– А я, в свою очередь, заявляю, что эта девушка останется здесь, – ответил ему маркиз.

– Но в самом деле, – вмешался в разговор капитан Вест, – в такой ситуации надо дать возможность сделать свой выбор самой Мелинде.

Давайте спросим у нее, чье предложение она желает принять.

Он бросил отчаянный взгляд на Мелинду, словно боялся, что она может отказаться остаться в доме маркиза в тот момент, когда судьба Чарда была поставлена на карту.

– Я… я, разумеется, – проговорила Мелинда дрожащим голосом. – Я… я хочу… остаться.

Я… обещала, что останусь.

– Именно так! – сказал маркиз. – Вот вам и ответ на ваше предложение, Ротэм. Пожалуйста, прекратите эту неприятную сцену и возвращайтесь к вашим гостям. Уверен, Кегля с нетерпением вас ожидает.

– Повторяю, – продолжал упорствовать лорд Ротэм; его голос стал ровным и уверенным, но в то же время каждое его слово было как удар ножа, – Мелинда моя. Она отправится со мной.

Маркиз поднес руку ко лбу.

– Создается впечатление, что вы, Ротэм, не понимаете простого языка, – сказал он. – У вас, наверное, могут быть причины, чтобы высказывать свои дикие притязания на Мелинду, но она находится в моем доме по своей собственной воле, и по своей собственной воле, как вы только что слышали, она и далее имеет намерение оставаться моей гостьей, и говорить здесь больше не о чем.

– Очень хорошо, Чард, вы принуждаете меня к самому нежелательному решению, – ответил маркизу лорд Ротэм. – Если вы не позволите Мелинде отправиться со мной, что она просто обязана сделать, тогда, разумеется, я должен буду драться с вами за право обладать ею.

– Итак, вы вызываете меня на дуэль? – спросил маркиз.

– Именно это я и имею в виду, – ответил лорд Ротэм, и неприятная улыбка искривила его рот. – Завтра на рассвете, думаю, в половине шестого, в обычном месте у Серпантина!

– Но это просто смехотворно! – опять вмешался в их разговор капитан Вест. – Как вам должно быть известно, Ротэм, дуэли запрещены. Если до ее величества дойдут слухи об этой дуэли…

– Ее величество ничего не услышит об этой , дуэли, пока она не произойдет, – проговорил лорд Ротэм. – А мертвецы слухи не распускают! – Он повернулся к Мелинде:

– Я сожалею, дорогая, что вы не сможете быть моей гостьей до завтрашнего вечера. Я заберу вас отсюда примерно в полдень. Пожалуйста, будьте готовы.

Мелинда пыталась возразить лорду Ротэму, но слова застряли у нее в горле.

Всем своим видом показывая, что именно он истинный хозяин положения, лорд Ротэм вновь поднес руку девушки к своим губам, на сей раз довольно небрежно. Какое-то мгновение его глаза блуждали по ней, и Мелинда невольно содрогнулась, словно он мысленно разорвал ей платье на груди. А затем, все с той же омерзительной, самонадеянной улыбкой, он вышел из комнаты.

Какое-то время они втроем стояли, словно окаменев. Потом, не сознавая что делает, Мелинда бросилась к маркизу, обняла его и прижалась лицом к его плечу.

– Я не поеду с ним, не поеду! Не дайте ему увезти меня. Я ненавижу его…я его боюсь!

Маркиз с задумчивым видом отвернулся от нее. Он прошел через гостиную и, не взглянув ни разу ни на Мелинду, ни на капитана Веста, открыл дверь и вышел.

Мелинда застыла на месте, слезы ручьем катились у нее по щекам.

– Остановите его! Умоляю, остановите его! – вскричала девушка, обращаясь к Жервезу Весту.

– Нет, пусть идет, – ответил капитан Вест. – Какое-то время ему надо побыть одному и разобраться, что его ждет впереди.

– Дуэль! Что он имел в виду, когда говорил… о дуэли? – в смятении проговорила Мелинда. – Ведь они… запрещены.

– Это так, но тем не менее пока еще случаются, – тихо проговорил капитан, – а лорд Ротэм – первоклассный стрелок.

– Что… что вы хотите сказать? – прерывающимся от волнения голосом спросила Мелинда.

– Я хочу сказать, – объяснил капитан Вест, – что на его совести уже жизни трех человек. Это мое личное мнение, но мне кажется, он всегда ненавидел Дрого; и сейчас – помимо того, что действительно хочет заполучить вас, – воспользовался этим предлогом, чтобы вызвать маркиза на дуэль.

– Его светлость должен обязательно отказаться, – твердила Мелинда.

