На начало 1999 года потребление водки в РФ достигло 8 литров на человека в год. Сюда необходимо добавить 60 процентов нелегальной, под­польно изготовленной, отравленной, неочищенной водки. Получается 13 литров на человека. Народ спивается (да еще без закуски, без застолья — для многих это просто роскошь). За 10 лет перестройки по май 2000 года, по данным Госкомстата, продажа мяса населению сократилась на 40%, сливочного масла — на 60%, овощей — на 25%. Это и есть обнищание, способствующее алко­голизму.

В этот процесс в последние годы, не без влияния нашего телевидения, активно включается молодежь. Известно, что 10% людей, употребляющих алкогольные напитки, становятся алкоголиками. Посчитайте, во сколько обойдется России безудержная реклама спиртных напитков. По данным “Радио России” (8 мая 2000 года), за десять лет смертность от алкого­лизма увеличилась в 3 раза (800 тысяч в год), от наркотиков — в 42 раза (их стали продавать даже школьникам). Наркоманов в стране более 3 млн человек, но это — официальные сведения, в которых, может быть, не все учтено.

Теперь представьте, что такое в социальном разрезе наша молодежь.

Это — милиция, армия, силовые структуры, охранники банков, госучреж­дений, магазинов, офисов, предприятий и заводов, частных заведений, “челноки”, продавцы в киосках и на лотках, в рыночных рядах и супермар­кетах, клерки, праздношатающиеся, посредники, валютчики, воры — в больших городах, разумеется. Немного рабочих, немного (в процентном отношении) студентов, спортсменов. Все, за редким исключением, люди без профессио­нального обучения и опыта созидания, вынужденные искать себе заработок или находящиеся под постоянной угрозой увольнения. И это на фоне безудержной, патологической пропаганды “нового” образа жизни, доходящей до абсурда, это рядом с супердорогими ресторанами, супермаркетами, среди блистательного потока самых дорогих импортных машин. Что они должны испытывать, эти молодые люди? Зависть, тревогу, надежду? Мы этого не знаем. Можно только предполагать, что настоящей, уверенной жизни им уже не видать. Им вбивали в головы “новые” СМИ, что мечты о легкой жизни — лучшие в мире мечты, “бери себе все”, “забудь обо всем на свете”, “урви себе самый большой кусок” (и являли собой пример).

Мы потеряли, по крайней мере, половину молодого поколения, попавшего в тупиковое положение, рано или поздно приводящее к алкоголизму, болезням и наркомании. “Хочу попасть под “мерседес”, — сказала мне с горьким юмором одна знакомая девушка.

В последние месяцы главной темой стала детская. Вдруг выяснилось, что бездомных детей у нас чуть ли не 4 миллиона, что их насилуют, развра­щают, продают за границу... Вспомнили, что 45 процентов школьников — это хронические больные и только 26 — здоровы (“Радио России”, 15.03.1999 г.). Это данные трехлетней давности. Изменилось ли положение сейчас? Оно сделалось хуже.

Вот несколько выдержек из газеты “Хамовники”, № 7, апрель 2002 года: “За последний год количество малолетних нарушителей закона возросло в 4 раза”.

“Если в начале 90-х годов наркотики потребляли подростки не моложе 12 лет, то теперь многие уже в 8 лет пробуют свою первую порцию “дури”. В этом возрасте дети занимаются, в основном, токсикоманией — нюхают различные клеи, растворители, бензин — это очень дешево и общедоступно. Некоторые могут попробовать и героин, который, помимо прочего, опасен еще и своей передозировкой, в большинстве случаев оканчивающейся леталь­ным исходом. В Хамовниках, правда, ситуация выглядит благополучнее по сравнению с другими, особенно периферийными районами Москвы, где даже официальная статистика больше в несколько раз”. Такие вот дела в Хамов­никах. А в городе!

