- Очень скромный был курсант, - продолжал Вадим Никольский. - Никогда не хотел выделять себя из нашей среды, не кичился своим высоким званием Героя.

А мне вспомнилось, как однажды, в послевоенный год, в училище на Малой Охте, во время перерыва между лекциями на площадке трапа, куда мы выходили на перекур, на просьбу рассказать о подвиге старшина 1-й статьи Виктор Кусков тихо произнес:

- Что там рассказывать? Я сделал то, что должен был сделать, и поступил так, как поступил бы каждый из находящихся здесь. Разве не так?

...Виктор Кусков родился в 1924 году в деревне Перелоги Рамешковского района Калининской области. Не выделялся бойким характером в школьные годы, не отличался особо и когда подрос. Вдумчивого, старательного и отзывчивого матроса уважали и любили товарищи и друзья по электромеханической школе учебного отряда Северного флота, в которой он учился в 1943 году и которую окончил с отличием. Учеба Виктору давалась легко, но в душе он с нетерпением ждал того дня, когда пойдет на корабли, будет участвовать в боевых походах. Радости краснофлотца не было конца, когда узнал, что его, моториста 3-го класса, направляют в бригаду торпедных катеров Краснознаменного Балтийского флота. Это известие было сверх всяких ожиданий. Виктор знал, что на катерах служат смелые, отважные люди. И когда молодой моряк менял черную ленту бескозырки на гвардейскую оранжево-черную, дал сам себе клятву, что оправдает звание гвардейца в предстоящих боевых походах.

А их было много. Тогда корабли Краснознаменной Балтики прочно держали оборону Ленинграда и Кронштадта. Большая, очень большая нагрузка ложилась и на "москитный флот", к которому относили торпедные катера. В отличие от больших кораблей, которые не могли выйти в море из-за сильной минной опасности, катера вели активные боевые действия на вражеских коммуникациях, несли дозорную службу, ставили минные заграждения... Более чем в 40 боевых выходах участвовал Виктор Кусков в первый год службы на Балтике.

Вот один из эпизодов. Катер, на котором мотористом служил В. Кусков, вел бой с кораблями противника. Моторист надежно обеспечивал заданный командиром ход, быстро выполнял каждую команду, передаваемую с мостика по машинному телеграфу и переговорной трубе. Все шло хорошо. Бой, казалось, близился к концу. И вдруг в моторном отсеке разорвался вражеский снаряд. Был разбит левый мотор, поврежден маслопровод правого. Виктора контузило. На какое-то время он потерял сознание. Очнувшись, краснофлотец молниеносно оценил обстановку. Он видел, что масло не поступает в мотор, который вот-вот мог выйти из строя, заглохнуть. Случись такое - катер потеряет ход. Этим немедленно воспользуется враг, который попытается захватить катер. Исход боя могли решить секунды. И тогда, преодолевая боль, Виктор подполз к маслопроводу. Некогда было искать какой-либо материал, чтобы устранить неисправность, и краснофлотец голыми руками зажал пробоину. Горячее масло, металл обжигали ладони, пальцы. Боль была адская. Но мысль о том, что может случиться, если мотор заглохнет и катер потеряет ход, придавала силы моряку, и он не отнимал рук. Катер в тот раз благополучно прибыл в базу. За этот и другие боевые походы гвардии старший краснофлотец В. Д. Кусков был удостоен ордена Красной Звезды, медалей "За отвагу", "За боевые заслуги". Да, Виктор мог себе сказать, что не зря носит на бескозырке оранжево-черную ленту.

...В ночь на 1 июня 1944 года четыре вражеских сторожевых корабля, тральщик и два миноносца пытались прорваться в Выборгский залив. Четыре торпедных катера под командованием Героя Советского Союза капитан-лейтенанта В. П. Гуманенко решительно атаковали противника. Катер старшего лейтенанта В. Некрасова под сильным артиллерийским огнем вырвался вперед и поставил дымовую завесу. Под ее прикрытием остальные катера пошли в атаку. По ним вели огонь более 100 автоматических и полуавтоматических пушек. Несмотря на это, катер старшего лейтенанта С. А. Глушкова с короткой дистанции выпустил торпеды и потопил вражеский корабль. Два других торпедных катера под командованием старшего лейтенанта А. В. Суворова, встретив сильный заградительный огонь, не смогли приблизиться к противнику. Они атаковали его с другого направления и торпедировали сторожевой корабль. Вышедшие на помощь Гуманенко четыре торпедных катера под командованием Героя Советского Союза И. С. Иванова потопили еще один сторожевой корабль.

Во время этого боя был подбит катер лейтенанта М. Н. Хренова, на котором служил Виктор Кусков. На палубе начался пожар, который вскоре охватил весь катер. Виктор Кусков и Григорий Матюхин сражались с огнем за живучесть корабля. На моряках горела одежда, волосы, неимоверно жгло тело, из ран лилась кровь.

Исчерпав все возможности борьбы с огнем в моторном отсеке, моряки выбрались на палубу. Здесь лежали раненые. Григорий Матюхин и Виктор Кусков надевали на них спасательные пояса, спускали за борт.

Командира моряки обнаружили в рубке. Тяжело раненный, он был без сознания. Рядом лежал офицер соединения лейтенант Прушинский.

- Товарищ командир! - громко воскликнул Виктор.

Тот медленно открыл глаза, едва слышно произнес:

- Оставить катер!

Известно, что согласно требованиям корабельного устава, традициям, установившимся на флоте, командир покидает корабль последним. Да разве можно оставить катер, оставить раненых? Этого не могли допустить ни Матюхин, ни Кусков; они хорошо знали и другую морскую заповедь: "сам погибай, а товарища выручай". Старший краснофлотец Кусков надел на командира пробковый спасательный пояс и вместе с ним спустился за борт. Офицеру штаба помогал главный старшина Григорий Матюхин.

Оба моряка старались как можно быстрее "отбуксировать" офицеров от горящего катера. Это было нелегко: ведь оба и сами были ранены. Соленая вода разъедала раны и обожженное тело. Кускову порой казалось: нет, не выдержать, нет, не хватит сил... "Я-то ладно, а командир, - пронеслась мысль. - Его надо спасать". И вновь откуда-то брались силы, и моряки поддерживали раненых офицеров, подбадривая друг друга.

Вскоре раздался сильный взрыв. В воздух взлетели обломки катера.

Силы оставляли Кускова и Матюхина. Но несгибаемая воля, чувство долга перед спасением раненых офицеров и надежда на помощь придавали им новую энергию. И они держались. Утром над местом гибели катера появился наш самолет. Снизившись, он обследовал участок моря, разыскивая людей. Кусков и Матюхин кричали, махали руками. Летчик заметил их и, покачав крыльями, ушел в сторону нашего берега. А вскоре подошел торпедный катер и доставил моряков на базу.

Когда смертельная опасность миновала, Кусков и Матюхин почувствовали, насколько они ослабли и как сами нуждаются в помощи. Два с половиной часа моряки держались на воде, спасая раненых командира и офицера, борясь за их жизнь. В госпитале врач насчитал у Виктора более 20 осколочных ран.

За участие в потоплении трех кораблей противника, отвагу и героизм, проявленные при этом, и за спасение раненых офицеров гвардии старшему краснофлотцу Виктору Дмитриевичу Кускову и гвардии главному старшине Григорию Ивановичу Матюхину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июля 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза.

Талисман

Первые дни войны капитан-лейтенант Дмитрий Климентьев Ярошевич, командир подводной лодки Щ-310, встретил в море, в боевом походе. Только 10 июля, исчерпав запасы автономного плавания, "Щука" направилась на базу. Узкими таллинскими улицами Ярошевич быстро шел домой, в семью. Спешил. Не стесняясь прохожих, порой переходил на "бег трусцой". Ожидал: сейчас обнимет, поцелует любимую жену Машу, возьмет на руки сразу обеих дочурок: трехлетнюю Нину и годовалую Галочку, закружит с ними по комнате. Знал: Нина пролепечет: "А что ты мне сегодня принес, папа?"

Что сегодня принесет папа? Да ничего. Хорошо, что сам живой остался. И скажет: "В следующий раз обязательно новую куклу Таню принесу".