— На, если что. А такси сейчас само подъедет. Здесь жестокая конкуренция, как я говорил. Как только видят одинокого путника, бросают карты и пиво и летят! Вон, видишь?

В небе определилась яркая точка, которая стремительно выросла в ярко-желтый автомобиль с шашечками наверху. Причалив к тропинке, такси остановилось. Желеобразный водитель в кепке и с сигареткой распахнул дверцу:

— Куда? Сколько?

— Я один, на Землю, — Крюков обернулся к Мороклу. Страховой агент протягивал несколько бумажек косморублей.

— Держи. Если вздумаешь прилететь, позвони мне, а я уж пришлю такси.

— Благодарю. Было действительно приятно пообщаться с тобой, — Крюков забрался в салон, — если надумаешь прилететь сам, я тебя всегда жду. Познакомлю с женой и сыном. Пивка выпьем.

— Пиво не пью, — поморщился Морокл, — но все равно загляну, спасибо.

И в это время дверь за его спиной распахнулась. На дорожку гигантскими скачками выскочила растрепанная Лиз. На ее могучем плече удобно устроился Угж. В руках существа была расческа, которой он пока безуспешно распутывал мокрые волосы.

— А как же я? — взревела Лиз, преодолевая расстояние до машины в считанные мгновения, — а со мной прощаться? Экая наглость! А меня пригласить к себе в гости? Правда, в ближайшее время мы будем заняты свадьбой, но потом обязательно приедем. Спасибо за приглашение.

Ошалевший Крюков лишь молча кивнул.

— Вот. А мы в свою очередь приглашаем тебя на свадьбу, — закончила Лиз, отчаянно тряся Крюкову руку, — удачного полета! Привет жене и сыну!

Дверца захлопнулась. Желеобразный водитель щелкнул кнопкой радио, взывая к жизни заунывную мелодию. Заревели двигатели, и такси взмыло в темное звездное небо.

Глава двадцать третья, в которой Крюков возвращается домой.

К городу подбирался рассвет.

Солнце неторопливо поднималось над крышами домой, ленивый ветерок разгонял редкие облака, обещая людям жаркий денек. По тротуарам брели заспанные дворники в оранжевых комбинезонах, провожая одинокого прохожего гневным взглядом, словно он только что нарушил их территорию или украл что-то совершенно ценное, ничуть этого не скрывая.

Крюков медленно шел мимо скверика в сторону своего дома. Ветерок, хоть и несильный, был еще совсем прохладный. Остывший за ночь воздух приятно холодил щеки. Странно было видеть вокруг обычный, человеческий мир. Никто не проползал мимо, не пролетал над головой, не выскакивал из-за угла, размахивая щупальцами. Деревья в скверике росли самые обыкновенные. Голуби, собирающие крошки у подъезда, тоже ничем особенным не отличались. Необыкновенными были разноцветные бумажки, которые Крюков сжимал в кулаке.

Косморубли, сдача с такси.

У подъезда на лавочке сидела старушка с третьего этажа и щелкала семечки. Увидев Крюкова, она кивнула, не прерывая занятия. Крюков кивнул тоже и, засунув руки в карманы, заскочил в подъезд.

Сердце в груди колотилось. Как там Тамара? Переживала наверное, в милицию звонила. Как-никак почти неделя прошла. А, может, здесь другое времяисчисление? Может, он только вчера пропал? А, может, только завтра пропадет? Это было бы занятно — встретиться с самим собой. Пообщаться, предупредить…

Лифт он вызывать не стал, запрыгал через две ступеньки по лестнице. Поднялся на шестой этаж. Замер перед знакомой дверью, оббитой черным дерматином.

Скучали? Он-то точно скучал. Вот и Лёньке подарок захватил. На всей Земле ни у кого такого подарка нет! А на косморубли еще и на другую планету прокатиться можно!

Крюков глубоко вздохнул, нажал на кнопку звонка и, затаив дыхание, различил шарканье тапочек по линолеуму.

Дверь открылась.

— Я вернулся, — произнес Крюков и улыбнулся.

Май май — август 2004