– Да, да, я догадывалась.

– Его светлость упали, миледи.

– Упал!

Маркиза почти взвизгнула.

– Да, миледи.

– Ты хочешь сказать, лорд Ротхэм?..

– Выстрелил раньше... чем его светлость приготовились, миледи. Это уловка! Я видел это.

– И... Джастин упал? – повторила маркиза.

Ее голос звучал глухо, словно она не воспринимала, что происходит вокруг.

– Ай, миледи. Его светлость сказали мне: «Если со мной что-нибудь случится, Дженсен, сразу скачи в Мэндрейк и сообщи ее светлости». Я думал, что он шутит, потому что не знал, что с ним может что-нибудь случиться. Он ведь такой сильный, как лев. Джентльмены сошлись. Они выбрали пистолеты и начали расходиться. Десять ярдов всего, миледи.

– Десять ярдов! Это убийство.

– Ай, миледи. Но соперник его светлости повернулся на счет три и выстрелил.

– Черт бы его побрал! – воскликнула маркиза.

– Его светлость упали. Больше я не ждал, миледи. Я быстро прискакал сюда, как и просил меня сделать мой господин.

– Значит, вполне возможно, что он жив, ты ведь не видел, что действительно произошло. Может быть, он не умер. Кто был с ним?

– Сэр Питер Берли, миледи, другой джентльмен, и личный конюх его светлости, с лошадьми.

– Где это произошло?

– Около пяти миль от Лондона, миледи, место называется Кросс Триз.

– Я хорошо его знаю, это тихое заброшенное местечко.

Она схватилась руками за голову.

– Странно, что Хэрри Ротхэм так низко поступил и стрелял до того, как Джастин приготовился к дуэли.

Хэриет закрыла руками глаза, а Марта пыталась успокоить ее.

– Ну, ну, не расстраивайтесь, миледи. Может быть, его светлость только ранены. Лучше бы этот парень подождал до конца и узнал, что произошло на самом деле, чем мчаться сломя голову сюда и говорить страшные вещи.

– Я сделал только то, что его светлость говорили мне, – угрюмо сказал Дженсен.

– Довольно, – произнесла Марта. – Спустись вниз и попроси чего-нибудь поесть. Мы от тебя уже наслушались печальных известий.

Слуга вышел из комнаты, неуклюже шаркая по полу, а когда дверь за ним закрылась, маркиза закричала:

– Не отпускайте его! Не отпускайте его! Пусть пока не уходит! Может быть, он еще что-то хочет сказать.

– Он сказал нам все, что знает. Миледи, не переживайте. Скорее всего, этот дурачок не понял с самого начала, что там произошло. Ну разве вы сомневаетесь в том, что его светлость способен победить на дуэли любого.

– Но не тогда, когда в него стреляют предательски. К тому же... Роксана предупреждала меня. Она предупреждала, что в дом входит смерть. Она видела его, видела это в картах. «Смерть, – сказана она, – ... смерть и кровь». Она имела в виду Джастина. О Боже, она говорила о Джастине – моем сыне. – Голос маркизы дрожал.

– Если в кого и нужно было стрелять, то прежде всего в эту старую ведьму, за то, что она так пугает мою госпожу, – недовольно ответила Марта, – не верьте ни одному слову ее гнусной лжи.

– Смерть и кровь! – повторила маркиза. – Пришли ее сюда. Мы должны от нее узнать, жив Джастин или мертв. Приведи ее, слышишь, приведи.

Маркиза сделала повелительный жест. Марта взглянула на Серину.

– Вы останетесь с госпожой, пока я пойду и найду цыганку? – спросила она.

Девушка кивнула. В эту минуту она не могла говорить. Она все еще пребывала в шоке после всего, что услышала, и, словно окаменев, была не в состоянии сойти с места. Марта вышла из комнаты, а девушка усилием воли заставила себя подойти к маркизе, которая лежала на подушках. Лицо ее казалось маленьким и сморщенным, плечи согнуты. В самом ее горе было нечто незнакомое и отталкивающее. Рот ее искривился, она лежала с согнутыми коленями и походила на больную обезьяну. Чувствуя, что должна что-нибудь сказать, Серина выдавила из себя слова успокоения.

– Вполне возможно, что не все так плохо, и вам не стоит так расстраиваться, мэм.

– Так предсказано судьбою. Смерть и кровь! Роксана видела это. Вчера вечером она предупреждала меня.

