Возникает вопрос — а за что же отвечала в городе партийно-советская власть, за что ее работники зарплату получали? А ни за что! Вернее, они отвечали за порядок. То есть если предприятия выполняли план и содержали город в порядке, то секретарь горкома и председатель горисполкома вылезали на трибуну и сообщали, что это благодаря их мудрому руководству Родина получила сотни тысяч тонн ферросплавов, миллионы киловатт-часов электроэнергии и т. д. А если случался беспорядок, то за него отвечали руководители предприятий, т. е. та же партийно-советская власть залезала на трибуну и объявляла (утрирую), что это из-за ленивого дурака Друинского в городе нехватка воды, из-за ленивого дурака Панасенко не хватает торговых точек и т. д. и т. п.
Помню, П.П. Конрад, который в описываемое время был начальником жилищно-коммунального отдела завода (ЖКО), рассказал мне такую историю. Но сначала предыстория. Поскольку весь город по частям принадлежал предприятиям города, то каждое предприятие имело свой ЖКО со своими ремонтными службами. То есть в городе круглосуточно дежурили диспетчеры ЖКО, бригады слесарей и электриков, дежурные шоферы с ремонтными летучками и бойлерами нашего завода, ГРЭСа, ЗМК, птицефабрики и т. д., а аварии-то, в принципе, случались редко и люди фактически бездельничали. Кроме этого, в городе не было каких-то отдельных районов предприятий, а дома и объекты часто стояли вперемешку. И если случался порыв трассы в районе границ ответственности разных ЖКО, то сначала, само собой, происходило выяснение с помощью начальства вопроса, кому ремонтировать, и улаживание возникшего пограничного конфликта.
По московским понятиям, город в 50 тысяч жителей — это даже не московский район, а какой-то переулок в этом районе, и совершенно очевидно, что глупо было иметь в нем столько аварийных служб и столько техники для ликвидации аварий. И вот, как рассказал П.П. Конрад, появился в городе новый зампред горисполкома — молодой, наивный казах. Он удивился этой глупости с аварийными службами, и у него возникла здравая идея объединить все эти службы в одну, подчинив ее, само собой, городу, т. е. горисполкому и горкому. По его расчетам, только расходы снизились бы втрое. Он поделился этой идеей с Конрадом, тот в свою очередь удивился наивности этого парня, но согласился сопровождать его к секретарю горкома, чтобы поддержать энтузиаста как специалист. Секретарь горкома выслушал парня, а потом цинично сказал.
— Если сегодня ночью случается авария в городе, ты что — одеваешься и бежишь ее ликвидировать? Нет, ты звонишь на завод или на ГРЭС и спокойно спишь дальше. А если аварийная служба будет принадлежать городу, то кому ты будешь звонить — сам себе? Оно тебе надо? Так что забудь, дурак, об этом и никогда больше не вспоминай!
Надо сказать, что, когда я принял должность заместителя директора завода по коммерческой части и транспорту, то был уже теоретически подготовлен к встрече с бюрократами и циничными проявлениями бюрократизма. Но теория это теория, а в жизни о теории часто забываешь и всех судишь прежде всего по себе, отсюда и попадаешь в ситуации, в которых выглядишь крайне наивным. Так было и со мною.
Мои предшественники на этой должности не сумели отбиться от ответственности за производство товаров народного потребления (ТНП) и передали ее мне. У нашего завода был план по этому показателю — 130 тысяч рублей в год. На эту сумму мы на заводе обязаны были сделать что-то, что можно было бы продать непосредственно людям. Производство добавочного, непрофильного для этого завода товара имеет смысл только тогда, когда на этом предприятии имеются либо отходы производства, которые еще можно задействовать в производстве, либо не полностью задействованные высококвалифицированные специалисты, которых можно дозагрузить этой работой. Но даже при наличии этих двух условий выгоднее создать отдельное предприятие, которое бы специализировалось на выпуске подобных товаров.
