ГЛАВА XXIII
СОВЕТ НОСТРАДАМУСА[104]
«Вот те, кто первыми начало Богознанья
И Астрологии, прозревшей мирозданье,
Тончайшим вымыслом и сказкой облекли
И от невежественных глаз уберегли».
– Мишель, я знала, что вы придете ко мне…
Зефирина приподнялась, пристально вглядываясь куда-то. Она протягивала руки к человеку, находившемуся в комнате. В кресле сидел ее друг Нострадамус с доброй и нежной улыбкой на устах.
Зефирина узнала это красивое бледное лицо, словно высеченное из мрамора, широкий лоб и глаза цвета морской волны. Однако между бровями у него залегла глубокая складка. Мишель де Нотр-Дам о чем-то размышлял с важным и глубокомысленным видом…
– Дорогая Зефирина, разве я не обещал вам помочь, когда возникнет необходимость?
– Вы здесь, на галионе? – удивилась Зефирина.
– Да… и одновременно в своем рабочем кабинете.
– Каким волшебством, Мишель?!
– Силой своей мысли, прекрасная дама. Примите эту микстуру.
Мишель де Нотр-Дам, поднявшись, влил в пересохшие губы Зефирины снадобье, приготовленное по своему рецепту. Послушно выпив лекарство, Зефирина вцепилась в черный рукав ученого гербориста, астролога из Салон-де-Прованс.
– Мишель, помогите мне… Я согрешила против человека, которого люблю… против судьбы… Я погибла… Мы все погибнем в этом Сумеречном море.
Она зарыдала.
– Замолчи, дитя мое…
Твердой рукой Мишель де Нотр-Дам положил голову Зефирины на подушку, поглаживая холодными пальцами ее пылающий лоб.
– Расслабься, не противься… Не борись… Судьба вступает в свои права, ты не сможешь ускользнуть от нее.
– Мишель, – простонала Зефирина, – найду ли я своего сына… мужа?
– Сальфа… Софра… Сомега… Три звезды постоянно горят на небесах твоей судьбы, Зефирина… Не уклоняйся от своего пути, оставайся верной своим мыслям и ты найдешь, что ищешь.
– Но, Мишель, вы не поняли… Говорю вам, мы потерялись в Сумеречном море… Эти несчастные невежды не знают, где мы находимся. Они легли в дрейф.
– Вы отклонились на четыреста лье… иными словами, на двадцать градусов северной широты. Возьмите книгу Птолемея. Если вы будете продолжать двигаться в том же направлении, вас неминуемо унесет теплым течением… и бросит на рифы. Поставьте штурвал по розе ветров, тридцать два румба на запад, один на северо-запад, и вы достигните берега…
Зефирина явственно различила крик петуха. Она понимала, что это означает, и протянула руки.
– Мишель, останьтесь… Не покидайте меня… Слишком поздно. Фигура Нострадамуса таяла в туманной дымке и вскоре исчезла.
– Прощайте, Зефирина. Будьте счастливы, любовь моя…
Зефирина, похолодев, упала на подушки.
В иллюминатор заглядывало солнце, лучи его заливали каюту. Должно быть, Зефирина проспала несколько часов. Она проснулась свежая и отдохнувшая, с удовольствием выпила кружку молока, поставленную на столике у ее изголовья. За стеной раздавались голоса. В соседней каюте шел ожесточенный спор. Зефирина, пригладив волосы, набросила на рубашку плащ.
Кортес и его офицеры кричали друг на друга.
– Мы ходим по кругу! – рычал Кортес, стуча кулаком.
– Ваша милость… все наши навигационные инструменты разбиты, – возражал Педро де Кадикс.
– Это продолжается уже четыре дня… Нас унесет теплым течением!
Зефирина поняла, что все это время находилась в бреду.
– Здравствуйте, господа… – сказала она, подходя к столу.
– Счастлив видеть вас здоровой, дорогая, – ответил Кортес.
Зефирина склонилась над картой, которую держал Кристобаль.
