Чайка смял письмо и сунул его в карман. В конверте также находилась карта Владивостока и его пригорода. Тут пришлось напрячь зрение. Он долго искал нужное название и наконец нашел его. Покров был ни селом, ни городом, а островом. И, судя по всему, от города он находился слишком далеко. Чтобы добраться до берега, который ближе всего расположен к острову, нужно было объехать бухту Золотой Рог с правой стороны порта и выйти к мысу Токаревского — крайняя точка земли, упирающаяся своим острием в пролив Босфор-Восточный — далее переплыть на правый берег Амурского залива, продвинуться к югу от Славянки или Рязановки и попасть к берегу залива Петра Великого. Только оттуда можно напрямик пересечь несколько миль водного пространства и достичь острова. Возможно, были и другие пути, но Чайка боялся держать при себе карту. Он еще раз ее изучил и наткнулся на штамп, стоявший в углу листа: «Дальневосточный военный округ». Чайка не придал особого значения печати, свернул карту и отправился в туалет. Запершись в кабинке, он порвал все бумаги, сжег их и спустил воду. Ему сразу стало легче.

Пообедав с аппетитом, Чайка вышел на свежий воздух. Весна уже вошла в свои права. Люди сняли плащи, и многие разгуливали в одних костюмах и платьях. Он решил прогуляться по городу, поглазеть по сторонам. Впервые за последние тяжелые месяцы он почувствовал себя свободным, и его настроение улучшилось.

Разгуливая по городу, Эдуард никак не мог выбросить план карты из головы. Ведь наверняка есть подходы к острову более удобные. Он купил схему города в киоске. Зачем он выбросил ту? Глупо. Наверняка Вика тоже купит карту, как они это делали во всех городах. Ведь там же не стояло крестика на точке. Он знал название на память. Карту может увидеть кто угодно, но что с нее проку, если ты не знаешь, что на ней искать!

Чайка сел на скамейку в скверике и раскрыл схему. Он очень долго ее изучал, но острова на карте так и не нашел. Его не существовало.

Тут Чайка вспомнил о послании. Там говорилось, что помочь ему смогут только рыбаки. Значит, те знают, как туда попасть? Ему вспомнился штамп. Карты города, продаваемые для туристов, должны отличаться от карт военного ведомства. А это означало только то, что остров относится к точке стратегического значения. Может быть, и золото спрятано за колючей проволокой под охраной солдат и овчарок? Такого удара он уже не выдержит.

Чайка решил приступить к поискам с завтрашнего утра. Но для начала надо купить себе машину. Тут полно дешевых японских машин, труднее встретить «Жигули», чем «Ниссан». И неплохо бы подумать о документах. В городе полно китайцев нелегалов, уж эти проныры умеют делать фальшивки. Если заглянуть на барахолку, то всегда найдутся и продавец, и покупатель. Нет, расслабляться еще рано. Надо работать. Уж его компаньонка наверняка не сидит сложа руки, а шустрит во всех направлениях.

Он ошибался. Вика не шустрила, а расслаблялась. Но эта женщина всегда умела совмещать полезное с приятным.

Оставив вещи на квартире, она ушла с Умаром. Они нашли скромную гостиницу, где можно было снять номер на несколько часов и без документов. Плати деньги, получай ключи и делай, что хочешь.

Вика раздевалась медленно, она дразнила своего партнера, вызывая в нем желание. Она смотрела ему в глаза и видела, как он пытается себя сдерживать. Сначала на ковер упало платье, потом комбинация, и Вика, поставив ногу на кровать, начала отстегивать чулки. Женщина не носила колготок, она прекрасно знала вкусы мужчин и понимала, насколько эффектнее и сексуальнее выглядят красивые чулки, особенно в тех местах, где проходит граница между черными кружевами и белой шелковистой кожей ноги.

Умар не притворялся черствым пнем, а вел себя абсолютно раскованно. Он не скрывал своего восхищения красотой, которую ему предлагали на несколько мгновений. А почему он должен отказываться от удовольствий?

Час назад, когда они сидели в ресторане и пили шампанское, он ей сказал:

— Мы прибыли в пункт назначения. Все трудности позади. Дальше идти некуда, перед нами океан. Я свою миссию выполнил, и мне пора возвращаться домой.