У нас же на заводе по обеим этим позициям было хоть шаром покати — я облазил весь завод в поисках хоть какого-нибудь отхода, который можно было бы превратить хотя бы в элемент какого-нибудь ТНП — ноль! Мои предшественники организовали производство железных гаражей 3x6 метра, делали мы их из покупной стали, которой в тот момент катастрофически не хватало для основного производства. Гараж продавали за 600 рублей, но к моему занятию должности этими гаражами уже был забит весь Ермак, и мы их, чтобы продать, возили за счет завода по всей области, причем затраты на перевозку уже превышали стоимость гаражей. А этот чертов план в 130 тысяч рублей все равно выполнялся с огромным трудом.
Я, конечно, как трезвый производственник, задолбанный к тому же вопросами снабжения и транспорта, с которыми тоже еще не мог по уму разобраться, попытался ответственность за производство ТНП всучить кому-нибудь другому, в частности, заму по экономическим вопросам, но у меня это не получилось. Директор меня не поддержал (что оказалось к лучшему, так как потом выяснилось — это очень интересное дело). Так что ответственность за ТНП осталась на мне, на мне же осталась и обязанность ездить в Павлодарский обком и получать нагоняй за плохую работу завода в этом вопросе. С целью экономии обком «драл» нас скопом, т. е. собирал всех руководителей предприятий области и объяснял нам, какие мы лентяи, не желающие выполнять гениальное решение партии по пошиву модной одежды на угольных шахтах. У моих коллег с других предприятий положение было не лучше моего — ну какие, к черту, товары народного потребления можно производить из отходов завода по производству глинозема или завода по производству ракетного топлива?
А надо сказать, что моя жена дружила с редактором нашей многотиражки Екатериной Костюковой, а ее муж в подвале своей пятиэтажки (в них на каждую квартиру выделялось место под хранение овощей и консервации) устроил подпольную мастерскую и выделывал в ней овчины, а потом шил из них прекрасные дубленки. Мне стало завидно, я разыскал несколько инструкций, включая дореволюционные, по выделке овчин, сходил в старый Ермак, купил там у хозяина, у которого заметил во дворе овец, пять овчин (не тех, что нужно, само собой) и занялся в ванной их выделкой по инструкциям. Кроме вони ничего существенного получить не смог, а из того, что более-менее получилось, сшили какое-то подобие мехового жилета для сына, да и тот выглядел убого. (Этот опыт показал мне, насколько тяжело организовать какое-либо производство без специалистов, а только по описаниям его. Перестройщики остановили производство в СССР, но я бы повесил их не за то, что они уменьшили производство товаров и отдали рынок СССР Западу (хотя и за это стоит), а за то, что с этих производств разошлись квалифицированные кадры. Как восстанавливать эти производства?) Тем не менее, я понял идею того, что нужно для выделки овчин и кож, и, главное, понял, что овчины в области — не проблема. С тех овец, которых выращивали колхозы и совхозы, шкуры, конечно, сдавались государству, но были и сотни тысяч голов овец, принадлежавших частным лицам, а вот они эти шкуры зачастую выбрасывали. А спрос на кожу и дубленки в то время был огромен! Так что тут, в полном смысле этой поговорки, овчинка стоила выделки — стоила того, чтобы этим заняться.
Но, во-первых, подобное производство не имело ни малейшего отношения к нашему заводу и было для него совершенно инородным. Во-вторых, его нужно было делать в комплексе, т. е. включать и пошив кожаных и меховых изделий. И, главное, самому по себе заводу оно было не то, что не по силам, а очень хлопотным из-за необходимости иметь агентов по закупке овчин во всех населенных пунктах как минимум нашей области. Тут требовалась помощь и участие областной власти.
И я, переговорив с коллегами на других предприятиях, на очередном совещании по ТНП в обкоме партии внес предложение не мучаться дурью — не создавать на непрофильных заводах совершенно инородные карликовые и убогие участки по производству ТНП. А сброситься деньгами и ресурсами и на кооперативных началах построить в области фабрику по выделке овчин и пошиву меховых изделий. Для чего закупить для нее современное оборудование (это я брал на себя), пригласить хороших специалистов и выпускать высококачественные изделия, а уж эти изделия делить между предприятиями-акционерами по степени их вклада и считать эти доли выполнением плана по производству ТНП.
