Нет такого региона, связанного с окружающей средой российского Севера и Арктики, который бы не вносил свою лепту в ее деградацию. Тридцать семь процентов осаждений свинца на территории Арктики дают в основном Ленинград­ская, Архангельская, Мурманская области и Республика Карелия. Вредные вещества с суши переносятся воздухом и реками и достигают северных морей! Более того, загрязняющие вещества некоторых предприятий обусловили возникновение трансграничных проблем в связи с загрязнением соединениями серы сопредельных территорий Финляндии и Норвегии.

Подобные проблемы загрязнения предприятиями соседних государств есть, конечно, и у европейских стран. Было бы опрометчиво, к тому же необъективно и несправедливо, считать, что только Россия атакует промышленными выбросами Арктику. В дискуссиях о том, кто же больше виноват в трагической участи современной Арктики — зарубежные страны или Россия, — ни экологи, ни тем более политики в России так и не пришли к единому мнению. Никто не хочет признать верной одну мысль — наступление промышленных стран на ее хрупкую природу приведет к глобальным изменениям климата всей планеты. В этой ситуации не столь уж важен тот факт, что Великобритания больше, чем Швеция, сбрасывает радиоактивных отходов в моря, а США — больше, чем Россия. Если Арктике станет суждено вызвать всемирную экологическую катастрофу, то погибающим жителям планеты, жертвам глобального изменения климата, будет все равно, чья лишняя тонна радиоактивных отходов или лишняя тонна диоксида серы послужила последней каплей.

...В 1993 году группа ученых под руководством известного эколога, члена-корреспондента РАН Алексея Яблокова представила высшему руководству страны доклад — “Факты и проблемы, связанные с захоронением радиоактивных отходов в морях, омывающих территорию Российской Федерации”. Ученые работали в составе Правительственной комиссии, образованной Президентом России в октябре 1992 года. В ее состав вошли представители Минприроды, Минобороны, МИДа, Минздрава, Минатома, Госатомнадзора, Госкомсанэпиднадзора, других министерств и ведомств, а также представители администраций северных и дальневосточных регионов России.

Так как тема доклада в основе своей касалась закрытых для общества проблем, связанных с захоронением в различных морях радиоактивных отходов, то появление такого доклада вызвало у политиков неоднозначную реакцию. Это для экологов доклад послужил призывом к набату и разговору о том, сколь преступна существующая практика захоронения радиоактивных отходов в морях и океанах странами, использующими энергетические технологии.

Продолжительные беседы на эту тему у меня были с бывшим командиром атомных подводных лодок на Северном флоте, контр-адмиралом Равкатом Чеботаревским, который имел высшие государственные награды за героический подъем атомной подлодки в условиях северных льдов. Беседовал я также и с другими подводниками и моряками Северного флота. Они так же, как и экологи, считают недопустимой практику захоронения радиоактивных отходов в открытых морях и океанах. Более того, они особенно переживают за то, что во многих бухтах не по одному году стоят подлодки с неразгруженным ядерным топливом, и эти лодки представляют огромную экологическую опасность. Но разве в руках военных разрешение всех этих проблем?! Политики решают данные проблемы. Они и должны нести за это ответственность.

Еще одно недоумение и несогласие высказывали военные моряки по поводу доклада “комиссии Яблокова”: почему экологический доклад, подготовленный отечественными учеными, ставит нашу страну в положение главного мирового загрязнителя природы, будто только Россия и травит моря и океаны ядерными отходами?! После таких сообщений авторитетных ученых в каждой стране мира, где нам приходится бывать, или даже при встрече зарубежных военных на наших базах нам задают более чем неприятные вопросы, ответ на которые должен якобы заставить нас извиняться за уничтожение природы планеты. Никто не говорит об общей ответственности промышленных стран мира за экологические преступления в морях и океанах. Все считают только нас виноватыми за отравление морских вод, тогда как хорошо известно, что такие страны, как США, Велико­британия, Франция, Япония гораздо больше ответственны за экологические преступления, чем Россия, так как они чаще производят захоронения своих радиоактивных отходов в морях и океанах.

