— Кладовка! Ее нужно как можно быстрее перенести в какое-нибудь достойное место. У них есть городской дом на Курри-стрит, так что она должна лежать там. Разве что они захотят перевезти ее в Шиллингфорд.

В Шиллингфорде, в нескольких милях к западу от Эксетера, в направлении Дартмура, находилось поместье де Курси. — А семья уже знает о ее смерти? — допытывалась Матильда. — Я немного знакома с ее матерью — она иногда посещает молитвы у Святого Олафа. Бедная женщина! Она такая скучная личность, одевается, как мастеровой, но у нее добрая душа.

Джон попятился к выходу из светелки, успешно реализовав стратегические замыслы Несты.

— Еще никто не знает о ее смерти, даже ее семья. Я иду рассказать обо всем Ричарду. Он захочет узнать все подробности как можно быстрее, ведь в деле замешаны знатные особы.

Он сбежал, пока жена не сменила милость на гнев, и направился в замок. Там кишела обычная толпа просителей, которым нужно было увидеться с шерифом по тому или иному вопросу. Бедные рыцари, надеющиеся на повышение по службе, купцы с жалобами на конкуренцию на рынке или с заявками на проведение ярмарок, обеспокоенные клерки, сжимающие в руках пергаментные свитки, — все они стремились опередить друг друга и получить доступ в покои шерифа. Кроме того, сегодня здесь было необычно много посыльных и слуг, что объяснялось предстоящим через два дня визитом Главного юстициария. Однако Джон воспользовался своим положением второго по значимости королевского служащего в графстве и направился прямиком к измученному стражу у дверей Ричарда. При виде облаченной в черное шестифутовой фигуры, надвигавшейся на него подобно какой-то хищной птице, у стражника перехватило дыхание и его протестующий возглас умер, еще не родившись, так что коронер прошел мимо, даже не взглянув в его сторону.

Внутри ставни на оконных проемах были открыты, давая дорогу свету и морозному воздуху. Шериф сидел за своим заваленным бумагами столом, завернувшись в накидку и надев шерстяную шапочку. Он что-то быстро диктовал клерку, который судорожно царапал на пергаменте список гостей, приглашенных на следующей неделе на празднование в замок Рогмонт в честь архиепископа Кентерберийского — юстициария Хьюберта Уолтера.

При виде коронера лицо Ричарда выразило знакомое болезненное удивление, но голос не дрогнул, и он продолжил свой монолог для писца. Джон в нетерпении подошел к окну и стал смотреть на внутренний двор замка, чтобы убить время. Глазам его предстала обычная суета дворовой жизни- месили грязь повозки, запряженные волами и нагруженные овощами и кормом для скота, сержант занимался строевой подготовкой с взводом солдат. Около хижин, приютившихся возле вала, окружавшего стены, сновали женщины, одни несли дрова или горшки с дымящимся варевом, другие выплескивали на землю помои. Некоторые орали на своих отпрысков и подхватывали на руки голых малышей, бродящих перед понуро стоящими тяжеловозами- знакомая картина для человека, который добрую половину своей жизни провел в солдатских лагерях.

Голос де Ревелля вывел его из этого созерцательного состояния.

— Итак, Джон, я надеюсь, тебя привело сюда не очередное противоречивое заключение о деле мисс Риффорд?

Саркастическое замечание заставило коронера повернуться лицом к шерифу. На сей раз он с каким-то извращенным удовольствием предвкушал, как сотрет с лица Ричарда издевательское снисхождение.

— Нет, Ричард, нечто намного более важное. У нас опять мертвая женщина.

— Но ведь для коронера это не в новинку. И с чего это вдруг «у нас»? Я думал, что ты пытаешься отрицать мое право вмешиваться в твои дела?

— А я думаю, что именно эта леди как раз и затрагивает твои интересы. Это дочь Реджинальда де Курси — та самая Адель, которая была обручена с сыном Гая Феррарса.

Уде Ревелля отвисла челюсть. Он спохватился и закрыл рот.

— Ты уверен?

Коронер подошел к столу и уперся в него кулаками, вплотную приблизив свое лицо к лицу Ричарда.

— Более чем когда-либо. Я еще не знаю, как и отчего она умерла, но нижняя часть тела у нее в крови.

