Мелинда закрыла лицо руками. «Ах, Дрого!

Дрого! – беззвучно рыдала она, и сердце ее разрывалось на части. – Как я могла так поступить с тобой? Как я могла навлечь на тебя беду, если люблю тебя! Я люблю тебя!»

– Вы расстроены, мисс? – спросила горничная, – Нет, – ответила Мелинда. – Я… у меня просто разболелась голова. Я попрошу вас упаковать мои вещи, и распорядитесь, пожалуйста» чтобы мне заложили экипаж. Я отправляюсь в Лондон не позже чем через час.

– Экипаж, мисс?

В голосе горничной явно слышалось удивление, и Мелинда почувствовала, что та подвергает ее приказ сомнению, что, конечно же, было неслыханной дерзостью.

– Да, экипаж, – сказала Мелинда. – Попросите, чтобы он был готов в девять часов – если, конечно, его светлость не распорядился об этом сам. Но, вероятно, из-за поспешности собственного отъезда он просто запамятовал об этом.

Горничной такое объяснение показалось достаточно правдоподобным.

– Я пойду и прослежу, чтобы его приготовили немедленно, – проговорила она почтительно. – Вы будете обедать перед отъездом?

– Да, разумеется, – ответила ей Мелинда. – Скажите повару, чтобы прислал мне в комнату немного еды. Я не слишком голодна.

– Хорошо, мисс.

Горничная вышла из комнаты, и Мелинда тут же вскочила на ноги. Она обязательно должна что-то предпринять, просто обязана! Она не имеет права оставаться в этом доме и предаваться сомнениям. Но если она неожиданно приедет в дом маркиза на площади Гросвенор, примут ли ее там? Она могла почти воочию представить себе гнев на лице маркиза.

С сожалением она должна была признаться себе в том, что ее присутствие там скорее принесет вред, чем пользу. А он обязательно должен быть спокоен перед дуэлью; ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы его занимали посторонние мысли и заботы. И тем не менее она была уверена, что наилучшим решением было немедленно отправиться в Лондон.

Мелинде казалось, что в нее вселились демоны и сейчас терзают ее. Во всем происшедшем виновата лишь она одна. Ведь если бы она тогда не приняла приглашение госпожи Харкорт провести ночь в ее доме, она никогда не встретилась бы и с лордом Ротэмом. Но тогда она не встретила бы и маркиза! Все так немыслимо переплелось, что Мелинда почувствовала себя вдруг лишь маленьким, жалким созданием, попавшимся каким-то образом в чудовищную паутину интриг и вероломства.

Именно Кегля послала лорда Ротэма заплатить свой долг, и Мелинда была уверена, что сознательно или неосознанно эта женщина в полной мере отомстила ей. Она, без сомнения, нарочно назвала ее имя, и лорд Ротэм, конечно же, вспомнил ее. Как он сам сказал, Мелинда – весьма необычное имя. Да, она выиграла состязание, но вполне возможно, что потеряла в жизни все: ведь она может уничтожить человека, которого любит!

Она тихо вскрикнула, как раненый зверек, а затем метнулась к двери. Придерживая юбку, Мелинда сбежала вниз по лестнице.

Она еще не была вполне уверена, но смутно осознавала, что видела необходимую ей вещь в библиотеке. Она открыла дверь и вошла. В лучах заката она прошла через комнату. Мелинда направилась к тому месту, где видела то, что искала, и она не ошиблась. Они и сейчас лежали на столике у одного из окон в изысканном, полированном ящике, украшенном фамильным гербом Чардов, – пара великолепных, блестящих дуэльных пистолетов.

Над Серпантином тяжело навис туман, но облака были неплотными, и свет звезд все-таки пробивался во мраке этой ночи.

Мелинду охватила дрожь, но она не смогла бы с уверенностью сказать, было ли это следствием холода или страха. Единственное, что девушка знала, это то, что руки ее тоже дрожали, когда она придерживала дуэльный пистолет, спрятанный в складках ее шелковой юбки. Она стояла на одном колене в кустарниках, которые окружали маленькую открытую полянку, укрытую от дороги и от взглядов посторонних.

