Я подумал, что главе Ночного Патруля надо чаще бывать на улицах в часы пик. Хотя основной поток машин в это субботнее время идет из города в сторону многочисленных по Городецкому направлению садов и дачных поселков, проехать все равно сложно. Не имеющие терпенья водители, стараются объехать многокилометровые пробки по встречке, мешая проезду в город тех несчастных, которые были обречены провести выходные в городе.

Несмотря на явную срочность вызова, я все — таки решил забежать в буфет, где уже толпились после прыжков громогласные загорелые в ярких комбинезонах парашютисты и парашютистки. Однако, стоящий впереди всех Казимов пропустил меня и, захватив на дорогу пару пирожков с банкой холодного чая я уже через пару минут выехал с территории аэродрома.

Пока мой «Форд» перед трассой прыгал по многочисленным кочкам давно и основательно разбитой проселочной дороги я несколько раз пытался, в основном ради практики, просчитать вероятность аварии по дороге в Нижний. Как и в воздухе у меня ничего не получилось. От третьего раза, уже при выезде на шоссе Заволжье — Нижний Новгород я отказался после эсэмэски Соколова издевательского содержания:

«И не пытайся, нерадивый ученик мага. Я все уже проверил. Можешь ехать, но не более ста двадцати в час. Если хочешь прогнуться перед магом первого уровня, то Городецкий объезд тебе будет в самый раз. Доберешься быстрее.»

— Шеф в своем амплуа, — пробормотал я и, оказавшись, наконец, на главной дороге, с удовольствием утопил в пол педаль газа.

Путь до офиса действительно оказался не так долог, как ожидалось. Пробки были небольшие, а двигатель приемист. Так что спустя час с небольшим, я припарковался на, как всегда стерильно чистой и почти пустой парковке «Альфы и Омеги».

Около полутора лет назад впервые оказавшись на ней и выйдя из старенькой шестерки Андрея, я тоже не увидел машин. Теперь как, полноценный Иной, прошедший годичный курс обучения и имеющий гарантированный четвертый уровень Силы я видел сквозь Сумрак многое. Например, что парковка, не смотря на субботний день, основательно забита. Просто на почти все машины наложено не только охранное заклинание, но и заклинание незначительности. В обиходе именуемое просто «Шапка — невидимка». Поначалу это очень смешило, вызывая ассоциации с русскими народными сказками, но со временем стало привычным. Этот порядок был заведен Соколовым сразу после введения в строй Волжского автозавода, когда приобретение собственного автомобиля перестало быть проблемой. По крайней мере, для Иных. Нечего было лишний раз привлекать взгляды посторонних обилием машин у вроде бы обычного монтажного управления. Времена изменились, но традиция скрывать автомобили, стоящие перед офисом осталась.

В приемной Соколова как всегда пришлось немного подождать. У шефа был кто-то из своих, в широком смысле, конечно, потому, что когда Раечка, секретарь Соколова, пригласила зайти, в кабинете никого уже не было.

— Садись, — как, всегда не здороваясь и не поднимая головы, предложил шеф.

Теперь он был занят своим любимым делом. Рассматривал через увеличительное стекло какого-то уродливого жука. Я плюхнулся в модерновое кресло типа «Президент», стоящее напротив Соколова и сказал:

— Вот уже год наблюдаю вашу возню с насекомыми, Леон. Мне бы давно надоело. И противные они…

Петр Иванович, не торопясь долюбовался чем-то отдаленно напоминающим тропического жука — носорога. Потом аккуратно положил его в коробочку, и убрал в ящик стола. Потом отложив в сторону десятикратную лупу, сказал по — немецки:

— Каждому свое, подмастерье. Каждому свое. Вот ты же барахтаешься в своих болотинах. Рыбу ищешь. А там тина, пиявки, я уже не говорю о гадюках. Но тебе нравится. Или летаешь. Кстати как твои успехи? Когда экзамены?

— Петр Иванович, — удивился я. — Сдал больше года назад. Я ж вам рассказывал. А сейчас просто тренируюсь.

— Я о вертолетах, — уточнил Соколов.

— А…, - разочарованно протянул я. — Вероятно на днях.

Вертолеты мне не нравились и, я не понимал, зачем Соколову понадобилось отправлять меня на эти курсы. Тем более, что желание обучиться летать на вертолетах изъявили и Андрей и браться Меньшиковы. Странно, что Соколов остановился на моей кандидатуре. В Нижегородском Ночном Патруле я пока внештатно потому, что продолжал служить в ФСБ. Да и Иным то стал всего без году неделя.

— Смотри у меня, что бы сдал, — шеф погрозил пальцем. — На каких машинах учат?

— На «Робинсонах», — сказал я. — Сорок четвертых.