Шериф резко встал из-за стола, оказавшись на полголовы ниже своего зятя.

— О Господи, только не еще одно изнасилование! Эти скоты подмастерья, это по-прежнему может быть один из них. Когда она умерла?

Джон пожал плечами.

— К сегодняшнему утру она уже окоченела. Полагаю, это случилось ночью или вчера вечером. Может, и раньше, но тела не было там прошлым вечером: прислуга священника выбрасывала мусор на кучу и ничего там не заметила.

Глаза шерифа расширились от ужаса.

— Мусор? При чем здесь мусор?

Джон терпеливо пересказал ему всю историю в том виде, в каком она была известна ему самому.

Ричард обессилено опустился на скамью и обхватил голову руками.

— Матерь Божья, что происходит в этом городе? Вот-вот приедет Хьюберт Уолтер, у нас изнасилована дочь городского старшины, а высокородная леди найдена мертвой под кучей мусора!

Джон сел на табуретку, освободившуюся после ухода клерка с пергаментными свитками.

— Ты разве не арестовал нынче утром этих подмастерьев, как собирался?

Ричард поднял голову, и на лице у него появилось какое-то робкое, даже глуповатое выражение.

— Нет, я передумал. По крайней мере, собирался бросить их в темницу замка, но с ними пришел Годфри Фитцосберн, чтобы просить об их освобождении.

— Никогда бы не подумал, что ему есть дело до благополучия своих слуг.

— Совершенно никакого, но он сказал, что его бизнес пострадает, если я отправлю за решетку двоих его лучших мастеровых до того, как он подыщет им замену.

Уже не впервые Джон получил наглядный пример того, что в руках купцов и ремесленников этого города сосредоточена большая власть, особенно если речь шла о прибылях или убытках. Даже шериф вынужден был дважды подумать, прежде чем рискнуть настроить против себя мастера одной из самых крупных гильдий.

— Ну, и что мы будем делать с этой мертвой леди? — требовательно спросил Ричард.

— Я снова дослал за монахиней из монастыря Святой Катерины в Полслоу. Она прекрасно умеет обследовать живых женщин, так что я думаю, что она вполне может применить свои таланты и к мертвой. Мы должны знать, как она умерла.

— Мы можем быть абсолютно уверены, что это Адель де Курси? Кто опознал тело?

Джон ответил уклончиво, поскольку не желал выслушивать от своего шурина оскорбительные намеки, особенно если Ричард расскажет Матильде об участии Несты в этом деле.

— Несколько прохожих узнали ее, — солгал он. Потом, вдохновленный словами своей супруги, добавил: — Похоже, она иногда приходила на молитву к Святому Олафу поблизости.

— Но ты говоришь, что ее нашли у Святого Варфоломея в Бретэйне. Какого дьявола могла молодая женщина делать в этой выгребной яме?

— Я подозреваю, что тело просто спрятали там, а на самом деле его могли привезти откуда угодно на лошади, ручной тележке или даже на носилках.

Де Ревелль вскочил на ноги и прокричал приказание своему стражнику привести коня.

— Я должен немедленно ехать к Реджинальду де Курси, где бы он ни находился, на Курри-стрит или в своем поместье. И еще нужно послать гонца к Феррарсам. У сына, Хью, квартира на Голдсмит-стрит, хотя, насколько мне известно, он проводит много времени в Тивертоне или в других поместьях, принадлежащих его отцу. — Забирая свою накидку из ниши в стене, скрытой за занавеской, шериф в отчаянии воскликнул: — Подумать только, как не вовремя произошли эти преступления! Приезжает юстициарий, а я должен отвлекаться на все эти неприятности. — Ругаясь себе под нос, он поспешил прочь, забыв даже поспорить с Джоном, в чьей юрисдикции находилось новое дело.

Коронер с радостью предоставил де Ревеллю возможность сообщить дурные вести заинтересованным семействам — задача, которую шериф взялся выполнить с радостью, несмотря на показное возмущение, поскольку это повышало его авторитет в глазах влиятельных людей графства. Ричард был слеплен из того же теста, что и его сестрица, когда речь заходила о том, чтобы подлизаться к богатым норманнам, ведь ему нужно было восстановить свое доброе имя после порочной связи со злополучным восстанием принца Джона.