— Сорок три, — поправил Морокл.

— Что-ть с вашим другом? — спросил Федот, — заразен? Али ранен?

— Скорее первое, — кивнул Морокл, и Федот плавно переместился от Крюкова подальше.

— Я бы попросил! — вскинулся Крюков.

— Все равно я тут постою, — Федот потоптался на месте, приминая траву, хрустнул длинными деревянными пальцами, отломил от макушки небольшую веточку и, присев на корточки, принялся что-то чертить неподалеку от костра. Складывающиеся из неровных линий узоры на влажной земле начинали светиться, отбрасывать в воздух снопы белых искр и шипеть. На всякий случай Морокл и Лиз отодвинулись подальше. А ну как громыхнет?

Закончив чертить, Федот выпрямился, задумчиво поглаживая бороду, осмотрел свое творение и вдруг принялся извиваться в диком танце, подрыгивая конечностями и распевая противным голосом. Над головами громыхнуло, и это притом, что ближайшие тучи находились по краям горизонта и не очень торопились приблизиться. Резкий порыв ветра вырвал из рук Угжа блокнот и швырнул его в ближайшие кусты.

— А у меня на Фейрекке один раз такой случай был… — зашептала Лиз.

И в это время в центре рисунков возникло небольшое завихрение. Словно появился из-под земли незаметный смерь, завернул воздух воронкой и припал к земле, будто открывшая рот собака.

— Есть! — закричал Федот, — получилось! Давайте, руки в ноги, и вперед!

— Торопиться? — уточнил Морокл.

— Конечно! Я не удержу воронку больше пяти минут!

— Все за мной! — распорядился страховой агент. — Женщины и э-э-э, существа идут первыми.

— Я не могу, — Угж в это время рыскал в кустах, выискивая блокнот, — мне нужны мои записи.

— Забудь про записи! — гаркнул Морокл, — быстрее!

Лиз тем временем подхватила Крюкова и усадила его себе на плечи:

— Будешь выдергивать волосы — сброшу. И тихо сиди, не ерзай!

Очередной порыв ветра едва не сбил с ног. Федот крякнул, но сохранил шаманскую позу: воздев руки к небу, ноги на ширине плеч, голова опущена на грудь. Воронка вращалась, с каждым мгновением наращивая обороты.

— Вы как хотите, а я пошла, — в два гигантских шага Лиз подбежала к воронке и, пригнувшись, нырнула в нее.

Последнее, что услышал Крюков, перед тем, как погрузиться в голубой туман с головой, был вопль Федота:

— Быстрее! Воронка щас закроется!..

Глава девятнадцатая, в которой происходит ВСТРЕЧА.

Откуда-то из тумана раздался приглушенный хлопок. В одно мгновение туман исчез, словно кто-то резким движением сдернул его, как покрывало. И Лиз с Крюковым на плечах очутились на краю бурной речки, берега которой исчезали далеко впереди. По бокам раскинулся просторный луг, усеянный разнообразием цветов и трав. Неподалеку паслись рогатые животные, похожие на коров, не проявившие, впрочем, к возникшим путникам никакого интереса.

Лиз обернулась, и они уперлись носом в деревянный забор. в высоту он был метра три, не меньше, а в стороны уходил так далеко, что увидеть, где он заворачивает или кончается не представлялось возможным.

— Не обманул, зараза, — Лиз сняла Крюкова с шеи и усадила его на траву, разминая плечи, — интересно, а где все?

Неподалеку совершено четко раздался свист. Из воздуха вдруг вынырнул Морокл и, кувыркаясь, рухнул в куст каких-то колючек. Пространство огласил протяжный вопль.

— Ага. Один есть.

Из воздуха же, в опасной близости от речки, вышли Федот и Угж. Существо любовно сжимало в руках потрепанный блокнот. Ручка была засунута за левое ухо.

— …вот если бы вы дали мне рецепт вишневого морса, я был бы вам очень признателен, — говорил Федот, заканчивая начатое в другом пространстве и времени предложение.

— С превеликим удовольствием, — отвечал Угж, — только продиктуйте, пожалуйста, порядок произнесения заклинания. И какую веточку надо обломить?

— О, это очень просто…

Из кустов, чихая и отфыркиваясь, вышел страховой агент. Вид его был жалок. Пиджак облепили сотни мелких колючек. Из нагрудного кармашка торчал фиолетовый лепесток какого-то цветка, рубашка вздыбилась, одна брючина задралась до самого колена, являя миру волосатую и не в меру худую ногу. В добавок ко всем несчастьям, макушку Морокла венчала большая лиловая шишка, похожая на яркий маятник в копне черных волос.

— Всех. Убью. Один. Останусь, — произнес Морокл, четко расставляя слова, — нельзя было поаккуратней?

— Вы сами сиганули в воронку со всей дури, да еще и прыгнули! — удивился Федот, — кто ж так делает, ась? Говорил же — аккуратно, медленными шажками. Все, я пошел.

— А где Хо? — в свою очередь подозрительно сощурился Морокл.

— Вот же забор, перед вами.

Страховой агент повернул голову и долго, внимательно изучал деревянный забор. Неподалеку обозначилась малоприметная калитка с дверным замком и круглой деревянной же ручкой. Также имелся скромный звонок.

— А откуда мне знать, что это Хо? — спросил Морокл, которому со своими кровными деньгами расставаться не хотелось совсем.

— А кто еще из хохойцев способен выстроить такой забор? Две трети из них даже не знают, что такое отесанное бревно и с какого конца его вкапывать.

— А это имеет значение? — осведомился Крюков, занимающийся тем, что вытаскивал волшебный посох из-за пояса.

— В общем нет, но только Хо знает, как что построить хорошо. Я пошел, граждане.

Морокл задумчиво поглаживал подбородок:

— А если, все же.

— Пойду?

— Эх, ладно, — манул рукой Морокл, — но если что!..

— Понял. Не бойтесь. Все как в аптеке.

— А ты снова будешь чертежи всякие на земле рисовать? — поинтересовалась Лиз.

— Нет. На обратную дорогу у меня запас сил есть, — Федот развел руки в стороны, словно раздвигал перед собой воздух, сделал шаг вперед, смешно выгнув спину, и исчез.

Одновременно с исчезновением шамана в воздухе возник позолоченный циферблат с облупившейся позолотой на краях.

— Всего тридцать семь часов осталось, — сообщил Морокл, сверившись с часами на руке.

— Постойте, ведь недавно было на пять часов больше!

Морокл пожал плечами:

— Кто знает, каким образом протекает время в этих шаманских смерчах? Ладно, надо действительно торопиться. Давайте перелезем через забор и заявимся к Хо в гости.

— А, может, в дверь позвоним? — спросил Крюков, — вон, и звонок имеется?

— Звонок? — Морокл сощурился, разглядывая малоприметную дверь, — настоящие, э, страховые агенты всегда идут в обход. На кой нам звонок, если можно перелезть через забор?

— А по моему, Крюков дело говорит, — вмешалась Лиз, — с ним на плечах я через забор не перелезу, а если перекидывать, кто знает, куда он там приземлиться?

— А если за забором собаки? — добавил Угж, который, как и любой обладатель густой шерсти и маленького роста, терпеть не мог собак.

Наступила напряженная тишина. Каждый, кто чем мог, вслушивался в звуки за забором. Звуков, стоит сказать, было великое множество. В основном ударные, струнные и духовые: за забором во всю играла музыка. При желании можно было бы даже расслышать хриплый баритон главного исполнителя. Все остальные звуки, будь то шелест листьев, жужжание пчел или же щебет птиц безвозвратно погибли, утонув в хаотичных звуках тяжелого рока.

— Музыка играет, — глубокомысленно изрек Морокл, — я говорю, надо через забор лезть.

— Собаки…

— Звонок…

— Не перелезу без ног-то…

Вновь в разговоре возникла пауза. Морокл задумчиво шевелил пальцами:

— В конце концов, попытка не пытка, — изрек он и нажал на кнопку звонка.

Видимых изменений не произошло. Если звонок и работал, то признаков жизни не подал.

— Видите, я же говорил надо лезть через забор! Подсадите-ка меня.

— Не имею возможности, — буркнула Лиз, — у меня Крюков на плечах, — и в подтверждении своих слов она легко подняла Крюкова и усадила себе на плечи. Алексей от удивления только крякнул.

— Тогда я полезу сам, — решительно настроенный страховой агент поплевал на ладони, поерзал, примериваясь, и подпрыгнул, ухватившись кончиками пальцев за верх забора. Далее раздалось ворчание на счет того, что надо бы зарядку почаще делать и есть меньше мучного, протяжное кряхтение, и Морокл начал медленно, со скрипучей натугой подтягиваться. Перевалившись через край, Морокл гордо осмотрел окрестности, соскользнул и с тихим шелестом исчез с другой стороны забора.