Бледная, гордая, закутанная в полосатые покрывала, украшенные рубинами с кровавыми бликами, Малинцин вступала в беседу редко, но говорила на превосходном кастильском.

Зефирина не могла не восхищаться ацтекской красавицей. Тяжело было смотреть, как та совершенно потеряла голову от любви к Кортесу.

Не считая мадемуазель Плюш, Зефирина была единственной белой женщиной на ужине. Эти господа очень вольно вели себя и, не особенно смущаясь, затеяли под столом атаку.

Три ноги, принадлежащие капитанам Пизарро, дотронулись до ножки Зефирины, младший брат Хуан строил куры Плюш, которая не помнила себя от восторга.

Что же до Кортеса, то он хотел показать сидящим за столом, что Зефирина принадлежит ему и что она поедет за ним на юг.

– Итак, дорогая княгиня Зефирина, что вы скажете о Пизарро, который собирается в третий раз отправиться на юг вслед за лейтенантом Альмагро… Мне говорили, что между вами с Диего возник холодок! Ба! На юге ваш лед растает!.. Мой бедный Франциско, там ты не найдешь ничего, кроме груды камней! – насмехался основатель Веракрус, осушая бокал.

Подавив бешенство, Пизарро ответил:

– Иногда камни превращаются в золото, дружище Кортес. Это лучше, чем когда золото превращается в камни, как произошло с сокровищами Монтесумы!

– Ха! Ха! Ха!

Трое Пизарро расхохотались вслед за старшим братом. Зефирина подумала, что Кортес сейчас взорвется. С большим трудом конкистадор овладел собой, и беседа приняла более спокойный характер.

Много говорили об эпидемии пурпурной лихорадки[124] и нарывных болезнях[125], которые свирепствовали среди индейского населения Мексикаса и Юкатана.

Никто не произносил этого вслух, но Зефирина догадалась, что капитанов не особенно огорчало, что небеса решают проблему перенаселенности, сделав индейцев беззащитными перед болезнями, завезенными конкистадорами.

Затем разговор перешел на более веселые темы. Зефирина поняла, что торжествующий Франциско Пизарро получил от Карла V, письмо с королевским указом, назначающим его официальным представителем испанской короны на юге, почти вице-королем.

Кортес впал в дурное расположение духа. Пизарро оказался неуязвим для его колкостей, тем более, что банкир Гаспар де Эспиноза финансировал предприятие.

Бригантины Пизарро должны были сняться с якоря через несколько дней.

Кортес принялся разглагольствовать. Зефирина воспользовалась этим, чтобы прошептать:

– Мне бы очень хотелось отправиться с вами, капитан Пизарро.

– Это не увеселительная прогулка, сеньора, я беру только мужчин, – также шепотом ответил Пизарро.

– Однако, капитан Пизарро, я позволю себе настаивать…

– Вопрос исчерпан, княгиня, это слишком опасно. Вы останетесь с моим другом Кортесом… он уж об этом не пожалеет.

После чего Франциско Пизарро и Гонсало прижали свои ножищи к коленам Зефирины. Неужели ей, чтобы добиться своего, придется удовлетворить похоть всех четверых Пизарро? Это слишком для одной женщины. Однако Зефирина решила, что должна любой ценой проникнуть на борт. Но каким образом, не «уступив» братьям Пизарро?

В столовой, освещенной канделябрами, стояла невыносимая жара.

После ужина гости вышли в парк. Зефирина была вся в поту, шелковое платье прилипло к телу. Она стала искать место, чтобы освежиться.

В кабинете она нашла горшок с теплой водой и смочила лицо и руки, при пламени свечи пригладила выбившиеся пряди волос.

Она смотрела на свое отражение в зеркале, и внезапно руки ее замерли в воздухе. Искаженное злобной гримасой лицо Малинцин появилось за ее плечом. Темные глаза индеанки сверкали бешеной ненавистью.

Малинцин держала в руке длинный кривой нож.

– Ты завладела сердцем Кортеса… Ты умрешь… – прошипела красавица, схватив Зефирину за горло.

Зефирина успела отпрянуть. Она протянула руку и схватила Малинцин за запястье. Вцепившись друг в друга, женщины упали на пол.