– Не будьте столь наивной! – резко возразил ей капитан. – Вам должно быть прекрасно известно, впрочем, как и мне, что, если маркиз проявит малодушие, над ним будут потешаться все его друзья.

– Но… почему он должен драться на дуэли с лордом Ротэмом? Из-за чего? – спросила Мелинда.

– Из-за вас, разумеется, – ответил капитан Вест.

– Но… почему его светлость не… – начала было Мелинда, но капитан Вест, присевший на карточный столик, как будто ноги уже не держали его, договорил за нее сам:

– ..отдал вас лорду Ротэму? Вам прекрасно известно, что, даже если бы он и захотел так поступить, сделать этого он никак не мог. Отказаться принять вызов, чтобы подвергнуться презрению со стороны каждого порядочного мужчины в стране? Нет, Мелинда! Джентльмен обязан вести себя в соответствии с правилами чести, даже если его противник бесчестен.

– Но если… если… лорд Ротэм убьет его?

– Как он уже сам сказал, – тихо проговорил капитан, – мертвецы молчат! В нашем клубе поговаривают – но это лишь слухи, учтите, – что он стреляет еще до того, как его соперники успевают поднять свое оружие, даже если первый выстрел за ними. Но после смерти противника немногие встают на защиту погибшего, а лорд Ротэм имеет большое влияние в определенных кругах.

– Но тогда… что же… мы… что же нам делать? – жалобно проговорила Мелинда, и слезы опять потекли по ее щекам.

– Нам остается только молиться, – ответил капитан Вест. – Клянусь Юпитером! Я ни разу не участвовал в таких переделках с тех пор, как покинул Итон! Но если и настало время обратиться к милости божьей, то это именно сейчас, а возносить молитвы – удел женщины. Дрого потребуется большая сила духа, чтобы избежать пули Ротэма, а можно не сомневаться, она будет направлена прямо в его сердце.

– Ах, ну почему, почему я… встретилась с ним? – причитала Мелинда.

– В самом деле, почему? – проговорил капитан Вест, выходя из гостиной, и этот вопрос был почти криком отчаяния.

Мелинда положила голову на карточный столик и зарыдала. Она плакала от горечи и безнадежности, чувствуя, что, подобно зверьку, попала в ловушку, из которой невозможно вырваться, Когда она очнулась, в комнате царил полумрак.

Осознав, что сейчас наверняка она выглядит ужасно, Мелинда поднялась по лестнице в свою комнату, чтобы умыться холодной водой.

Ее глаза все еще оставались припухшими от слез, когда – без вызова – в комнату вошла горничная.

– Наступило время переодеваться к обеду, – сказала ей Мелинда.

– Я пришла, чтобы узнать, будете ли вы, мисс, обедать у себя в комнате или спуститесь вниз? – спросила у девушки горничная.

– А почему я должна обедать наверху? – в свою очередь, задала ей вопрос Мелинда, недоумевая, не маркиз ли отдал это распоряжение, потому что не мог переносить даже одного ее вида.

– Но вы будете обедать одна, мисс, – сказала горничная. – Поэтому, может быть, предпочтете, чтобы вам принесли что-нибудь сюда, наверх.

– Одна? – переспросила Мелинда.

– Да, мисс, это так; а вы разве не знали этого? Его светлость и капитан Вест не так давно отправились в Лондон. И мне показалось… – Горничная взглянула на нее с любопытством, и Мелинда поняла, что та, вероятно, вообразила, что между ней и маркизом произошла ссора и ее оставили здесь преднамеренно.

– Разумеется, я знала, – ответила ей Мелинда. – Я просто забыла, что его светлость собирается уехать так рано. – В то же время она отчаянно пыталась решить, что же ей предпринять.

Разве может она оставаться здесь одна, в этом огромном доме, зная о том, что маркиз намеревается драться на дуэли, вероятно, может погибнуть, и все это по ее вине?

Мелинда удивлялась, как мог маркиз уехать, даже не попрощавшись; а потом, с внезапной болью в сердце, она ужаснулась – а вдруг он ненавидит ее? Она ясно могла представить себе его чувства, когда он покидал поместье. Возможно, он всеми мыслями обращен в прошлое и размышляет о том, что, вероятно, больше уже никогда не увидит Чард – тот дом, который так много значил для него, дом, который занимал все его мысли и который он так стремился сохранить, решившись даже на интриги. Было бы нелепой трагедией, если теперь, когда маркиз рискнул столь многим, он должен будет умереть от руки человека, которому всего лишь нужна женщина, вовлеченная маркизом в мнимую церемонию бракосочетания с единственной целью обмануть вдову.