– Но, Изабель, – вскрикнула Серина, – кто это сделал? Кто посмел?

Изабель рассмеялась.

– Никогда не догадаешься, нет, даже если я тебе тысячу раз подскажу. Это Николас!

– Николас! – Серине показалось, что она ослышалась. – Николас посмел ударить тебя?

– Только потому, что он любит меня, потому что мы собираемся пожениться. О, Серина, я так счастлива.

Девушка от неожиданности села на кровать, раскрыв рот от удивления.

– Уверяю тебя, я не в состоянии что-либо понять. Давай, с самого начала, Изабель.

Подруги опоздали к обеду, и уже когда за ними послали лакея, который сообщил, что ее светлость ждет их, Изабель вспомнила:

– Никак не спрошу тебя, где Джастин.

– Он приедет с минуты на минуту, – ответила Серина, – может быть, уже приехал. Я уехала в карете, а он – в своем двухколесном экипаже.

– Как это нелюбезно с его стороны! – заметила Изабель. – Николас говорит, что ни на минуту не оставит меня. Он так ревнив. Клянется, что если я улыбнусь хотя бы лакею, он оторвет ему голову. Ты встречала подобную жестокость? И как... я обожаю его!

В маленькой гостиной их ждала маркиза. Когда Серина заметила выражение лица этой женщины, улыбка тут же слетела с ее губ. Никогда еще она не встречала более сурового взгляда, и ее напугала манера маркизы, с которой та поздоровалась. В ее спокойном приветствии было нечто зловещее.

– Итак, вы вернулись!

Серина сделала реверанс.

– Да, мэм.

– А мой сын, как я понимаю, прибудет позже?

– Да, мэм, именно так.

– Ну, тогда подождем, пока он появится, и тогда поговорим о вещах, касающихся вас обоих.

– Прекрасно, мэм.

Серина снова присела в реверансе, и маркиза пригласила всех к обеду. За обедом все чувствовали себя напряженно и неловко. Гости еще утром разъехались, но Серина не знала точно, по своему желанию они покинули Мэндрейк или по просьбе маркизы. Остались только трое из тех, кого приглашал Джастин – Изабель, Джилли и Николас.

Правда, Изабель совсем не чувствовала напряженной атмосферы за столом. Она была очарована Николасом, не сводила с него глаз и, забыв о соблюдении приличий, не переставала болтать, не обращая внимания ни на кого, кроме него. Они были счастливы вдвоем.

Лорд Джиллинхэм старался поддерживать разговор с маркизой, но она сидела, молча уставившись в пустоту. В ее темных глазах застыли гнев и угроза. Лицо ее было необычно бледным, болезненным, и вокруг губ стало больше морщин. Она ничего не ела, только пила бренди, и сразу после обеда объявила, что уходит к себе.

– Я тоже хочу отдохнуть, – сказала Серина, когда та ушла. – День был долгий и трудный, и я до смерти устала.

– Ты не дождешься Джастина? – спросила Изабель.

Девушка покачала головой, но когда она вошла в комнату, тут же взяла перо и написала на листке несколько строк. Закончив писать, она посыпала бумагу песком и несколько раз перечитала.

«Вынуждена обратиться к вам, ваша светлость, потому что я должна вам сказать что-то очень важное. Это очень срочно, и, если вы согласитесь, мы можем поговорить сразу после вашего приезда. Жду вашу светлость в своей комнате и не ложусь спать.

Серина».

Она передала записку Юдоре.

– Можешь устроить так, чтобы его светлостьполучил это сразу, как только приедет?

Юдора улыбнулась.

– Даю слово, все будет сделано. Несколько слов, мисс Серина, объяснят все. Будьте смелее;

вас ждет счастье, и нельзя бояться, нужно ловить его.

Юдора спустилась с запиской, а Серина устроилась возле камина. Торко находился в комнате. Его еще не увели в конуру. Всего несколько свечей освещали комнату. Было тихо и приятно. Серина не знала, сколько ей придется ждать. Но ей и спать не хотелось. Девушке казалось, что ни одна клеточка ее организма не способна уснуть, она ждала и ждала...

Девушке понравился новый наряд. Иветт только-только его сшила. Платье было отделано рюшами из сетчатой ткани, на которой сверкали крошечные жемчужины, похожие на слезинки. Она подумала о том, как счастливы сейчас Изабель и Николас, радовалась за них и даже немного завидовала.

«Когда-нибудь, – подумала она, – я попрошу Джастина отдать им Стэверли, когда лучше узнаю его, но сначала мы сами поедем туда... Джастин и я».

При мысли об этом у нее загорелись щеки.

– О, Джастин, – прошептала она, – как ты мне нужен!..

Вошла Юдора.

– В коридоре я встретила горничную госпожи маркизы, – сказала она, – ее светлость просили передать, что волнуются за вас, что вы за обедом выглядели уставшей. Маркиза заметила, что вы ничего не выпили, и подумала, что вы простыли в дороге. Она прислала бокал теплого вина и выражает свое почтение.

Серина удивилась.

– Как странно, почему вдруг маркиза заботится обо мне?

Юдора фыркнула.

– Ну, до сегодняшнего дня она, конечно, не была такой. Вероятно, она все обдумала и поняла, что ее время прошло. Всегда лучше сохранить хорошие отношения с новой хозяйкой дома.

– Но я совсем не чувствую усталости, – возразила Серина, – и мне показалось, что маркиза сама плохо себя чувствует, она была такая грустная.

– Ну, стакан вина ничего плохого вам не сделает, – убеждала ее служанка.

В дверь кто-то постучал. Юдора, все еще держа бокал в руке, пошла открывать. На пороге стоял негритенок. Он держал в руках серебряный поднос с запиской. Девушка распечатала конверт и вскрикнула:

– Это от маркизы. Здесь написано: «Спи спокойно, моя дорогая Серина. Пожалуйста, передай бокал мальчику, когда выпьешь вино». – Девушка взглянула в сторону Юдоры. – Ты права, ее светлость желают нам хорошего. Но зачем ей нужно, чтобы я так быстро вернула бокал?

Юдора высоко подняла бокал. Он был сделан из золота, а на ножке сверкали драгоценные камни.

– Он особенный, – сказала она, – посмотри на эти камни. Несомненно, он очень дорогой.

– Какая прелесть! – воскликнула Серина. – Мальчик ждет.

Она протянула бокал Серине, девушка взяла его, поднесла к губам, но передумала:

– Право же, не могу! Я слишком взволнована и не могу ни пить, ни есть.

Юдора улыбнулась:

– Понимаю, дорогая.

– Вылей вино, – предложила девушка, – не хочу обижать ее светлость отказом на такую любезность.

– Зачем добру пропадать? Я сама его выпью. – Юдора быстро выпила вино и отдала бокал мальчику. – Моя госпожа выражает свою признательность, – сказала она и захлопнула дверь.

Серина наклонилась к Торко и потрепала его за ухо.

– Интересно, Юдора, сколько нам еще ждать, ты ведь точно знаешь, что моя записка попадет к его светлости, как только он приедет.

– Я отдала ее личному слуге господина маркиза, – ответила Юдора, – с... моим... личным... – Она вдруг замолчала и дотронулась рукой до лба. – Я... чувствую... у меня... кружится голова, мисс Серина... это... наверное... здесь... очень... жарко... это...

– Юдора, что случилось? В чем дело?

Серина бросилась к ней и помогла сесть.

– Мне... кажется... у... меня, – пробормотала Юдора и вдруг соскользнула со стула и упала на пол.

Девушка подняла ее голову. Она сначала подумала, что Юдора упала в обморок, и принесла ей немного воды. Она пыталась напоить служанку, но вода все время вытекала обратно. Тогда Серина взяла с туалетного столика флакон с нюхательной солью и поднесла его к носу карлицы.

– Юдора! – кричала она. – О, Юдора! Не умирай. Я этого не вынесу...

Морщинистое лицо Юдоры было бледным как полотно. Серина нагнулась к ее груди. Сердце Юдоры билось слабо, но ритмично. Серина была в замешательстве. Она не знала, что делать. Если бы Джастин был здесь! Вдруг Юдора сильно захрапела. Девушка уставилась на нее, затем наклонилась и снова послушала ее сердце и пощупала пульс. Несомненно, Юдора была жива. Девушка начала кое-что подозревать. Она очень нежно, дрожащими пальцами приподняла веко Юдоры. Ее глаз безжизненно застыл, зрачок сузился так, что напоминал крошечную булавочную головку. Наконец, Серина поняла, в чем дело, вспомнив, что, когда ее мать перед смертью мучилась от боли, врачи давали ей настойку опия, чтобы облегчить страдания. Юдора выпила его вместе с вином, которое прислала маркиза для своей невестки.