Она чередовала занятия на берегу с практикой на море и таким образом проводила по два дня с каждой группой. Интереснее всего было с начинающими — хвастливыми, но жадными до обучения. А так как они были самыми младшими по возрасту, то и подчинялись охотнее, и справиться с ними оказалось легче всего.

Средние — ребята постарше — больше интересовались друг другом, чем занятиями. Но и они оказались достаточно способными, легко впитывали знания.

Проблемы начались именно с «продвинутыми», со «священной шестеркой», как называла их про себя Николь. Эти яркие личности начали проявлять себя с первых же дней обучения, каждый по-своему. В начале второй недели из-за сильного порывистого ветра Николь решила провести занятия на берегу. Все уселись на полу в главном зале. Николь разложила на ковре наглядные пособия. Картонная стрелка указывала направление ветра; модель яхты стояла на смятом листе бумаги, изображавшем волну.

— Когда вы идете по ветру — говорила Николь, — шквал может опрокинуть лодку. Кто из вас объяснит мне, как это происходит? Алан?

Алан, как всегда, смотрел в сторону. Такой же самоуверенный, как его отец. Ему вот-вот исполнится семнадцать. Опыта у него побольше, чем у остальных, поэтому он считает себя выше «земных» проблем — всяких там занятий на берегу и прочего.

Он обернулся к Николь.

— Могу объяснить. Если ты круглый дурак, то ты повернешь против ветра, тебя закружит, трахнет по кумполу — и привет.

Пол Бендикс, из свиты Алана, громко заржал. Николь уже знала, что Алан говорит в такой манере только для того, чтобы шокировать ее, и поэтому старалась сохранять спокойствие. Когда это произошло в первый раз, она рассказала отцу Алана, но тот лишь пренебрежительно хмыкнул.

— Не обращайте внимания. Мне главное, чтобы он привез домой «серебро» и чтобы отец мог им гордиться.

Тем не менее он, по-видимому, поговорил с сыном — несколько дней после этого Алан старался попридержать язык.

Сегодня Николь решила поставить его на место:

— Боюсь, что ты ошибаешься, Алан. Кто еще хочет ответить?

Алан был явно обескуражен. Больше никто не вызвался отвечать, и Николь кратко объяснила сама, какие силы действуют на лодку, когда та плывет по ветру при сильном бризе, и как этим силам можно противостоять: перенести всю силу тяжести назад и продолжать двигаться прямо по ветру.

Теперь пора закрепить урок с помощью вопросов.

— Синди, как надо управлять лодкой, когда опускаешься на волне? Как сделать, чтобы лодка не перевернулась?

Синди Бауман застенчиво повторила все, что говорила Николь. Это была хорошенькая девочка с длинными золотисто-рыжими вьющимися волосами. Точная копия брата-близнеца, почти такого же сдержанного, как и сестра.

— Хорошо, — сказала Николь. — Теперь Стюарт. Скажи нам, почему надо поворачивать румпель на себя, когда накрывает волна?

Стюарт Джонсон и Пэтти Крофт, последние из «священной шестерки», оба были способными яхтсменами, однако начавшийся между ними роман поглощал все их внимание.

— Ну… это… потому что… — Он обернулся к ней, но та только прикрыла рот рукой и хихикнула. В конце концов он вспомнил: — А, это потому, что волна разворачивает нос лодки, а если потянуть румпель на себя, лодка не развернется поперек волны.

— Будем надеяться, что, если это произойдет на самом деле, ты вспомнишь быстрее, — раздался громкий голос с другого конца зала.

Николь подскочила. Сердце гулко забилось. Она, конечно, сразу узнала этот голос.

Джеймс подошел ближе. На нем была рубашка с высоким воротом и выцветшие джинсы. Николь уже успела забыть, до чего он красив, и теперь в очередной раз поразилась этому.

Они не виделись больше недели. Николь почти убедила себя в том, что он потерял к ней интерес. Однако теперь поняла, что это не так.

— Ну ладно, хватит теории, — скомандовал Джеймс. — Всем надеть спасательные жилеты — и в лодки.

В первый момент раздался дружный вопль протеста, но в следующую минуту все члены «священной шестерки» уже были на ногах, автоматически подчиняясь этому властному голосу.

Николь тоже вскочила на ноги. Дождалась, пока ребята вышли, и обернулась к Джеймсу. Она вся кипела.

— Вы что, не знаете, там ветер пятнадцать узлов!

— Разумеется. Что может быть лучше для усвоения сегодняшнего урока?

— Но мы еще не все прошли. Сегодня у нас подготовительные занятия.

— Никто еще не научился управлять лодкой, сидя на берегу.

Не дожидаясь дальнейших возражений, он повернулся и вышел.

Николь с трудом сдерживалась. У этого человека поразительная способность действовать ей на нервы. Однако делать было нечего. Она отправилась вслед за ним.

На берегу, несмотря на сильный ветер, ярко светило солнце. Джеймс уже спустил на воду маленькую лодку под названием «Бостонский вельбот», которую Николь обычно использовала на занятиях для себя. Она забралась в лодку, встала рядом с ним, все еще кипя от возмущения. Через несколько минут все члены «священной шестерки» подняли паруса, и вскоре яхты уже качались на волнах за волнорезом.

Джеймс руководил упражнениями с помощью рупора. Маленькие яхты, подгоняемые ветром, сновали вверх и вниз по волнам, как гоночные автомобили. Синди и Тодд Бауманы были самыми легкими по весу, Николь заметила, что им трудно удерживать яхту в равновесии.

— Джеймс, подойдем к ним поближе, — попросила она, дотронувшись до его руки.

Это прикосновение вызвало в ней захватывающее ощущение… как от горячей волны. Но тут Джеймс рванул вперед на полной скорости, и ей пришлось ухватиться за сиденье. Они подошли к Бауманам, Николь перебралась в их лодку, взялась за румпель. Джеймс умчался в противоположном направлении.

— Ну, как вы? — спросила Николь.

— Н-н-не очень… — ответила Синди, стуча зубами.

Она ухватилась за полотнище кливера, как за единственное спасение, так что он туго натянулся. То есть делала как раз то, чего нельзя было делать.

Николь показала, как удержать яхту в нужном направлении, потом по очереди дала каждому из них румпель. Убедившись, что теперь они справятся сами, сделала знак Джеймсу, чтобы забрал ее.

Она следила за тем, как маленький «Вельбот» приближается к ним по волнам, поднимая столбы брызг. Волосы и рубашка Джеймса трепетали на ветру.

Внезапно Николь почувствовала такое острое влечение… почти как приступ боли. Рассердившись на себя, попыталась подавить это чувство. На смену пришло раздражение против Джеймса.

— Они напуганы до последней степени. Не следовало посылать их в море в такой ветер.

— Но вы же пришли к ним на помощь. Так что теперь с ними ничего не случится, я надеюсь.

— Дело не в этом. Они просто страшно напуганы.

Николь откинула волосы с глаз.

— И все же я считаю, что лучше встретиться с опасностью лицом к лицу, чем прятать голову под крыло. Разве не так?

Да, с этим трудно было не согласиться. Тем не менее всю оставшуюся часть дня Николь выдерживала враждебное молчание.

Наконец практические занятия окончились. Николь уединилась в своем крошечном офисе на третьем этаже. Усевшись за старый письменный стол, включила портативный приемник, который купила незадолго до этого. Приглушила звук, нашла классическую музыку. Зазвучал фортепианный концерт Равеля, и Николь постепенно успокоилась. Принялась листать журнал по парусному спорту.

Однако спокойствие длилось недолго. Через некоторое время раздался стук в дверь.

— Войдите, — автоматически произнесла Николь.

На пороге стоял Джеймс. Волосы аккуратно причесаны, весь приглаженный и свежий. Николь инстинктивно провела рукой по волосам, безуспешно пытаясь привести их в порядок. И как это ему всегда удается застать ее в самом неподходящем виде?

Она вызывающе взглянула на него. Положила ноги на край стола.

— Да? Чем могу служить?

Он ответил не сразу. Обвел глазами ее изящную фигурку — длинные стройные ноги, изгиб бедер. Потом взгляд его скользнул выше, остановился на груди, вздымавшейся под блузкой из шотландки, на округлом подбородке и, наконец, на темно-серых сверкающих глазах.