Мелинда пробралась сюда в темноте, ощупью отыскивая дорогу в густой траве, но затем, когда свет наступающего утра усилился, обнаружила, что находится в неприметном убежище среди сирени и какого-то цветущего кустарника, наполнявших воздух дивным благоуханием.

Найти то место, о котором накануне вечером упоминал лорд Ротэм, оказалось не слишком сложно.

Когда за несколько миль от Чарда Мелинда приказала остановить экипаж, кучер слез со своей скамьи и отдал вожжи лакею. Затем через окошко кареты он заглянул внутрь с таким выражением на лице, что Мелинде сразу стало совершенно ясно, что он с большим неодобрением относится к пассажирам, желающим потревожить его во время поездки.

– Как ваше имя? – спросила Мелинда.

– Трэверс, мадам.

Кучер оказался мужчиной средних лет, и Мелинда предположила, что он, вероятно, находится на службе у семейства Чард уже многие годы. По всей видимости, это был преданный, старый слуга. Но в то же время она не сомневалась, что он может проявить независимость, которую, она была уверена, невозможно было бы ожидать от более молодых слуг.

– Мне нужна ваша помощь, Трэверс, – сообщила ему Мелинда.

– К вашим услугам, мадам, – ответил он с готовностью, но девушка заметила, что в глазах его промелькнуло подозрение: он явно не представлял, что она может потребовать от него.

– Ваш хозяин в опасности, Трэверс, – сказала она. – В смертельной опасности, и я считаю, что могла бы помочь ему с вашей помощью.

– Неужели, мадам?

В тоне Трэверса сквозило недоверие – он явно считал, что любая помощь, которую она могла бы предложить маркизу, вряд ли достойна внимания. Она почувствовала, что ее усилия разобьются о каменную стену невозмутимости старого слуги: Трэверс был непоколебимо уверен в том, что маркиз сам может позаботиться о себе. Единственное, на что могла уповать Мелинда, – это на свою искренность.

– Дело заключается в следующем, Трэверс, – сказала она. – Его светлость был вызван на дуэль лордом Ротэмом.

Только сейчас она поняла, что ей удалось пробить стену недоверия. Кучер явно напрягся.

Мелинда видела по выражению его лица, что суть происходящего все-таки дошла до него.

– Это плохая новость, мадам, – медленно проговорил Трэверс. – Если можно верить тому, что я слышал раньше, его светлость – опасный субъект.

– Вы что-то слышали о нем? – спросила у кучера Мелинда.

– Так точно, мадам, слышал! – ответил он. – Поместье его светлости недалеко отсюда, и я знаком с его кучером. Его светлость первоклассный стрелок; и еще говорят, что он часто дерется на дуэлях и всегда побеждает.

– До меня тоже доходили подобные слухи, – сказала Мелинда. – Поэтому мне и нужна ваша помощь, Трэверс.

– Я готов, мадам! Но чем же я могу помочь?

– Вы можете отвезти меня к тому месту, где собираются драться эти джентльмены, – ответила девушка. – Они договорились, что встретятся на рассвете. Дуэль должна состояться где-то поблизости от Серпантина, это я знаю точно; но сама я этого места ни за что не найду.

– И что вы собираетесь сделать, мадам, если я отвезу вас туда? – спросил у нее Трэверс. – Вы уж простите меня за эти расспросы…

– У меня есть план, при помощи которого можно спасти его светлость, – ответила Мелинда.

Она видела, что еще не вполне победила – полностью убедить кучера ей пока не удалось, – и поэтому добавила быстро:

– Скажите мне одну вещь, Трэверс. Как вы считаете, лорд Чард – если предположить, что он хороший стрелок, а я уверена, что он таковым и является, – на дуэли с лордом Ротэмом будет в равном положении?

Наступила долгая-долгая пауза, пока Трэверс собирался с мыслями, но в конце концов почти неохотно произнес:

– Может, я сейчас и клевещу на его светлость, но все, что я слышал, мадам, это то, что лорд Ротэм выходит победителем на дуэлях.

– С помощью колдовства или обмана, – тихо проговорила Мелинда.

Она увидела, как сверкнули глаза кучера, и поняла, что на сей раз попала в самую точку.

– Так точно, мадам, до меня доносились подобные слухи, но это не по мне: болтать о всяких скандалах у этих господ.