Предприятие было основано 1 октября 1930 года. Сейчас в нем работает около полутора тысяч человек.

“Волгагеология” занимается укреплением минерально-сырьевой базы Поволжья, поисками и разведкой рудных и нерудных полезных ископаемых, пресных подземных и минеральных вод...

В настоящее время предприятие является самостоятельным хозяйственным субъектом и, подчиняясь Министерству природных ресурсов Российской Федерации, осуществляет свою деятельность на территории семи областей и пяти республик.

За период с 1930 по 2002 год коллективом предприятия произведена огромная работа по картографированию значительной части Восточно-Европейской платформы.

Кроме того, специалистами “Волгагеологии” были решены или решаются те же проблемы в зарубежных странах, таких как Алжир, Афганистан, Гана, Замбия, Ирак, Куба, Мавритания, Монголия, Эфиопия и другие.

Война не могла не коснуться детства многих мальчишек той уже далекой, но по-прежнему незабываемой поры, однако у каждого это происходило по-своему. Коснулась война и Алешкиного детства.

События того времени, — пишет Алексей Маркович, — были настолько сильными и необычными для меня — ребенка, что производили очень мощные эмоциональные удары по чутким струнам детской души. Поэтому отраже-ние их ложилось в не заполненные еще закрома памяти накрепко — навсегда.

Теперь, на склоне лет, я прекрасно понимаю, что обстоятельства жизни и люди тех лет очень сильно, если не решающим образом, повлияли на формирование в последующем моего духовного и нравственного облика.

Я низко кланяюсь тем добрым, простым людям, с которыми свела меня Судьба, и тем местам нашей Родины, в которые она меня забросила в далекие-далекие сороковые годы.

Обращение к нашему прошлому, к “суровой и ясной, к завидной судьбе” великой Державы (вспомним слова замечательной советской песни) могут помочь, как мне кажется, понять, чего недостает нам нынче — в наше жесткое, меркантильное время начала третьего тысячелетия.

Наверное, не в материальном достатке, не в технократических взлетах цивилизации скрывается смысл существования Человека на планете Земля. Ведь правда?..

Расскажу об удивительном случае из моего детства, когда я нечаянно попал на... Финский фронт.

Алешкина война

“Боевое крещение”

Алешка, в легких сандаликах, трусах и большой длинной рубашке “на вырост”, играл на улице около песочной горки. Летний день клонился к вечеру, зной уже спадал, но было еще очень тепло.

Улица, на которой они с мамой и сестрой жили, — вся зеленая, в кустах и деревьях, с разбитой грунтовой дорогой посредине. Она застроена одноэтаж­ными домами, потому что находится на окраине поселка Парголово — при­города Ленинграда. В таком же одноэтажном деревянном доме — в несколько квартир — жила и их семья. Папа недавно перевез ее сюда из Костромской области, где семья была в эвакуации.

Алешка заметил еще издалека, что по ухабам их улицы, натужно завывая, едет грузовая машина.

Когда она остановилась около Алешкиного дома, он очень обрадовался, потому что увидел: в кабине сидит его папа, который приезжал домой вообще крайне редко — ведь шла война, а папа был заместителем командира полка!

Папа выскочил из кабины, быстро поднял Алешку на руки, крепко поцеловал:

— Как дела, сыночек? Чем занимаешься?

— Хорошо, папочка! Вот играю.

— Ну и хорошо, играй. — Папа еще раз поцеловал его и передал в руки молодому разбитному шоферу, которого Алешка уже знал, а сам вошел в дом. Шофер несколько раз подбросил мальчика в воздух так высоко, что у того каждый раз дух захватывало, а потом спросил:

— Что, мужичок, будешь мне помогать?

— Конечно, буду!

— Тогда полезай в кузов, будешь чурочки подавать, пора мне печку подтопить. — И он ловко подсадил Алешку в кузов машины, где впереди — у кабины — валялось много маленьких, аккуратно расколотых деревянных чурок.

Алешка знал, что эта автомашина работает не на бензине, а на дровах и называется — газогенераторная. У нее рядом с кабиной, позади нее, с левой стороны находится печка, которую надо все время топить, тогда машина будет ездить.