Девушка вдруг вспомнила побледневшее лицо маркизы, когда она спускалась в salon. Неужели Роксана могла увидеть заранее то, что случилось?

Серина вновь почувствовала удушье, как и несколько минут назад. Перед глазами все поплыло, голова кружилась, девушка была ошеломлена. Открылась дверь, и вошла Марта.

– Где Роксана? – воскликнула маркиза.

– Миледи... – начала Марта, но замолчала.

– Ну, говори же, женщина. Где она?

– Исчезла, миледи. Она уехала сегодня на рассвете. Роксана заказала экипаж до Дувра. Понятно, что оттуда она с почтовым дилижансом уехала в Лондон.

– Уехала!

Маркиза снова бросилась на подушки.

– Она видела, как это приближается! Смерть и кровь! Смерть и кровь! – Ее голос звучал громче и громче: – Смерть и кровь! – Хэриет вздрогнула, вскрикнула, взвизгнула ужасно и противно и бешено метнулась на другой край кровати. – Смерть и кровь!

Она скрюченными пальцами схватилась за горло, показывая, что ей трудно дышать.

– Возьмите себя в руки, миледи. – Марта склонилась и взяла ее за руки, затем, через плечо посмотрев на Серину, прошептала: – Оставьте нас, мисс. Лучше, если ее никто не будет слышать.

Обрадовавшись возможности уйти, Серина быстро вышла. Маркиза не переставала кричать. Девушка бежала по коридору и слышала крики, доносившиеся из комнаты, и даже когда она была уже далеко, ей казалось, что она еще слышит их. Это было ужасно, но Серину не переставала мучить мысль о Джастине. Он упал. Если он не умер и только ранен, сколько же им ждать, чтобы узнать правду?

Она остановилась на площадке и вспомнила, что это то самое место, где прошлой ночью она встретилась с ним. Здесь он так резко разговаривал с ней. На этом месте прошлой ночью Джас-тин поднял ее на руки. Здесь она чуть не упала без чувств, когда он отпустил ее, и от слабости она не смогла больше прикрывать руками царапину на фуди и синяки на руках.

Девушка вспоминала, как менялось выражение его лица, от презрения и гнева до участия и заботы. И сейчас Джастин – такой сильный, такой неуязвимый и властный, – ранен или убит!

Некоторое время Серина не могла прийти в себя. Она вытянула руки и прикоснулась к прохладной стене, у которой стояла вчера. Смерть и кровь! Ей вновь послышался голос маркизы, ее крики и вопли.

Тут она поняла, что ей делать дальше. Девушка не могла ждать, не могла допустить того, чтобы дни тянулись долго, пока второй гонец принесет ужасную новость. Она должна узнать обо всем сама, она никого не будет ждать. Нельзя оставаться наедине со своими страхами, с ужасным голосом, повторяющим вновь и вновь слова «кровь» и «смерть».

Девушка побежала по коридору к лестнице, ведущей к ее комнате. Она ворвалась в свою спальню и выпалила:

– Быстро, Юдора, быстро, мою шапочку для верховой езды.

Служанка в недоумении уставилась на нее.

– Что случилось?

– Мне некогда отвечать на вопросы, – ответила Серина. – Дай мне амазонку, я уезжаю в Лондон.

– Лондон! – воскликнула Юдора, но Серина уже сама вынула амазонку из гардероба.

– Его светлость стрелялся из-за меня на дуэли, – сказала девушка. – Он ранен, может... может быть, хуже.

Она не могла выговорить это слово.

– Но вы ведь не поедете одна, – вскрикнула Юдора.

– Я возьму с собой слугу.

– Вы велели приготовить лошадь? – спросила Юдора.

– Нет, я сама пойду к конюшням. У меня нет никакого желания видеть кого-нибудь, и не хочу, чтобы кто-то помешал мне.

Быстро, так быстро, что не оставалось времени на разговоры, Серина оделась. Девушка взяла хлыст и перчатки и на минуту остановилась.

– Со мной ничего не случится, Юдора; обо мне не беспокойся.

– Вы должны поступать так, как считаете нужным, мисс Серина, – ответила служанка со слезами на глазах. – Храни вас Бог.

– Молись не обо мне, а о его светлости, – произнесла Серина, поцеловала Юдору в щеку и выбежала из комнаты.

Она дошла до конюшен, не встретив по дороге никого из гостей. К ней вышел главный конюх: