Когда мы остановились на отдых, я сообщил о своем чудесном исцелении Апию Пульхру, и тот, выразив сперва искреннюю радость, сказал:

— Надеюсь, эта история тебя хоть чему-нибудь научит и в будущем ты не станешь опять глотать неведомую дрянную воду, гонясь за химерическими открытиями.

— Тут ты ошибаешься, — ответил я. — Именно теперь-то я и готов продолжить свои изыскания с новыми силами. Как только мы прибудем в Кесарию, я найду караван, отправляющийся в Киликию, где мне пришлось прервать свои опыты.

И тогда трибун со смехом воскликнул:

— О Юпитер! Неужели ты, Помпоний, в твои года все еще веришь, будто есть что-то новое под солнцем?

На что я ответил:

— Да, есть. Это я.

Со времени той беседы и до сегодняшнего дня протекло более трех лунных месяцев. В Кесарии не нашлось ни одного каравана, который собирался бы хоть куда-нибудь двинуться, поскольку слухи о пришествии Мессии разнеслись по всей стране и повсюду царили тревога и волнение — все боялись, что вот-вот вспыхнет великая смута. Однако вскоре мне стало известно, что некий корабль готовится к отплытию в Тергесту. И я подумал, что оттуда смогу продолжить свой путь, и попросил взять меня на борт пассажиром, и, хотя не имел ни одной драхмы, добился своего благодаря неожиданной склонности капитана к наукам, касающимся Природы. Во время плавания я поведал ему о своих странствиях, а он мне о своих, и однажды рассказал о маленьком притоке Вистулы в Германии, воды которого полгода текут к океану, а вторые полгода — к Адриатическому морю, хотя, как утверждают некоторые, в море они так никогда и не попадают — то ли мешают сильные приливы и отливы, то ли из-за повышения уровня моря в период таяния льдов. Но вполне может случиться и такое, добавил он, что речь идет о двух совсем разных реках, ведь когда течение направлено с севера на юг, вода в этой реке ледяная, а когда в обратную сторону, она такая горячая, что загорится тростинка, если ее туда опустить. Правда, удивительное это явление не единственное в своем роде, ведь еще Лукреций описывал нечто подобное, объясняя это плотностью земли и атомов огня, каковые земля выбрасывает в пору летней жары. Но самое интересное свойство этой воды заключается в следующем: кто выпьет ее, тот начинает изрекать неслыханные пророчества.

Пока я такого действия не ощутил, хотя уже проявились другие симптомы, надо сказать, куда более неприятные. Всего через несколько часов после того, как я выпил этой воды, из меня начала вытекать зеленая жидкость — то изо рта, то из ануса, тело мое сильно ослабло, слух частично утратился, а речь стала невнятной. К счастью, жители здешних мест оказались людьми гостеприимными — они ухаживают за мной с терпением и заботой, хотя и являются по природе своей дикарями. Это херуски из племени вандалов, и ведут они оседлый образ жизни. Живут охотой, а также за счет того, что постоянно воюют с другими народами, особенно с фризами, треверами и медиоматриками. Поклоняются Тору, богу сражений, а вождем у них всегда становится самый свирепый и самый храбрый мужчина, который ловчее прочих владеет топором. И пока он сохраняет свою силу, его почитают и слушаются, а также подставляют ему свой зад, не дожидаясь особой просьбы. Но как только силы его начинают убывать, его лишают всякой власти и впрягают работать на водокачке, где он и заканчивает свои дни, беспрерывно ходя по кругу.

Сам не знаю, сколько еще времени мне придется оставаться в этой неизведанной земле, где царит жуткий холод и ночь не знает конца, но порой я вспоминаю события, коим стал свидетелем в Галилее, и спрашиваю себя: неужто они случились на самом деле? Или были лишь плодом больного воображения, разбуженного тяжким недугом? Хотя это не так уж и важно, поскольку я совершенно уверен в одном: минует еще несколько лет, и все забудется, словно ничего и не было, и никто не вспомнит про Иосифа, Марию, а также Иисуса, как никто не вспомнит обо мне, да и о тебе тоже, о Фабий, ибо все приходит в упадок, исчезает и тает в забвении — все, кроме несокрушимого величия Рима.

Даже самый наивный читатель наверняка уже заметил, что все, изложенное выше, — чистый вымысел. Однако большая часть упомянутых фактов взята из античных текстов или преданий, и некоторые из источников я хотел бы указать, чтобы тот, кого интересуют и увлекают подобные темы, мог с ними познакомиться.

