Эвелин не на шутку испугалась и начала что-то быстро говорить, чтобы скрыть смущение, но голос предательски дрожал.

— Ребенком вы жили за городом? Марк положил цветок ей на колени.

— Нет.

Однозначный ответ насторожил ее. Девушка взяла розу, и шип впился в палец. Вскрикнув, Эвелин уронила цветок.

— Вы укололись?

Марк придвинулся поближе, взял пораненную руку, чтобы рассмотреть ранку. — Кровь!

Неожиданно он наклонил голову, и у Эвелин по спине побежали мурашки, когда Марк слизнул капельку крови. Потом медленно втянул палец в рот.

Эвелин дрожала. Конечно, так всегда делают, когда ребенок повреждает пальчик, но… но здесь было нечто иное. Она подбирала слово и нашла: интимность. Словно не чувствуя ее смятения, Марк продолжал языком ласкать пострадавший палец.

Наконец искуситель отпустил руку и шепнул:

— Так лучше?

Девушка не смогла выдавить из себя ни слова.

Тэлворт поднял голову. Лицо побледнело, а зрачки стали огромными и блестящими. Он тяжело дышал.

В панике Эвелин вскочила. Марк тоже встал. Его руки легли на плечи девушки.

— Не смотрите так, — пробормотал он.

— Отпустите меня. — Эвелин дрожала.

— Что я могу вам сделать? — Его голос стал хриплым от страсти.

Это напугало девушку еще больше, и она сделала попытку освободиться.

А Тэлворт, глядя на нее невидящими глазами, твердил:

— Вы так молоды. Почему?… Господи, я все время забываю об этом…

Наконец Эвелин удалось вырваться, и она помчалась прочь, как бабочка от пламени. Ее неодолимо влекло к этому мужчине, но в то же время она страшилась того, что может случиться, если оказаться слишком близко к нему.

Марк догнал ее и преградил дорогу. Не понимая, что делает, Эвелин шагнула вперед и положила руки ему на грудь.

'Тэлворт что-то хрипло простонал, не сводя взгляда с лица девушки.

У Эвелин закружилась голова. Как в полусне, девушка видела приближающиеся синие глаза. Когда они закрыли собой весь мир, Эвелин почувствовала, как губы Марка нежно приникли к ее губам, и она провалилась в бездну. Я влюблена.

Не может быть. Только не в этого мужчину. Тэлворт их враг, и ему нельзя доверять. Он может причинить ей боль. Она, наверное, сошла с ума. Эвелин открыла глаза. Вокруг все кружилось. Она попятилась и, собрав волю в кулак, сказала ровным голосом:

— Я хочу, чтобы впредь вы ко мне не прикасались.

Тэлворт, взволнованный и потрясенный не меньше девушки, словно превратился в соляной столб, и вряд ли до него дошел смысл сказанного. Эвелин побежала к дому. Хотелось уединиться, выплакать свалившееся на нее горе. Почему она влюбилась в человека, отобравшего у деда фирму? Если Тимоти догадается о ее чувстве, то решит, что внучка предала его. И никогда не простит.

Она услышала сзади быстрые шаги. Эвелин почувствовала себя маленькой и беспомощной, как мышка, за которой гонится беспощадный огромный кот.

Хотелось закричать, но она сдержалась. Пробежав несколько шагов, девушка поскользнулась и попыталась удержаться за куст, но упала прямо на голые ветки.

Преследователь подбежал к ней.

— Вы ушиблись?

Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо.

— Нет, — шепнула Эвелин и опустила ресницы, не в силах выдержать этот взгляд. Всем телом она чувствовала близость Марка, и губы еще помнили его поцелуй.

— Простите, если я вас испугал.

Тэлворт помог ей подняться, и от нового прикосновения девушка затрепетала. Сухо поблагодарив, она зашагала к дому. Марк молча последовал за ней.

Эвелин захотелось что-то сказать. Все равно что.

— Почему вы выбрали карьеру бизнесмена?

Как только слова слетели с губ, она почувствовала, что готова провалиться сквозь землю. Идиотский вопрос!

— Я ее не выбирал, — просто ответил Тэлворт. — Все получилось совершенно случайно. Я работал бухгалтером и изучал юриспруденцию. После встречи с удивительным человеком по имени Дуглас Крайтон начал заниматься банковским делом. Он уговорил меня попробовать свои силы у него в торговом банке. Так я овладел несколькими специальностями. Мне очень повезло, я встречал нужных людей в нужное время. — Марк помолчал. — Жизнь иногда поразительным образом пытается возместить прежние трудности или неудачи.

— Вот как?

О чем он говорит, думала Эвелин, исподволь наблюдая за спутником. Его лицо, фигура излучали силу и власть. Он походил на айсберг, страшный и сверкающий, и только часть его возвышалась над поверхностью воды.

— В молодости я даже не представлял, что меня ждет впереди… — Казалось, Тэлворт разговаривает сам с собой, не замечая ничего вокруг. — Если бы кто-то рассказал мне об этом, я бы не поверил. Например, что у меня будет такой дом… Даже до сих пор я себя спрашиваю, может, мне все снится? Неужели это поместье принадлежит мне?! Если бы все знать наперед… Эвелин осторожно спросила:

— Вы были бедны? Он горько рассмеялся.

— Беден?! Это не то слово. Прошлое иногда возвращается ко мне как кошмар… Когда я расстроен или волнуюсь… Я возвращаюсь в детство во сне, и это ужасно! Моя жизнь напоминала ад. В десять лет пришлось пойти работать. Я трудился от зари до зари и делил ночью теснную хибарку с восьмью людьми.

У воспитанницы швейцарского пансиона широко раскрылись глаза. Она, видимо, издала какой-то звук, хотя сама этого не заметила. Тэлворт вдруг остановился и, побелев, с ужасом смотрел на нее.

— Я не рассказывал об этом никому на свете, — пробормотал он. Восковое лицо постепенно стало багровым.

Эвелин не сводила с него взгляда, и в ее зеленых глазах отражалась боль, пока все только что услышанное прокручивалось в голове. Где же Марк жил, если у него было такое трудное детство и пришлось так рано начать работать?

Исповедовавшийся сердито провел рукой по темным густым волосам.

— Только Богу известно, почему я все рассказал вам. Интересно, понимаете ли вы… Я вручил оружие, с помощью которого вы при желании сможете меня уничтожить. Все, кто составляет сейчас мое окружение, родились с серебряными ложками во рту. Они посещали одни и те же престижные школы, над их произношением потрудились в Кембридже и Оксфорде. Их семьи общаются испокон веков. Они образуют тесный клан и принимают только себе подобных, ибо только им доверяют. Если они узнают о моем прошлом, сразу поймут, что я не принадлежу к их кругу. Что я — пришелец в их уютном мирке, как инопланетянин. Свора снобов накинется на меня и разорвет на кусочки. Если захотите погубить империю Тэлворта, достаточно повторить кому-нибудь то, что я рассказал вам.

Следующее утро Марк и Эвелин провели в большой оранжерее, где расставили мольберты. В помещении оказалось немного цветов — больше комнатные растения в горшках. Среди них — нарциссы и гиацинты, папоротники, апельсиновое деревце % кадке и дикий виноград. Девушка представила, как летом виноград оплетает стены и даже стеклянную крышу.

Художники расположились в центре оранжереи. Оба писали натюрморт-апельсины и лимоны в гладкой синей чаше, покрытой глазурью. Фоном служила большая раскрытая книга.

Марк подошел посмотреть, как идут дела у Эвелин. Он полуобнял ученицу и быстрыми, четкими движениями исправил ошибки.

— Может, так лучше?

— Понимаю, спасибо, — низким голосом поблагодарила художница. Она ощущала тепло его сильного тела, к которому хотелось прижаться и погрузиться в мягкие, надежные объятия. Когда Марк отодвинулся, стало холодно. Девушка заставила себя сосредоточиться на рисунке. Второй раз получилось гораздо лучше.

Краешком глаза она поглядывала на соседний мольберт: уже виднелись фрукты — пылающие апельсины и прохладный лимон. Рисунок получался смелым, страстным, насыщенным.

Все-таки Тэлворт — удивительный человек. Каждый раз открывается с неожиданной стороны. Что он наговорил вчера! Девушка до сих пор находилась под впечатлением рассказа о тяжелом детстве.

Как будто услышав ее мысли, Марк снова подошел к Эвелин. Его лицо потемнело от напряжения и осунулось. Эвелин молча выдержала взгляд.