Интерес Соколова к вертолетам был, по меньшей мере, странен. Он, как впрочем, и другие старые маги на дух не переносил всю технику. Можно сказать даже опасался. Пользовался ею только в крайнем случае. А тут вдруг вертолеты ему подавай! Не иначе все медведи в тайге передохли.

— Какая у него вместимость? — спросил шеф.

Я поднял брови. Мысленно конечно. С тех пор, как меня молодого сотрудника УФСБ по Нижегородской области внедрили к Светлым Иным и, я попал в Ночной Патруль, то видел и слышал много удивительных вещей. Но это?

— Тр… простите, четыре человека включая пилота.

Соколов помолчал, видимо что — то прикидывая в уме и, сказал:

— Маловато. А побольше машин у них в клубе нет?

— П-побольше нет, Петр Иванович. А зачем вам побольше?

— Мне это ни к чему.

— Из иностранных есть американские «Белл» пяти шести и восьмиместные. Очень хорошие машины. Есть какой-то итальянский примерно той же вместимости, но и те и другие только в Москве. Из наших…, - я замялся, раздумывая, — из наших «Ми-2». Ну и конечно «Ми-8». В Стригино стоят. Принадлежат то ли геологам, то ли газовикам. Есть еще губернаторский. С эксклюзивным VIP салоном. Подойдет?

Шеф, слушая меня, почесал за ухом и промурмыкал как — бы размышляя вслух:

— Понадобится, возьмем и губернаторский…

Я понимал, что все это для него пустой звук. Соколов очень старый маг и, хотя имел только первый, а не высший, как обычно у руководителей Патрулей и Служб крупных городов уровень, опыта и накопленной не за одно столетие Силы ему было не занимать. Именно это обстоятельство позволило Леону на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий занять пост главы Нижегородского Ночного Патруля. Его знали и уважали не только в Москве и Питере, но и зарубежные Иные. Но в технике, тем более авиационной он не разбирался вообще.

Неожиданно мне пришло на ум, что недавно и другой мой начальник тоже интересовался успехами в освоении вертолетов. Примерно неделю назад, когда я был у него с очередным докладом по «Фантому», генерал вдруг спросил меня сначала про аэроклуб вообще, а потом и о вертолетах в частности. Он интересовался особенностями управления этими машинами, вместимостью. Потом как-то мимоходом спросил, есть ли у меня с вертолетами, какие-либо сложности. Помнится, я тогда ответил, что у всех сложности с вертолетами. Техника это дурная. На любителя. Но скоро экзамены и думаю, что все пройдет нормально.

— А зачем это вам? — задал я тогда вопрос Данилову, точь в точь, как сейчас Соколову.

— Понадобится для работы, — уклончиво ответил Василий Петрович и уточнил. — Для твоей работы.

Правда, для какой он так и не сказал, а переспрашивать я не стал. Лишнее любопытство в ФСБ не в чести. Теперь все это навело меня на размышления о своей истинной роли в «Фантоме» и правильно ли я ее понимаю. Исходя из задач «Нижегородского меморандума», Даниловым передо мной ставилась двуединая задача: внедрение в сообщество Иных и налаживание постоянного достаточно плотного потока информации. Существовавшие полтора года назад опасения по утечке информации о моем внедрении к Иным постепенно сошли на нет.

Знакомство с Фадеевым, Соколовым, а за ними настоящая инициация, посвящение в Иные и учеба прошли тихо и спокойно. Ночной разговор со старшиной Нижегородских вампиров, его нападение на меня и несчастного Фадеева, упокоение Юсупова каких-либо негативных последствий, которых опасались Нижегородские и Московские руководители ФСБ не вызвали. Они были списаны на простую, пусть и необъяснимую случайность. Но я-то помнил, что еще была стычка с телохранителем Газзара, о которой в ФСБ ничего не знали. Поэтому я был твердо убежден, что надо заботиться о собственной безопасности и что вся эта история добром не кончится. Правда, после того, как стал настоящим Иным, мои взгляды на многие вещи претерпели существенные изменения. Когда я полностью осознал практически неограниченные возможности, фантастические с точки зрения обычного человека долголетие и здоровье, мои опасения как-то сами собой отошли сначала на второй план, а потом и вовсе стали забываться. Интересы Иных, конечно Светлой их части: проблемы, нужды, чаяния с каждым днем становились мне все ближе и ближе, а работа в Патруле стала заслонять собой службу в управлении. Там я проводил все меньше и меньше времени, за что однажды получил выговор не только от Данилова, но и от Соколова. Мне стало казаться, что в ФСБ, все как-то мелко, незначительно, и лишено всякого интереса. Вроде мышиной возни. Просыпаясь ночами я, иногда, со страхом думал, что судьба Иного могла пройти мимо и не коснуться меня.