В марте 2002 года в Московской городской Думе состоялись слушания по теме “Стратегия преодоления бедности” с участием самых влиятельных общественных и государственных организаций. Речь шла “о повышении уровня жизни бедных слоев населения, об обеспечении их работой, о защите прав женщин-матерей (новое трудовое законодательство не защищает прав беременных и кормящих женщин, поэтому рождение ребенка становится риском бедности). Целью же социальной адресной помощи должно стать не только физическое выживание тех, кому приходится особенно трудно, но и стимулирование к самообеспечению, создание условий для тех, кто хочет трудиться”. Как отметила профессор Татьяна Портнова, важная задача государства — не допустить воспроизводства бедности, когда дети малообес­пе­ченных родителей лишаются возможности получения полноценного образования, современной квалификации, медицинской помощи, тем самым лишаются возможности разорвать порочный круг бедности. По словам Татьяны Портновой, “борьба с бедностью — это проблема национальной безопасности”. Вот к каким серьезным выводам пришло это собрание — депутаты, академики, социологи, чиновники, ответственные за обсуждаемые вопросы.

Напомню, что почти половина детей России живет в семьях, имеющих доход ниже прожиточного уровня, что подростков лишили права на бесплатный проезд в метро и наземном транспорте, что одеты они в бумажной теплоты свитера, куртки, а некачественная, не по стопе, сделанная из кожзаменителя обувь с толстой и жесткой подошвой должна привести в будущем к заболеваниям (тромбофлебит, искривление позвоночника, вызывающие потом болезни внутренних органов), что книги слишком дороги и недоступны, что детей этих постоянно мучает голод. Ощущение хрупкости и ужаса жизни, владеющее родителями, передается в первую очередь детям, и они бегут из дома к своим более обеспеченным товарищам и... на улицу.

Домой такие обычно не возвращаются.

Ни в какой, даже самый благоустроенный воспитательный дом тоже не хотят (половина из привезенных в приют на следующий день сбегает). Приют для них — каторга, душевное и физическое насилие. А дома — нищета, голод, скандалы. Они — Гавроши. Улица — их дом. Там полная самостоятельность. Но и болезни, насилие, калечащее души. Кем вырастут эти дети улиц? И кто заменит их в созидательном, упорном труде на благо России?

Владимир КРЫЛОВ

Заметки о духовном развитии России и Запада в ХХ веке

И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями добра.

Святой апостол Петр

Сегодня в определенных кругах широко распространено весьма спорное мнение о состоянии и развитии русской духовной культуры в ХХ столетии, в частности в области изобразительного искусства. Существо его состоит в следующем. В начале ХХ века российская культура дала миру ряд замеча­тельных художников-авангардистов. Они открыли для человечества новое современное искусство. Но это был, дескать, “последний всплеск”...

Господа, делающие такое серьезное заявление, на самом деле, похоже, вообще не знают, что можно отнести впрямую к области искусства и духовной культуры, а что является какой-то другой областью человеческой деятель­ности. Они не имеют сколько-нибудь аргументированного определения искусства. То есть у этих “специалистов” отсутствуют определенные критерии, на основании которых они могут проводить исследования, делать свои выводы, иметь сколько-нибудь весомое мнение вообще. В таких условиях любое самое тщательное, самое интересное локальное исследование будет носить характер личных симпатий или личных вкусовых предпочтений частного характера.

Результаты такого состояния современного искусствознания совершенно определенно проявляются в конкретной научной деятельности наших оппонентов. Эти исследователи совершенно серьезно считают, что “сушилка для бутылок” господина Дюшана и портреты Рембрандта принадлежат к одной области человеческого творчества.

Они даже не чувствуют, что стихи Пушкина не могут оказаться в одной компании с листом чистой писчей бумаги из “Поэмы Конца” Гнедова, что картина Эль Греко и пустая рама на стене музея современного искусства — это не одно и то же. Ситуация поразительная! Оказавшись в такой ситуации, в сущности, вообще невозможно высказывать какое-либо мнение. Но этого, кажется, никто не замечает.