых средств — лишь вопрос времени.
Есть ли подобное оружие у китайских военных — сказать сложно. Может быть, что уже и есть. А может быть, даже в проекте не значится.
— Тьянь, я думаю, нам нужно уходить, — крикнул я в трюм. Девчонка что-то пискнула, но толком не ответила. — Ты слышишь, Тьянь? У меня есть деньги, доберемся до Владика и будем дальше думать.
Проблема молчала. Я стряхнул с себя паутину мерзких мыслей, и прошел в карго-секцию.
Тьянь занималась важным делом. По одному доставала светильники из вскрытого Родригесом контейнера, откручивала какие-то пробки на них, после чего жадно присасывалась к керамопластовым корпусам. Полминуты, и светильник отставлен в сторону, а девушка достает следующий.
— Что ты делаешь? — спросил я, хотя мог бы не спрашивать. Картинка говорила сама за себя.
— Пью, — ответила Тьянь. — Не хочу, чтобы и это досталось церковникам.
И присосалась к очередному светильнику.
— Тебе от этого хоть плохо-то не станет? — поинтересовался я. — Все-таки с другой стороны энергия…
— А тебе бывает плохо от воды? — вопросом на вопрос ответила девушка.
— Если много выпить, — усмехнулся я, — то будет плохо хоть бы и от воды.
— Вот и у меня так же. Но десяток этих батареек я в себе удержу, не волнуйся. Главное чтоб не стошнило. Иначе в Японии станет городом меньше.
Ни грана улыбки. Сказала совершенно серьезно, сделала совершенно серьезно. То есть опрокинула в себя еще один контейнер с энергией.
А когда-то это была обычная смешливая косоглазая девчонка. Даже дырочку в трусах углядела. Справа, прямо под резинкой.
— Как знаешь. Я пойду к Яблоку, забронирую нам билеты на паром до Владика.
Тьянь кивнула, не отрываясь от светильника. Оставалось еще четыре емкости. Между второй и третьей перевела дух, проморгалась и одним решительным глотком осушила предпоследнюю склянку.
Последнюю оставила в контейнере, лишь кое-что подкрутив на блоке управления лампой.
— Я закончила, — сказала девушка, заходя в рубку. — Можем отправляться. Только прошу — подальше от оплотов Границ. Чем дальше, тем проще мне удерживать в себе эту гадость.
— Да-да, как скажешь, — я смотрел свою электронную почту. Чуть было не удалил вообще весь этот спам одним махом (вместе с присланными из Тайпея правилами местного дорожного движения), но мелькнул адрес отправителя, который почему-то бросился в глаза. Теперь я его искал.
Ага, вот оно. Точно, с японского сервера. Неизвестный адресат, но мыл прикольный: [email protected].
Считаю необходимым довести до Вашего сведения, что полицейское управление Касимы в 20:18 объявило Вас в розыск в связи с событиями в пригороде. Вам лучше как можно быстрее покинуть город и страну.
С уважением.
Подпись не проставлена, лишь еще раз безликий электронный адрес.
Я взглянул на татушку — двадцать четыре минуты девятого. Вот ведь не везет так не везет, хотел спокойно отбыть в Йокогаму и далее на Владивосток, но спокойствие отменяется. Снова в бега.
— Тьянь, у нас проблемы.
— Ты даже не представляешь какие, — откликнулась девушка.
Я обернулся. Проблема стояла в дверном проеме, картинно вытирая губы рукавом когда-то с иголочки брючного костюма. Сейчас одежда больше напоминала пижаму. Такая же мятая и серая.
— На берегу полиция, — сообщила девушка. — И еще кто-то похуже.
— Хуже полиции? Ты шутишь!
Но шутка не удалась, Проблема даже не улыбнулась.
— Это кто-то из высших иерархов "Непсиса". Я их чувствую.
Вот кого еще не хватало на нашей вечеринке!
***
— Помните, груз нужен целый и невредимый. Все остальное можно убирать с дороги.
Первый и Второй кивнули.
Данте присел на корточки рядом с генераторами. Если не приглушить оплот Границы в этом районе, все таланты его слуг окажутся бесполезными.
Айсберг активировал обе машины, на приборных панелях загорелись зеленые огоньки. Отрегулировал синхронизацию, область покрытия и мощность изучения. Теперь сигналы отпоров Границ ослаблены достаточно для полной свободы Первого и Второго, но все еще недостаточно для прорыва оттуда. Довольно старая техническая шутка, с помощью которой можно пользоваться энергией Инферно против самого Инферно. Есть, конечно, риск полного обрушения оплота Границы, но риск оправданный.
По телам обоих слуг пошла рябь, как будто их фигуры показывали по скверно настроенному старинному аналоговому телевизору. Потом рябь сменилась искажениями, словно кто-то раскалил воздух вокруг двух мужчин. И наконец, генератор вышел на полную мощность и оба беса проявились в своей исконной форме — бесплотных духов. Тела их временно скрылись в "чертовом предбаннике", как называли в "Неписис" паузу между реальным миром и первым из дробных миров другого пространства.