Весело, с удовольствием выкидывая чурочки на траву, Алешка наблюдал, как шофер заталкивает их в дверку печки.

— Ну все, хватит. Спасибо, малец, ты мне здорово помог. Теперь давай слезай!

— А можно, я здесь еще побуду? — Алешке было так интересно с высоты кузова наблюдать за их улицей.

— Хорошо, малыш, посиди пока. — И шофер куда-то исчез.

Алешка не пробыл в кузове и десяти минут, как из дверей дома появился отец. Он, подбегая к машине, увидел, что водителя нет, и сердито, громко закричал:

— Сашка, Сашка! Где тебя черти носят?! Ехать пора!

Из соседнего дома с виноватым видом выскочил шофер, папа еще раз крепко, по-мужски выругал его, они сели в кабину, и машина двинулась.

В этот момент на крыльцо выбежала мама, она начала было прощально махать руками, но вдруг увидела сына в кузове, рванулась за машиной, что-то отчаянно крича, но та уже набрала ход.

Алешка растерялся. Он подумал сначала, что его подвезут до конца улицы и там высадят, но потом понял, что в спешке о нем просто забыли. В заднее стекло кабины он видел, как папа что-то сердито выговаривает шоферу, но назад они не оглядывались, и Алешке стало обидно и тоскливо. Он сел на дно кузова, потому что ему было неудобно ехать стоя, и обреченно заплакал. Он понял, что ему остается лишь ждать, когда его обнаружат.

Уже смеркалось, и Алешка здорово замерз. Когда машина остановилась, шофер полез в кузов, видимо, за дровами, и замер. Лицо его вытянулось. Он охнул и сконфуженно закричал:

— Т-товарищ капитан, в кузове ваш сын!

Растерянный отец, с круглыми глазами, выскочил из кабины:

— Боже мой, сынок, как ты здесь оказался? Иди сюда — ко мне!

Алешка упал ему на руки прямо из кузова и снова — от той же обиды, что о нем так вот нехорошо забыли, — заплакал. Отец накинул на него свой китель.

— Ох ты, Сашка, и мерзавец, что ж ты натворил?! — гневно закричал он на водителя и угрожающе двинулся на него.

Тот шарахнулся от отца:

— Товарищ капитан, я думал, вы его высадили из кузова!

— Я тебе покажу — “думал”! Ну-ка, быстро за руль, опаздываем. Я с тобой в полку еще разберусь! “Он думал”, — понемногу остывая, но все еще с остатками гнева сказал отец.

В полк приехали уже вечером. Штаб располагался в лесу, где росли высоченные старые ели вперемежку с редким березняком. Между ними вразнобой стояли большие, высокие палатки, горело два-три костра, стучал движок электростанции.

К отцу подбежал рослый, ладный солдат лет двадцати пяти:

— Товарищ капитан, вас тут заждались!

— Вася, отдаю тебе на попечение сына. Забыл его этот растяпа в кузове, — погрозил отец кулаком явно робевшему шоферу и убежал.

— Ну, здравствуй, малец. Как тебя зовут?

— Алешка.

— Вот и хорошо, а меня зовут дядя Вася, я ординарец, то есть помощник твоего отца. Будем дружить?

— Будем, — вяло ответил Алешка. Он очень устал от свалившихся на него событий, от длинной дороги, от непрошедшей обиды и беспокойства за маму. Как она там, небось плачет? Ему самому снова очень захотелось заплакать, но он крепился.

— Есть хочешь?

Алешке, конечно, хотелось есть, но он пока стеснялся Василия, да еще у него было желание куда-нибудь забиться — передохнуть от всего с ним проис-шедшего:

— Я спать хочу.

— Ну хорошо, пойдем тогда спать.

Дядя Вася завел Алешку в папину палатку, которая освещалась тусклой электролампочкой, приготовил постель на раскладушке:

— Будешь раздеваться?

— Нет, я так полежу.

Алешка долго лежал в постели, но никак не мог заснуть — и от всех своих переживаний, и от стука электростанции, а еще — от чувства голода, которое стало мучить его все больше и больше.