398 АВП РФ. Там же, л. 4, 7, 14, 17, 26, 27-28, 29.

310

гурацию>399, которая вместо Дунайской империи фигурировала на карте будущей Европы, начертанной в 1890 году английскими масонами. Все настояния Сталина открыть второй фронт в Западной Европе наталкивались на предложения Британии выступить на южном фланге. Накануне Тегеранской конференции Черчилль в качестве альтернативы плану <Оверлорд> предлагал правофланговое наступление из Северной Италии на Вену, а также убеждал <не пренебрегать восточной частью Средиземного моря>: <В результате захвата Родоса мы могли бы обеспечить господство в воздухе над всем Эгейским морем и установить прямую связь с Турцией… А если бы нам удалось склонить на свою сторону Турцию… или отойти от нейтралитета путем предоставления нам в аренду аэродромов, тогда можно было бы… установить господство над Черным морем>. Военный контроль над Средиземноморьем и Турцией нужен был якобы для того, чтобы <протянуть правую руку России и снабжать ее армии быстрее и обильнее, чем через Арктику и Персидский залив>400.

В стратегии Британии Проливы, Юго-Восточная Европа, Балканы и православные славяне ни в коем случае не должны были попасть в орбиту России. Это полное воспроизведение Восточного вопроса стало окончательно ясно в Тегеране, где Сталин раскусил стратегию Черчилля. В конце переговоров <Большой тройки> Черчилль заговорил о послевоенном будущем и о своем <ощущении, что Пруссия, с которой следует поступить жестче, чем с остальными немцами, должна быть изолирована и уменьшена, а Бавария, Австрия и Венгрия могли бы сформировать широкую, мирную… конфедерацию>401. У. Черчилль описывает в мемуарах, как Рузвельт настоятельно предлагал разделить Германию на пять частей, а Сталин, также высказавшись за расчленение, сразу возразил против идеи соединения немецких частей с другими государствами, отметив особо, что следует <остерегаться включать австрийцев в какие-либо комбинации> и было бы в высшей степени неразумно создавать… новые комбинации, будь то Дунайская или другие>, что, кстати, <горячо одобрил> Рузвельт.

Хотя все три стороны мотивировали свои планы желанием предотвратить воссоздание воинствующей и опасной Германии, можно проследить потайной диалог именно между Сталиным и Черчиллем, которые время от времени задавали уточняющие вопросы. Черчилль предложил <отделить Баварию, Вюртемберг, Пфальц, Саксонию и Баден>, чтобы эта группа <вросла в то, что он назвал бы Дунайской

399 АВП РФ. ф. 0512, on. 4, док. 304, п. 31, л. 1.

400 Черчилль У. Вторая мировая война. Том V. Кольцо смыкается / Пер. с английского. М., 1955, с. 344-345.

"Gilbert М. Winston S. Churchill. Volume VII. The Road to Victory. 1941-945. Boston, 1986, p. 575.

311

конфедерацией>. Сталин же, среди риторических сентенций, что <Дунайская комбинация была бы нежизненной и немцы обязательно воспользовались бы этим, чтобы облечь в плоть то, что являлось бы лишь костяком>, показал, что понял замысел Черчилля, и поинтересовался, <будут ли Венгрия и Румыния членом какой-либо подобной комбинации>. Черчилль, уйдя от прямого ответа, спросил, <предусматривает ли Сталин Европу, состоящую из малых разрозненных государств, не имеющую никаких более крупных единиц>, на что Сталин ответил, что рассуждает о Германии, а не о Европе402. Р. Римек, обратив внимание на этот диалог, полагает, что Сталин воспротивился плану <вовлечь Южную Европу, прежде всего балканских славян, в западный силовой ареал> <не потому, что хотел сделать Южную Европу коммунистической, а потому, что, как любой русский государственный деятель и любой русский царь, он обязан был противостоять таким западным устремлениям>403.