Опять же военным морякам трудно возразить, ибо Россия, действительно, не может являться главным и основным загрязнителем морей и океанов. Основные загрязнители — Америка и ее натовские союзники.

Конечно, не мне, а авторам доклада следовало бы отвечать военным морякам на вопрос, почему исключительно Россию обвиняют в захоронении в морях радиоактивных отходов. Но так случалось, что мне, экологу, не принимавшему участие в подготовке доклада, приходилось искать ответы на возникающие вопросы и отвергать обвинения.

Действительно, преступному вкладу зарубежных стран в загрязнение радиоактивными отходами морей и океанов отводится в докладе всего три страницы, а сто страниц посвящено анализу фактов и проблем, связанных с захоронением российских радиоактивных отходов. Подобные перекосы, отход от объективности и дают военным морякам, некоторым политикам право сомневаться в правдивости и полезности доклада, а также в возможности сотрудничества с экологами.

Заместитель директора Российского института культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева, доктор исторических наук П. В. Боярский в июньском выпуске 2000 года “Полярной газеты” объяснил журналистам, почему военные пускают его на Новую Землю, где расположен ядерный полигон, а других экологов не пускают. Он заявил: “Пускают нас не потому, что мы “их” или Минатома. Мы не “их”, мы другие — специалисты у меня работают и из МГУ, и из Экологии, и из Института географии. Мы не закрытая группа. Просто мы доказали, что пишем только то, что видим. В отличие от некоторых других экспедиций и институтов, которые видят то, что им надо для получения грантов. Мы не врем. У нас это просто запрещено. Про Новую Землю писали просто басни. Басни позорные. Например, при мне один эколог рассказывал иностранцам буквально следующее: “Вы представляете: раздается ядерный взрыв, и тысячи, десятки тысяч птиц взлетают в воздух и горят на глазах!” Дело в том, что на Новой Земле большие птичьи базары. Но тот эколог даже не знал, что зимой (а все ядерные взрывы производятся именно зимой) птичьи базары не функционируют.

Контр-адмирал Равкат Чеботаревский справедливо обобщил наш разговор признанием, что после доклада “комиссии Яблокова” российские военные вынуждены были оправдываться перед иностранцами, отвечать за каждую страницу фактов, а им следует иметь под рукой такой доклад, по которому иностранцы оправдывались бы перед ними. И тут, конечно, получается так, что российский контр-адмирал о своих проблемах загрязнения моря получил инфор­мацию, а о более крупных загрязнениях со стороны зарубежных стран — нет.

В такой ситуации и при такой дискуссии российские политики тоже имеют право, ознакомившись с докладом, спросить: а почему только Россия должна прекращать захоронение опасных отходов в морях, почему другие страны не желают этой проблемой заняться?

В общем, доклад “комиссии Яблокова” вместо того, чтобы ответить, когда наши моря и океаны перестанут быть хранилищами опасных отходов, породил массу других болезненных вопросов.

 Если уж в докладе написано о том, что Америка была первой страной, допустившей в 1946 году первое захоронение радиоактивных отходов в северо-восточной части Тихого океана на расстоянии около восьмидесяти километров от побережья Калифорнии, то следует подробно проанализировать с точки зрения экологической безопасности каждый сброс отходов США в моря и океаны. А то лишь скороговоркой сообщено об одиннадцати захоронениях в 1949—1967 годах 34 282 контейнеров с радиоактивными отходами, еще о восемнадцати захоро­нениях в 1946—1970 годах 560 261 контейнера с радиоактивными отходами в Тихом океане. Нет подробного анализа последствий таких объемных и опасных для экосистемы океана захоронений, сведений о нынешнем состоянии контей­неров и так далее. Хотя известен тот факт, что захоронения произведены на преступно минимальной глубине. Скажем, восемнадцать тихоокеанских захоро­нений произведено на глубине всего лишь 896 метров, а у побережья Калифорнии — на глубине одиннадцати метров! Повредить контейнеры на такой глубине — дело легкое, дело случая, а последствия разгерметизации контейнера приведут к невероятным масштабам экологической катастрофы.