Синьор X. думал, что он где-нибудь найдет еще такую голову, но смотрели мы напрасно.

— Какая неприятная система, — сказал я, — приглашать горожан шпионить друг за другом.

— Да, — согласился он, — но венецианцы умели анализировать такие письма. У человека, желавшего насолить ближнему, шансов почти не было. Настоящее зло совершалось тогда, когда кто-то по наущению сверху опускал в ящик компрометирующие сведения на человека, которого правительство и само хотело уничтожить.

Важная достопримечательность Виченцы — театр Олимпико. Палладио строил его незадолго до смерти. Первое представление было показано в 1584 году. Сцена выглядит почти так же, как и в те времена. Действие совершается перед постоянной архитектурной сценой — массивные классические ворота, через три арки которых можно увидеть три длинные улицы. Перспектива так блестяще построена, что, когда я пошел на сцену, чтобы получше все рассмотреть, оказалось, что улицы составляют в длину всего лишь несколько ярдов. Мне сказали, что, когда здесь идет спектакль и нужно на заднем плане создать видимость жизни, туда ставят маленьких детей, одетых как взрослые, потому что человек нормального роста разрушит эту иллюзию. Я обратил внимание на множество маленьких масляных ламп в глубине сцены. Когда их зажигают, возникает полное впечатление римской ночной улицы, залитой лунным светом.

Из многих палладианских вилл вокруг Виченцы вилла Альмерико, или Ротонда, — самая популярная, но я предпочитаю виллу Вальмарана, которую зовут еще вилла Карликов. Когда видишь стоящую посреди каменных сосен Ротонду, невольно улыбаешься, потому что она — прародительница многих английских домов. Раньше у нас было четыре ее копии, теперь остается вилла Берлингтона в Чизике, замок Мируорт и Фугскрэй, оба в Кенте.

Карлики виллы деи Нани — это садовые статуи, поставленные на ограду, их может видеть любой человек, идущий по дороге. Можно не сомневаться, что история, которую мне рассказали, пошла от крестьян. У одного богатого господина была единственная любимая дочь — карлица. Для того чтобы она не знала, что с ней что-то не так, к ней не допускали ни одного человека нормального роста. Однажды мимо проезжал красивый принц, в результате бедная девушка покончила жизнь самоубийством.

На этой вилле мне понравились очаровательные фрески работы Тьеполо и его сына. Конюшни, пусть и загруженные тачками, клетками для кур и тому подобными предметами, очаровали меня своим ренессансным обликом. Лошадиные кормушки сделаны из веронского мрамора, вешала для сена — из кованого железа. Каждые ясли отделены от соседних перегородкой, заканчивающейся колонной, увенчанной скульптурой. Конюшни огромной виллы Пизани в Стра почти такого же дизайна. Их можно увидеть в красивой книге Джор-джины Мэссон «Итальянские виллы и дворцы».

Виченцу и Падую разделяют менее двадцати миль. По дороге я, за исключением одной палладианский виллы, ничего не увидел. Подъезжая к Падуе, я думал, бывал ли когда-нибудь Шекспир в Италии. Некоторые полагают, что во времена Тюдоров он легко мог узнать все интимные подробности итальянской жизни за кружкой вина в любом лондонском кабачке. Другие считают, что Италию он знал не понаслышке. Профессор Эрнесто Грилло придерживался мнения, что Шекспир основательно знал страну; профессор Литтон Селлс предполагает, что, когда в 1592–1594 гг. лондонские театры из-за чумы закрылись, Шекспир вполне мог приехать на корабле в Венецию и посетить Падую, Виченцу и Верону. «В своем воображении он любил гулять по Венето, предпочитая ее любой другой части Италии, — пишет профессор, — и в семи его пьесах, если не больше, действие происходит в этой местности».

Отель в Падуе большой, внушительный и старомодный. Лифты из красного дерева медленно поднимаются к огромным спальням. Из своего номера я смотрел вниз. Прямо под окном — остановка, к которой то и дело подруливают автобусы, выгружая пассажиров. Далее высится элегантное как греческий храм здание. В итальянскую историю оно вошло как ночное кафе «Педроччи», место встреч патриотов Рисорджименто. Кафе, как мне скоро довелось узнать, специализируется на сабайоне.

