Инструментом выдавливания из американской экономики относительно неэффективных видов бизнеса, расточающих всегда ограниченные ресурсы и приносящих упущенную прибыль, является глобальная конкуренция. Осуществляемая ею структурная перестройка экономики выражается не только в стагнации ряда технологически простых отраслей собственного материального производства, но и в отставании американских представителей второго и третьего “этажей” технологической пирамиды в производстве целого ряда сложнотехнических товаров и технологий от своих ближайших конкурентов. Достаточно указать, например, что США уступают Европе по качеству систем мобильной связи, Европе и Японии — по качеству автомашин, Японии — по ряду компьютерных технологий (в частности, американские фирмы так и не освоили производство сверхтонких жидкокристаллических экранов, развернутое японскими корпорациями еще три года назад).

Однако принципиально важно, что это отставание вызвано не невозможностью, а в первую очередь ненужностью повторения или превышения уже достигнутого кем-то результата. Американской экономике не нужно производить лучшие в мире автомобили или компьютеры по той же причине, по которой директору корпорации или нобелевскому лауреату не нужно уметь лучше всех в мире чинить канализацию: это не их профессия, они владеют значительно более эффективными способами зарабатывания денег и при возникновении нужды просто оплатят услуги соответствующих специалистов, зарабатывающих на порядок меньше, чем они.

По социально-политическим причинам, а также вследствие высокой инерционности общественных процессов американская экономика не может быстро избавиться от производящих упущенную прибыль производств низших “этажей” технологической пирамиды (а некоторые из них — например, сферу бытовых услуг — вынуждена будет сохранять всегда). Но постепенность структурной перестройки американской экономики не должна затемнять ее однозначности.

Уже на этом наиболее простом примере (так как он касается только двух стран первого “этажа” технологической пирамиды) наглядно видно несовпадение технологического и традиционно-географического, странового разделения труда. На более низких “этажах” технологической пирамиды путаница усугубляется: достаточно указать, что нет практически ни одной страны, находящейся исключительно на втором или исключительно на третьем “этаже”, так как разработка технологий оказывается теснейшим, практически неразделимым образом связана с производством сложнотехнических товаров. Точно так же пятый, последний уровень технологической пирамиды — производство сырьевых товаров и продукции первого передела — оказывается “склеен” с четвертым, так как даже экспортно ориентированные страны, как правило, перерабатывают часть добываемого сырья для собственных нужд, в том числе и в тех случаях, когда это считается невыгодным с чисто экономической точки зрения.

Конкуренция внутри уровней технологической пирамиды ведется за рынки сбыта; чем выше уровень — тем менее интенсивна эта конкуренция по описанным выше технологическим причинам. Между уровнями технологической пирамиды конкуренция ведется за ресурсы, причем большая эффективность каждого более высокого уровня делает эту конкуренцию заведомо безнадежной для менее развитых участников. “На уничтожение” ведется именно эта конкуренция. Именно она становится наиболее значимой с точки зрения международного развития, именно она подразумевается в первую очередь под “глобальной” конкуренцией.

9. Превращение конкуренции в орудие уничтожения ее слабейших участников свидетельствует о вырождении конкуренции. Другой признак вырождения конкуренции — возникновение на едином мировом рынке глобальных монополий, почти не поддающихся регулированию государствами и международной бюрократией (последние были бессильны даже перед лицом традиционных производственных ТНК; сейчас же им противостоят во многом неформальные — и, соответственно, в принципе почти не поддающиеся даже обычному наблюдению — финансово-информационные группы).

Признаками загнивания этих монополий являются:

— первый кризис глобальной экономики (1997—1999 годов, по недоразумению до сих пор называемый “азиатским фондовым”), увенчавшийся агрессией США и их партнеров по НАТО против Югославии;

— выявление в докладе Кофи Аннана на саммите Тысячелетия того, что накопление богатства перестало вести к решению основных проблем, стоящих перед человечеством (это свидетельствует об исчерпании традиционного механизма развития человечества и необходимости смены его парадигмы).

10. Существует только два способа преодоления загнивания монополий.

Первый — расширение масштабов рынков. В частности, величие Р. Рейгана и М. Тэтчер состоит прежде всего в том, что они усмирили национальные монополии раскрытием национальных экономик международной конкуренции. Именно этот шаг придал прогрессу США и Великобритании импульс, сделавший их лидерами технологического развития человечества — единственными странами, постоянно генерирующими новые технологические принципы в широком круге отраслей. Но сегодня монополии приняли мировой характер — и, в принципе, нет конкуренции, которой можно было бы “по старым рецептам” открыть мировую экономику.

Второй путь — качественный технологический рывок, — в отличие от первого, носит слабо предсказуемый, нерегулируемый и весьма разрушительный характер. Разрушительность вызвана кардинальным повышением производительности труда, в результате которой значительная часть занятых лишается работы и средств к существованию в сроки, не позволяющие самостоятельно адаптироваться к изменению и сменить профессию.

Наиболее четко последствия изживания загнивающего монополизма подобным образом описал К. Маркс, отметив, что в результате распространения в Англии ткацкого станка холмы Индии были покрыты костями ткачей, умерших от голода. Такова цена ограничения технологического прогресса ради консервации благоприятных социальных отношений. Такое ограничение неминуемо ведет к искажениям структуры экономики и к взрывообразному и разрушительному исправлению накопленных диспропорций в результате стремительного распространения ранее сдерживаемых и порождаемых ими технологий.

11. Необходимый для слома глобального монополизма технологический рывок может быть осуществлен за счет существующего сегодня целого класса так называемых “закрывающих” технологий, названных так потому, что емкость открываемых ими новых рынков в краткосрочной перспективе существенно ниже емкости рынков, “закрываемых” в результате вызываемого ими повышения производительности труда. Их использование сделает ненужными огромное количество широко распространенных производств и, соответственно, лишит работы занятых на них. Классический пример “закрывающих” технологий — технология упрочения рельсов, способная привести к трехкратному уменьшению потребности в них и к соответственному сокращению их выпуска.

Наиболее перспективной группой “закрывающих” технологий являются интегрированные технологии, обеспечивающие сознательную активизацию индивидуумом своего обычно не используемого подсознания, объединенные в рамках так называемого “проекта-96”. Данные технологии сделают излишними значительную часть современных психологических, медицинских, обучающих и иных технологий, кардинально повысив самостоятельность и независимость личности в деле ее саморазвития.

Пока “закрывающие” технологии в основном сконцентрированы в пределах бывших специальных исследований, проводившихся в СССР. В развитых странах аналогичные разработки частью не осуществлялись в принципе (как из-за своей опасности для рыночных механизмов, так и потому, что рыночная экономика экономней социалистической и, в отличие от нее, не позволяла своим специалистам работать “в стол”, разрабатывая конструкции, не способные найти быстрого применения), частью надежно блокировались навсегда при помощи патентных механизмов. (Собственно, и разрушение СССР можно рассматривать как коллективное захоронение всех этих представляющих смертельную опасность для развитого мира технологий — своего рода “оружия массового уничтожения” прогресса — в одном гигантском могильнике.)