Плиний Старший в своей «Естественной истории» («Naturalis historia») говорит о неких водах, которые делают коров белыми, и о других, способных зажечь смоляные факелы, а также о таких, которые тому, кто их выпьет, дают дар пророка, укорачивая при этом его жизнь. Тот же Плиний упоминает о существовании крошечных людей и сонном растении под названием halicacabon.

Арабы не исповедовали единобожия, пока не услышали пророчества Магомета, который жил в VI–VII веках, и молились они, повернувшись лицом в сторону Иерусалима, а не Мекки.

Политическая ситуация в Израиле в ту эпоху — да и не только тогда — была весьма своеобразной. Это было наполовину независимое царство, наполовину римская колония, жители платили местные налоги и — очень неохотно — подати Риму (Кесарю — кесарево, а Богу — Богово), подчинялись законам своим и римским, а также имели судебную систему столь сложную, что, дабы вынести приговор Христу, понадобилось вмешательство Ирода, Анана и Каиафы, и, наконец, римского прокуратора Понтия Пилата, который приказал казнить Иисуса. Существовало два царя по имени Ирод: первому, прозванному Великим, приписывают избиение младенцев, хотя он умер за четыре года до рождения Иисуса; второму — обезглавливание Иоанна Крестителя. Благодаря автономии Израиля, более или менее номинальной, там не было римского правителя, а имелся прокуратор, который жил не в столице, Иерусалиме, а в Кесарии, приморском городке, развалины которого и сегодня можно посетить. Если того требовала обстановка, прокуратор мог обратиться за помощью к правителю Сирии, обитавшему в Антиохии и имевшему в своем распоряжении четыре легиона. Каждый легион насчитывал 6120 человек.

Много споров велось по поводу того, что Иосиф отправился в Вифлеем из-за переписи. Точно известно, что Квириний, тогдашний правитель Сирии, устроил перепись в 6 году до Рождества Христова, сведения о ней до нас дошли благодаря последствиям, которые она имела. По религиозным мотивам иудеи противились подобным переписям, поскольку признать их значило признать и светскую форму государства. Вот почему перепись, устроенная Квиринием, вызвала мятеж, который возглавил один из многих, кто появлялся в подобных ситуациях и называл себя Мессией. Как бы то ни было, трудно признать логичным то, что Иосиф, проживавший в Назарете, отправился для участия в переписи в Вифлеем, даже если он и был уроженцем этого города; ведь в те времена, как и сейчас, люди записывались там, где они живут, работают и платят налоги. Еще менее логичным было бы, если бы он, чтобы еще больше усложнить дело, взял с собой жену, которой вот-вот предстояло родить. На самом деле, с точки зрения евангелистов, важен был тот факт, что Иисус родился в Вифлееме, как гласили пророчества, и что он происходил из дома Давидова, к которому принадлежал Иосиф, хотя это в свою очередь является бессмыслицей, поскольку между Иосифом и Иисусом не существовало никакого кровного родства.

Имя Тео Балас принадлежало подлинному историческому персонажу, но отнюдь не разбойнику. Хотя и в таком контексте оно упоминается в одном из апокрифических евангелий, где так зовут ужасного разбойника, за которым числились грабежи, убийства, пытки и прочие жестокости. В другом тексте рассказывается, как во время бегства в Египет Святое семейство подверглось нападению, но не одного, а двух разбойников — доброго и злого. Заступничество доброго разбойника помогло им целыми и невредимыми выйти из этой переделки. Много лет спустя и добрый и злой разбойники умрут на крестах на Голгофе — вместе с Иисусом.

Распятие было видом казни, распространенным преимущественно у римлян, и применялось в исключительных случаях. Кресты бывали трех типов: первый получался через наложение горизонтальной линии на вертикальную в виде буквы Т; второй был известен у римлян под названием crux immissa — крест вбитый, он составлялся из двух брусьев неравной длины; третий, так называемый crux decussata — крест сбитый, или крест Святого Андрея, образовался из двух брусьев одинаковой длины, соединявшихся посредине под прямым углом. Такая казнь применялась к предателям, а также рабам — так, например, был казнен Спартак — и к некоторым особо отличившимся преступникам. В ряде апокрифов утверждается, что крест, на котором умер Христос, был изготовлен в мастерской Иосифа.