Как сладостно слово «Падуя» отзывается в ушах англичанина! Шекспировская строптивая — это Катерина Морони, известная в Падуе своим острым языком. Действие пьесы «Укрощение строптивой» происходит именно здесь. Из того же города Порция и Нерисса спешат в Венецию под видом падуанского юриста и писца, его помощника, чтобы проклясть и посрамить Шейлока. Вспомните, как тесно связан этот город с елизаветинской Англией: ведь целые поколения студентов-медиков уезжали в «прекрасную Падую, колыбель искусств», желая получить там самый престижный европейский диплом.

Это людный, сбивающий с толку и восхитительный город. Возможно, это самый старый город в Италии. Стены и бастионы протянулись на большое расстояние, но направление их можно проследить, в то время как ручей или канал, трудно сказать, что это такое на самом деле, причудливо извивается, так что когда идешь по мосту, кажется, что ты в Венеции. Людные улицы в центре города относят к периоду Средневековья, но их прямоугольная форма напоминает о том, что на ом месте был древнеримский город — тот, в котором, как говорят, родился Ливии. Более знаменитым, однако, в Падуе считается святой Антоний, чья могила находится в этом городе. Один старик сказал мне, что Антоний и на небесах самый работящий святой, надо лишь обратиться к нему в нужный момент.

Первое, на что я обратил внимание, это — методика обслуживания автобусных экскурсий. Автобусы, рыча, въезжают в Падую и останавливаются у капеллы дели Скровенья. Пока пассажиры входят в часовню, водители разворачивают автобусы и готовятся увезти других путешественников, что вышли на улицу. Ни минуты простоя. Как замечательно, когда тебя быстро доставляют с одного места в другое, а тебе ничего не надо делать: сиди себе, откинувшись на мягкую подушку! Только великие лорды и миллионеры могли когда-то позволить себе путешествовать с таким комфортом.

Неподалеку пригорюнилась церковь Августина. Пригорюнилась, потому что нет в ней больше знаменитых фресок Мантеньи. В последнюю войну молодой человек в небе над Падуей сбросил бомбу, и, подчинившись закону гравитации, она упала на церковь и уничтожила работу Мантеньи. В этот трагический момент Италия понесла самую страшную потерю в области искусства. И все же каким-то чудесным образом стоящая рядом капелла не пострадала. Если бы бомба попала в это здание, потеря была бы еще ужаснее.

Часовня построена в 1305 году сыном ростовщика Ринальдо дели Скровенья, человеком, которого Данте поместил в ад, чтобы он с другими ростовщиками сидел там на раскаленном песке. В 1305 году в Англии царствовал король Эдуард I; римские папы пока еще не бежали в Авиньон; оставалось шестьдесят лет до рождения Чосера… так примерно старался я охватить взглядом это время. Об основателе этой часовни ничего не известно, кроме того, что он был богат и что нанял самого революционного художника того времени расписывать интерьер — уродливого маленького гения Джотто.

Каждый дюйм здания покрыт фресками. Сводчатый потолок — это синее небо, усыпанное золотыми звездами, а на стенах более тридцати самых известных картин: сцены из жизни Христа и Пресвятой Девы Марии. Хотя в любой книге по искусству вы сможете увидеть эти иллюстрации, даже самые лучшие репродукции не могут дать полного представления об оригиналах. В часовне вы видите их не как отдельные картины, а как серию картин, размещенных в правильном порядке. Цветовая гамма потрясающая, хотя, должно быть, время от времени к фрескам прикасалась кисть реставратора. Сикстинская капелла дает такое же ощущение, выраженное в цвете, большей частью синем. Не так просто современному человеку, в распоряжении которого книги, изданные за несколько веков, представить себе эффект, производимый фресками Джотто на своих современников, людей, не умевших читать. Этот Новый Завет в картинах сделал больше, чем рассказал историю. К тому же он и рассказал ее по-новому. Возможно, многие тогда были шокированы: как можно снять Христа и Пресвятую Деву с византийского неба и поместить их в обыкновенный повседневный мир? Их реакцию можно сравнить, видимо, с реакцией зрителей, впервые увидевших кинофильм.