Зефирина сражалась с энергией отчаяния. Малинцин, гибкая как лиана, брызгала слюной и царапалась, пытаясь всадить нож в горло своей противницы, Более молодая, чем индеанка, но менее опытная в такого рода сражениях, Зефирина чувствовала, что силы изменяют ей. Она поняла – ей грозит гибель.

Она видела искаженное лицо индеанки, ее горящие словно угли глаза. Почти смирившись, Зефирина подумала: «Я пропала».

Кривой кинжал с золотой узорной ручкой дюйм за дюймом подбирался к ее горлу.

Вдруг над ними раздался глухой вопль:

– А я еще сомневался!

Это вошел Кортес. Он прыгнул на Малинцин и без труда оторвал ее от жертвы. Индеанка испустила крик боли и бешенства. Кортес оттащил ее за волосы и стал нещадно избивать, нанося удары сапогами и кулаками.

– Когда я заметил, что ты исчезла, подлая тварь, я сразу понял, что ты что-то замыслила, ты же мнишь себя очень ловкой и хитрой… индейская сучка… получай…

После каждого слова он награждал ее тумаками. Зефирина поднялась, растрепанная, испуганная жестокостью конкистадора.

– Вы с ума сошли? Вы ее сейчас убьете!

Зефирина повисла на руке Кортеса.

– Пустите меня, я прикончу эту сучку… прикажу убить ее у позорного столба, публично…

– Но остановитесь же… Это мать вашего сына!

– Она пыталась убить вас, дрянь! – рычал Кортес.

– Ну так что же! – запротестовала Зефирина.

Привлеченный воплями, в комнату вошел Кристобаль.

– Ах, вы как раз кстати! Уведите этого одержимого и успокойте его, – проговорила Зефирина, подталкивая Кортеса и картографа к выходу.

Оставшись наедине с Малинцин, Зефирина принялась хлопотать вокруг нее. У забившейся в угол индеанки распухла губа, из носа и рассеченной щеки лилась кровь. Зефирина разорвала свою нижнюю юбку, обмакнула ее в прохладную воду, и бережно стала промывать раны Малинцин. Та смотрела на княгиню с удивлением.

– Ты не хочешь мстить, белая женщина?

– Нет! Я даже понимаю тебя, Малинцин… Только ты ошибаешься, я ничего не украла у тебя!

– С самого своего возвращения Кортес не прикоснулся ко мне! Он думает о тебе, и его сердце пожирает внутренний огонь.

Зефирина улыбнулась.

– Нет, Малинцин, он уедет с тобой в Мексикас и, надеюсь, будет обращаться с тобой как со своей женой!

– К любовнице все относятся с презрением… Он хочет жениться на испанке, не на индеанке, даже если она дочь великого вождя… – с гордостью проговорила Малинцин. – Он хочет жениться на тебе. Таковы его намерения, я знаю! – рыдая, продолжала женщина.

– Так что ж, он обманывается, я не свободна.

– Ты не хочешь ехать с нами в Мексикас? – удивилась Малинцин.

– Мне нужно на юг, Малинцин. У меня тоже есть сын, одна женщина похитила его… и еще я хочу вернуть любимого человека.

Малинцин недоверчиво спросила:

– Это не Кортес?

Она была почти оскорблена.

– Нет, это мой супруг… Его зовут Фульвио Фарнелло. Он итальянский князь… Его прозвали «Кривой Леопард», потому что у него нет одного глаза, но, Малинцин, это самый лучший мужчина на земле.

– Как ты любишь его… Ты красивая, Зефирина, ему повезло, этому мужчине, я завидую твоей коже и золотым волосам, – проговорила индеанка, робко дотрагиваясь до роскошной шевелюры Зефирины, растрепавшейся во время драки.

– Ты тоже красива, Малинцин. Этому идиоту Кортесу очень повезло, – искренне призналась Зефирина.

Обе женщины с волнением посмотрели друг на друга.

– Друзья? – спросила Зефирина.

– Друзья, белая женщина! – ответила Малинцин.

– Тогда помоги мне, Малинцин, прошу тебя!..

Зефирина поведала индеанке причины, побудившие ее вновь пуститься в путь, об ужасном путешествии, которое она совершила. Она тактично обошла стороной свои интимные отношения с Кортесом, зато много говорила о Луиджи, Фульвио и воровке донье Гермине! Несмотря на побои, Малинцин встала: