Мы с Люсей — младшие дети, опыта обращения с младенцами не имели ни малейшего. А тут ребенок! Начинает плакать — душа болит, а чего ему надо — не поймешь. Как-то сын ревет и ревет, Уже далеко за полночь, а мы ничего сделать не можем. Ну я и не выдержал, звоню «03», объясняю, что формально не имею права к ним обращаться, но мы с женой не знаем, что делать. «Сейчас приедем», — отвечают очень спокойно. Приезжают две фельдшерицы, по возрасту еще младше нас. Осмотрели сына, поставили диагноз — животик распирают газы (Люся кормила детей грудью). Показали, что делать, сын успокоился и заснул. По идее, мы обязаны были все это знать, вызывать «Скорую» по таким случаям нельзя, но, повторю, по ермаковским понятиям фельдшерицам нужно было только сказать «спасибо» и все. А я как раз вернулся из командировки и привез несколько килограммов апельсинов. Уговорил их взять хотя бы по апельсину.

Или такой случай. Захожу в гастроном, спрашиваю в бакалейном отделе яйца, а их нет. Я чертыхнулся и пошел по другим отделам, отоварился и вышел. Вдруг сзади крик: «Мужчина, мужчина!» Оборачиваюсь и вижу, что меня зовет выскочившая на крыльцо продавщица бакалейного отдела, совершенно мне не знакомая. «Мужчина, только что яйца завезли!» Казалось бы, ну кто я ей, чтобы так хлопотать по такому пустяку? Да, в Днепропетровске или в Москве я продавщицам был никто, а в Ермаке я им был земляк, я им был свой. Ну, как такой город не любить?

Взять, к примеру, такую тему, как воровство. Какого-либо мало-мальски значительного случая воровства собственно у людей — у моих друзей и знакомых — я вообще не вспомню. Это было категорически не принято. Правда, в первые дни моей дачи бегу я мимо проходной дачного товарищества и вижу толпу — саженцы продают, а это был дефицит. Мне все же повезло, и я купил три яблоньки, сейчас же посадив их на своем участке, поскольку, напомню, была уже поздняя весна. Забора у меня еще не было, и через пару дней прихожу, а двух яблонек нет — спер-таки какой-то сукин сын, но одну все же оставил — постыдился взять все. На даче ничего не закрывалось, порой чего-то не хватало: то лопаты, то ведра. Но было ли это воровство или какой-нибудь сосед взял на время, да забыл вернуть, бог его знает.

Обычаи были такие, что входные двери квартир никогда не запирались на замок, если есть кто-то внутри, да и замки были такие примитивные, что их сегодня и не разыщешь, а двери были из двух пластин древесноволокнистого картона, наклеенных на тонкие рейки. Жить с незапирающимися дверями очень удобно: положим, ты чем-то занят, а в дверь звонят, и если она закрыта, то нужно отвлекаться и идти открывать, а при незапертой двери просто кричишь: «Заходи!» — и всех хлопот. Друзья и соседи и звонили редко — заходили сразу. Как-то днем что-то возникло у нас с женой романтическое настроение, а кровать у нас была такая квадратная, широкая, ну мы и плюхнулись на нее. Вдруг на пороге спальни возникает Люба Тишкина.

— Ой, я не вовремя!

— Люба, ну ты могла же позвонить в дверь прежде чем войти?!

— А вы могли дверь запереть прежде чем таким делом заниматься?

Долго потом со смехом этот случай вспоминали.

Потом, уже после «перестройки» и развала Союза, когда все охренели в вожделении украсть, началось воровство и у нас, стали и мы и железные двери ставить, и хитрые замки. Как-то в начале 90-х обворовали Чертковеров, слух об этом немедленно распространился по городу. Шутка ли: Григорий был заведующим травмотологическим отделением, а Татьяна — родильным, более 20 лет работали в городской больнице — кто их не знал? Даже местный криминалитет встревожился (ведь в начале строительства завода его строили и зэки, кое-кто из них после отбытия срока оседал в городе). Передавали подслушанный в автобусе разговор двух мужиков, наверное, с уголовным прошлым: «Какие-то «залетные» доктора обворовали, а нас менты теперь на уши поставят!» Обворовали Чертковеров утром, когда они ушли на работу. Через день или два звонит Григорию какая-то бывшая пациентка, сообщает, что услыхала о краже и есть у нее подозрение. У них в подъезде живет одинокая разведенная женщина не очень строгого поведения, а недавно к ней поселились двое парней. И в то утро, когда Чертковеров обворовали, эта пациентка видела, как эти парни входили в подъезд с большой сумкой (а у Григория воры взяли видеомагнитофон, кое-что из одежды и обуви и бутылку водки из холодильника). Гриша позвонил в милицию, немедленно приехали два опера и с Григорием поехали на квартиру подозреваемой, в которой на тот момент двери никто не открыл. Спустились к выходу из подъезда, а в это время в него заходил парень, и Григорий узнал на нем свои туфли. Ну, а дальше для нашей милиции все было «делом техники». Все вещи, кроме старой кожаной куртки и бутылки водки, тут же нашли на квартире этой женщины. («Взяв» квартиру Чертковеров, воры пошли на берег Иртыша выпить водку и рассмотреть добычу. Когда увидели, что куртка старая, то со злости утопили ее.) Пойманный вор, надо сказать, поделыцика не выдал (оба они были из Караганды), но по его делу все следствие и суд длились дней 5, в результате получил он года 3 или 4. Спешили наши правоохранители, Поскольку хотели побыстрее вещи доктору вернуть, поскольку до суда они были «вещдоками» и хранились в милиции.

А в те далекие славные времена я вспоминаю только два случая воровства. Как-то прихожу на работу, и начальник химлаборатории Е.П.Тишкин жалуется, что у него кабинет обворовали. Это была маленькая комнатка на первом этаже, которую Петрович использовал, скорее, не как кабинет, а как дополнительную кладовую для дефицитных реактивов и материалов — хранил там неприкосновенный запас. Вор залез, разбив окно, взял у Тишкина суконную рабочую куртку металлурга (в быту эти куртки использовались, чтобы на рыбалку ездить), соблазнился несколькими стеклянными банками с реактивами и, самое ценное, украл электронный микрокалькулятор, которые тогда были еще редки. Возмутила нас такая наглость, и я распорядился вызвать ментов. Те приехали, как в кино все осмотрели, сняли отпечатки пальцев и через месяц или два вора нашли, правда, калькулятор этот сукин сын успел куда-то задевать, и милиция нам вернула только куртку и реактивы. Что было с вором, уже не помню.

А однажды приезжаю, а у химиков ЧП — ночью пропал с рабочих столов платиновый тигель. На вид эти тигли невзрачные — как маленькая стопочка из светлого металла и только, но стоили по тем временам чертовски дорого — чуть ли не до тысячи рублей, хранились в сейфе и лаборантам для анализов выдавались строго под отчет. Тут хочешь-не хочешь, а милицию надо вызывать, но Тишкин попросил у меня пару часов самому следствие провести.

Задержал лаборанток ночной смены — они не представляют, куда тигель мог деться: получили по смене десять тиглей, а начали сдавать — их всего девять. Начал допытываться — не приходил ли кто в лабораторию по ходу смены? Выяснилось, что к одной девчушке забегал поболтать хахаль — плавильщик соседнего цеха. Срочно послали за ним, тот приехал на завод растерянный — ничего не брал! Петрович ему командует: зайди в лабораторию, как ночью заходил, и встань там, где стоял! Парень вышел, вошел и встал, облокотившись на один из рабочих столов.

— Ничего со стола не брал? — спрашивает Тишкин.

— Клянусь — ничего!

— А ты подумай, не спеши.

— Да тут какие-то стаканчики стояли, то ли железные, то ли алюминиевые, я один взял, а он смялся, ну я его в урну и выбросил.

— В какую урну?

— Вот тут стояла.

Срочно позвали уборщицу, она показала место в мусорном контейнере, куда уже вывалила утром урну. Разгребли мусор, нашли платину. Тишкин приказал лаборанткам в ночные смены двери держать на замке, никого в химзалы не впускать, а с хахалями разговаривать в коридоре. Тигель отрихтовали и на этом инцидент сочли исчерпанным.

Теперь о воровстве с завода. Тут нужно понять принцип: у нас реально действовало правило, что человек должен жить своим трудом, и в основной массе жителей города нетрудовые доходы считались преступлением, а преступников не сильно жалели и жаловали. Из этого принципа исходит и отношение к хищениям с завода. Во-первых, это не должно быть помехой работе завода, во-вторых, ты мог взять только для себя и только то, что не можешь купить из-за отсутствия этого в строймагазине или, к примеру, существует запрет на выписку этого на заводе. Скажем, срезки с деревянных досок можно выписать на заводе — зачем же их воровать? Ну, к примеру, спер ты с завода сварочный трансформатор, но их на заводе полно, кроме того, они часто горят, меняются на более совершенные, т. е. ты этим работать заводу не помешал. С другой стороны, ты этим сварочником что-то смог сделать себе, кроме того, соседи по гаражу будут к тебе ходить и просить что-нибудь подварить — всем польза! Да и вообще — что это ты за сварщик, если у тебя дома нет сварочного трансформатора? Или что это ты за электрик, если у тебя дома нет тестера, пассатижей и куска провода? Как тебя попросить в чем-нибудь помочь по твоей специальности?