В Фарасе в VI веке н. э. обосновался царь племени нобатов, принявший христианство. Тут немало христианских памятников. А. Классен обнаружил в Шокане 84 фрески, созданные под влиянием византийских канонов. На них выписаны образы Иисуса Пантократора (Вседержителя) и Иоанна Златоуста. У многих фигур уничтожены глаза, что объясняют суеверием местных жителей, боявшихся «дурного глаза». За четыре года раскопок в Фарасе поляки извлекли с 1961 года из стен собора и дворцов епископов 497 обломков камней и плит с иероглифами, орнаментами, рельефами (плюс 128, открытых Гриффитсом, Адамсом и др.).
Тутанхамон и Анхесенамон. Каир
В итоге раскопок выяснилось, что между нубийским царством и Византией когда-то имелись тесные связи. В Фарасе обнаружено около тысячи надписей древних нубийцев. Старые мастера руководствовались правилом: лица живущих людей изображали темным цветом, а лицам святых придавали светлый оттенок. Тем самым, вероятно, оттенялась греховность первых и святость вторых… Самая красивая из фресок – «Рождество». На ней представлена Богоматерь, лежащая на широком и мягком ложе, облаченная в полосатую одежду. Рядом с ней изображены ясли, а в них – младенец с лицом взрослого, завернутый в белые пеленки. Вокруг толпа людей и богов. Огромная фреска выписана во всю стену. К сожалению, Фарас после пуска Асуанской плотины ушел под воду. Нубийцы, покидая родные места, пели: «Нил затопит Нубию – и нам надо забыть о прошлом. Река дает жизнь – но она же несет и смерть».
Бюст Нефертити
Извлечение сокровищ из Египта приобрело характер варварских набегов. Примеров не счесть (Дендерский зодиак из храма Хатхор, ассирийские астральные боги, крылатые быки и львы холма Нимруда, вывезенные О. Лэйярдом). Г. Солт, назначенный английским консулом в 1816 году, тут же поставил на конвейер сбор и продажу редчайших коллекций. Нисколько не лучше повел себя итальянский дипломат-коллекционер Б. Дроветти, занимавший пост консула Франции в Египте в 1810–1829 годах. Его агенты с беззастенчивой наглостью и цинизмом ограбили все храмы и гробницы в районе Фив. Даже звезда египтологии, Шампольон, как позже утверждал русский путешественник XIX века А. Норов, «наложил святотатственную руку» на бесценные фрески в Карнаке, отколов от них внушительные фрагменты. Охотник за древностями, Е. Амелино, в ходе изысканий в Египте вел настоящую охоту за предметами искусства, ибо его финансировали коллекционеры!
Он не только не фиксировал ценнейшие находки, но еще и уничтожал дубликаты каменных сосудов, делая это для того, чтобы еще более повысить стоимость им сохраненных раритетов! В течение целых четырех лет велась им эта разрушительная работа. Так же и каждый шаг Бельцони в священном фиванском акрополе, увы, «сопровождался хрустом раздавленных мумий». Лессепс увековечил факт своего пребывания и работы в Египте надписью крупными буквами на прославленных колоссах, статуях Рамсеса II. Как заметил О. Ланкастер, содержание гробницы чем-то напоминает ему «распродажу личных вещей содержанки еврея-антиквара времен Второй империи». Но с одной существенной разницей: суммы, которые выручали европейские дельцы, были несравнимо выше. Лорд Карнарвон также не был бескорыстен, ибо занимался незаконным вывозом древностей.
Причем самые маленькие из них он превращал в украшения, вставляя их в современные оправы, после чего или продавал, или оставлял у себя в коллекции (Ливрага). Англичане, как известно, не любят оказываться на вторых ролях при дележе. Когда вспыхнули споры, кому должен принадлежать найденный в Амарне бюст царицы Нефертити (его обнаружил немец Л. Борхард), египтяне потребовали от Берлинского музея вернуть уже отданную ими царицу. Согласно установленным Египтом правилам, часть найденных в ходе раскопок сокровищ археологи имели право оставлять себе. Англичане тут же этим воспользовались, пожелав наложить лапу на находки других стран. Консул Великобритании в Каире, лорд Китчнер, предложил «примирить» спорящие стороны и отдать сокровище в Британский музей.
Справедливости ради заметим: нет и какого-то единого мерила, с помощью которого можно определить точно, что хорошо и что плохо для сохранения египетской культуры. Когда в 1887 году некая крестьянка в поисках удобрений наткнулась на склад прогнивших сундуков, что были наполнены невзрачными глиняными табличками (как оказалось, на них была запечатлена история легендарной Амарны, города Эхнатона и Нефертити, письма царю Эхнатону от царей Ниневии, Вавилона, Ханаана и Митанни), она, не думая, кое-как запихнула их в мешки и увезла в свою деревню. Темные крестьяне руководствовались принципом: чем больше кусков, тем больше денег можно получить за древности. Поэтому многие из бесценных таблиц она просто разбила на мелкие части. Практически это означало их гибель, ибо те не могли быть расшифрованы. Вдобавок ко всему даже эксперты Каирского музея, получив их, не придали табличкам, покрытым мелкими, почти стершимися значками, должного значения. Их сочли подделкой, что подтвердили и парижскаие антиквары. Все оставшиеся куски скупил за бесценок некий делец, таскавший их за собой в мешках, продавая в качестве древних сувениров. Поистине «собака на сене» в тени Луксора…
Рельеф на одном из храмов
Когда специалисты разобрались, было уже поздно. Многое пропало навсегда. Осталось лишь 377 табличек, из которых 60 были удержаны Египтом, 180 отправлены в Берлинский музей, остальные – в Британский музей. Не только дремучие копатели, археологи, коллекционеры, но и просвещенные политики приложили руку к гибели раритетов и редчайших произведений искусства в Африке и Египте. Напомним, как в 1938 году, во время агрессии Италии против Эфиопии, самолеты фашистской Италии разбомбили в пух и прах руины храма Святой Марии – Такха-Марьям, что находился неподалеку от «парка стел» в Аксуме. Дворец, стоявший на каменной плите размерами 120 ґ 80 метров, имел более тысячи залов и комнат. Увы, образ столицы древней Эфиопии был безвозвратно утрачен…
Вход в храм Хатшепсут
Возможно, Элебрахт был прав, говоря, что принцип сохранения памятников in situ не всегда себя оправдывал. Так, гробница с мумией Аменхотепа II была дважды вскрыта, а из его усыпальницы были похищены знаменитая ладья фараона и его боевой лук (1901 г.). Известны попытки вывезти статую богини Сохмет из храма Птаха. Однако составитель одной из первых «хрестоматий» о Египте, Дж. Брестед, заметил, что, даже перебравшись в Европу, каменные памятники Египта подверглись там вредному воздействию. «Я видел на севере Европы ценнейшую стелу, – подчеркивает Брестед, – которая под воздействием туманов, влаги и ветра может потерять все свои письмена». Побывавший в 1897 году в каирской синагоге (на свалке старых рукописей и манускриптов) С. Шехтер вынужден отметить, что на «книжном поле брани» многие редкие книги «безвозвратно погибли и буквально истерты в пыль». Время превратило их почти в бесформенные кучи, разобрать которые удавалось лишь с помощью неимоверных усилий. Работая в кладовой, вдыхая пыль веков, Шехтер в результате и сам превратился из физически крепкого ученого в старика. Там он потерял здоровье, хотя сохранил для потомков бесценные рукописи. Добычу укладывали в мешки и отправляли в Англию – 30 мешков. Как с иронией заметил сам коллекционер, «работа проделана чисто, прямо как в Писании сказано: «И обобрали они египтян…»» Не в первый и не в последний раз.