– Во сне мне явилась Святая Дева. Вы отклонились на четыреста лье, иными словами, на двадцать градусов северной широты… Возьмите книгу Птолемея[105] и поставьте штурвал по розе ветров – тридцать два румба на запад, румб на северо-запад, тогда мы достигнем гостеприимного берега…
Если бы молния ударила в зал совета, смятение капитанов не было бы столь велико.
Педро де Кадикс хотел возразить, но Кортес опередил его.
– Это вам сказала Святая Дева? – спросил он.
– Да, ваша милость! – ответила Зефирина.
Она знала, чем можно пронять конкистадора. А тот, сняв свой берет с пером, поцеловал красовавшуюся на нем медаль и приказал:
– Господа, вы слышали слова Святой Девы, переданные нам сеньорой Зефириной. Курс на запад, румб на северо-запад!
Кортес опустился на колени и стал молиться, закрыв лицо руками…
ГЛАВА XXIV
ЗОЛОТАЯ КАСТИЛИЯ
– Земля! Земля!
Услышав этот крик, еще не вполне оправившаяся после болезни, Зефирина поднялась на палубу.
В поле зрения показался зеленый остров Святого Хуана[106].
– Я думаю, что вы – немного колдунья, Зефирина, – перекрестившись, прошептал Кортес.
Педро де Кадикс последовал его примеру. Боцман смотрел на молодую женщину с уважением и опаской одновременно.
Она не отвечала и с нетерпением ожидала, когда можно будет ступить на сушу.
Вместе с Плюш и Пикколо, которые пережили ураган, она расспрашивала местных жителей, не видели ли они другие флотилии, есть ли новости о «Сантьяго»?
Никто из разношерстного населения острова, состоящего из португальских торговцев, испанских солдат, рабов – мавров и негров, освобожденных каторжников, проституток и монахов, ничего не мог сказать по этому поводу. Они жили здесь бок о бок, частенько дрались и переругивались, а окружающий мир их мало интересовал.
– Вы – первая флотилия, которую мы видим за долгое время в этих местах. Последняя возвратилась в Испанию, – говорили они.
– А галера «Консепсион»?
– О ней ничего не было известно.
Зефирина сгорала от нетерпения. Помятые ураганом суда нуждались в серьезном ремонте. Кроме того, команде необходимо было восстановить силы, поесть свежие фрукты, которыми изобиловал остров.
Зефирина принимала ванны в коралловых лагунах. Она мало видела Кортеса, занятого своим галионом. После бури и «предсказания «Святой Девы» их отношения изменились. Кортес не пытался больше завлечь Зефирину в свою постель. Казалось, он был восхищен ее могуществом и вместе с тем напуган.
Зефирина не жалела об этом. Все ее физические и моральные силы были направлены на то, чтобы отыскать следы доньи Гермины и Луиджи.
Ко всем ее заботам добавилась еще одна: трепещущая Зефирина опасалась беременности. Она никогда не думала об этой возможности и отвергала саму мысль о том, что может понести от кого-то другого, кроме Фульвио. Но все естественные признаки были налицо, вернее их не было, и Зефирина не могла оставаться спокойной.
Вновь встали под паруса, и вновь зашли в порт Картахена Индийского.
Зефирина совсем отчаялась. «Мы никогда не доберемся до места!» – думала она, считая дни.
В маленьком порту Картахена Зефирина узнала хорошую новость: предыдущая флотилия останавливалась недалеко от Санта-Марии. «Сантьяго» входил в состав армады. Помятый океаном корабль десять дней назад направился к перешейку Новой Испании!
«Так вот ты какая, знаменитая «Castello de Oro»[107]!», – подумала, ужаснувшись, Зефирина.
Для пассажиров, изнуренных этим трехмесячным путешествием, «Nombre de Dios»[108] являлся не самым привлекательным местом в Вест-Индии.
На длинной песчаной косе узкого перешейка не имелось ни строений, ни причала, ни настоящего убежища для флотилии, мокнущей в бухте. На сером песке стояло сто пятьдесят – двести маленьких хижин из трухлявых досок, в которых жили только пассажиры армады.