В секретной разработке Государственный департамент США в 1944 году также признает естественным, что СССР, <вероятно, будет сопротивляться созданию конфедераций, включающих все или часть государств Центрально-Восточной Европы, таких, как проектируемые чехословацко-польским и греко-югославским пактами 1942 года>. В записке придается особое значение оценке потенциального поведения в регионе Проливов, Малой Азии и выхода в Персидский залив, и отмечено, что на моменте анализа в тех регионах, где наряду с советскими сильно представлены и другие интересы, СССР проявляет осторожность и готовность к компромиссу:

<Турция и Иран представляют собой особый случай в советской зоне безопасности, в которой другие великие державы имеют соответствующие интересы>. В августе 1941 года Советский Союз с Великобританией заверил Турцию, что он <не имеет агрессивных целей и требований в отношении Проливов>404.

Но по мере возрастания роли СССР в разгроме Германии Сталин начал более настойчиво ставить вопросы, наиболее чувствительные для интересов партнеров. В конце переговоров <Большой тройки> в Тегеране он заговорил о Дарданеллах и пересмотре Севрского договора с Турцией: о возвращении Карса и Ардагана, полученных Россией по Берлинскому трактату 1878 года и оккупированных Турцией в 1918 году, что большевики признали в Карском договоре 1921 года взамен на невмешательство Турции в <советизацию> меньшевистской Грузии идашнакской Армении. Черчилль счел этот вопрос <несвоевременным>, сославшись на свой план втянуть Турцию

""Черчилль У. Вторая мировая война. Том V. Кольцо смыкается… с. 392, 393, 394.

""Riemeck R. Bilaiz eines Jahrhunderts. Stuttgart, 1997, s. 177. 404 АВП РФ. Ф. 0512, on. 4, док. 212, п. 25, л. 28.

312

в войну, и отреагировал ободряющей, но необязывающей фразой, что <русский военный и торговый флот будет бороздить океаны и мы будем приветствовать появление русских кораблей>. Этим кодом, вызывавшим понимающую улыбку обоих лидеров, Черчилль всегда уклонялся от вопроса о советских базах в Проливах. Подобное он изрек и в Потсдаме на слова Сталина: <Если Вы считаете невозможным дать нам укрепленную позицию в Мраморном море, не могли бы мы иметь базу в Дедегаче?>405 (греческом порту в Эгейском море неподалеку от турецкой границы).

На фоне этой стратегии логичен выбор Британии между соперничающими в Сербии антифашистскими силами – И.Б. Тито и Д. Михайловичем, которые оба были союзниками антигитлеровской коалиции, причем генерал Михайлович еще до выдвижения Тито был министром эмигрантского королевского правительства, поддерживаемого Лондоном. В отличие от Греции здесь Британия сочла выгодным поставить на коммуниста Тито и, проконсультировавшись с ним, настоятельно предложила королю отставить Михайловича. Тито понимал, чем можно заинтересовать Черчилля, и в письме премьерминистру акцентировал внимание на цели <создать союз и братство югославских народов, которые не существовали до войны> (выделено Н.Н.), <создать федеративную Югославию>. Это вполне соответствовало преемственным с распада оттоманской Турции британским схемам для Юго-Восточной Европы. Такой план обезличивал и взаимно нейтрализовывал разные устремления балканских народов – хорватов, сербов, албанцев, предупреждая как прогерманский, так и пророссийский вектор, а своим охватом и ориентацией на самостоятельный центр силы в Европе вполне соответствовал проектам <дунайской конфигурации> для замещения вакуума. Поэтому Черчилль <немедленно ответил> Тито – уже через два дня, 5 февраля 1944 года, пообещав <несомненно> <поддержку правительства Его Величества>, которое также <хочет… создать союз и братство югославских народов>, <создать условия для образования подлинно демократической и федеративной Югославии>406. Тито сделал большую игру на интересах Британии, а отношения со Сталиным были обречены. Титовская Югославия просуществовала ровно столько, сколько в ней нуждался Запад.

Но, похоже, традиционные схемы британцев не привлекали американского президента, знавшего, что они померкнут в его <великом проекте>. Во всех прослеженных эпизодах и британских шахматных партиях на переговорах <Большой тройки> США оставались лишь

""Gilbert М. Never Despair. Winston S. Churchill. 1945-1965. London, 1988, p. 93.

""Черчилль У. Вторая мировая война. Том V. Кольцо смыкается… с. 459, 460.