Вика удивилась:

— Я думала, ты будешь со мной до конца.

— У твоей жизни нет конца, она только начинается. Я помог тебе избавиться от пут, которыми пытались оплести твои руки и ноги. Ты вышла из зоны опасности, и я тебе больше не нужен.

— Разве я говорила об опасности? — спросила она мягким грудным голосом.

— Тебе нужен другой мужчина. Сильный, стабильный, умный, богатый. А я обычный бродяга, продолжающий воевать с ветряными мельницами, после того как побил настоящих врагов. Мой удел — котлеты с лотков, твой — дворцы и хоромы. Я кончу свои дни с ножом в спине где-нибудь в подворотне, а ты будешь загорать на собственной яхте в теплых южных морях. Я рад, что жизнь нас столкнула на какой-то миг. Знаю, ты будешь об этом помнить. Человек не каждый день попадает в экстремальную ситуацию. Кто-то любит вспоминать трудные минуты, а кто-то спешит забыть о них, как о страшном сне.

Вика молча взяла свою сумочку и достала из нее пухлый конверт.

— Здесь десять тысяч долларов. Ты стоишь дороже. Но сейчас у меня больше нет.

— Этого больше чем достаточно.

Он взял конверт и убрал его в карман пиджака.

— Мне очень не хотелось бы вот так просто расстаться тобой, — сказала Вика, беря бокал с шампанским в руку. — Ты не хочешь, чтобы мы провели этот день вместе? Там, где уютно, тепло и где нет посторонних глаз.

— Ни один нормальный мужчина не откажется от столь щедрого предложения. Я не скрываю того, что восхищен тобой как женщиной. Остальных достоинств я упоминать не стану.

— Хорошо. Тогда не будем терять времени.

Они выпили шампанское и ушли на поиски уютного гнездышка. Теперь он наблюдал завораживающий стриптиз и восхищался совершенством ее форм. Природа не поскупилась на создание этой женщины. В ней сочеталось все самое изысканное и отточенное. Можно было часами наблюдать за ее движениями и не замечать времени.

На ковер упали ажурные трусики, и она медленно подошла к нему. Теперь на пол падали мужские вещи.

Их тела слились в одно, и они истязали друг друга, пока оба не выбились из сил.

За окнами стемнело, когда Вика встала, вышла в соседнюю комнату и вернулась с двумя бокалами красного вина. Он уже был одет. Один она протянула ему, второй приподняла вверх и сказала:

— Я хочу выпить за тебя. За память о самых прекрасных минутах своей жизни. Я никогда тебя не забуду.

Она выпила вино, а он поставил бокал на столик.

— Тебе не понравился мой тост?

— Мне не хотелось бы усложнять тебе жизнь. Местным сыщикам очень не понравится, если в этом номере обнаружат труп мужчины. Ведь тебя с твоей яркой внешностью наверняка запомнили многие, кто видел нас вместе. Прощай.

Он быстрыми шагами вышел из номера.

Вика фыркнула, отправилась в ванную и, вылив содержимое бокала в раковину, вымыла его с мылом.

Она так и не разгадала сущности этого парня, опасен он или нет. Немного подумав, Вика решила, что он неопасен и вряд ли уже способен что-либо изменить.

Они вернулись в гостиницу к ночи. Сергей пребывал в отличном настроении.

— Ты чего сверкаешь, как блин на сковородке?

— Отличные новости. Я звонил в Питер и разговаривал с Димкой Гороховым. Мы так далеко забрели, что даже не догадываемся, что творится в мире. А в центре разгорелся настоящий скандал. Ваш генерал с Лубянки, некий Кухарь, крупная шишка, приезжал в Питер и уговаривал Горохова и остальных не раздувать скандал. Но ничего не получилось. От Горохова не отходили репортеры с кинокамерами. А это лучше любой охраны. Позавчера состоялась пресс-конференция. Зал не мог вместить всех желающих, люди толпились на улице, приехало телевидение. Выступали все участники событий, адмирал Кротов и командир рейса 14-69 Туманов. Они рассказали об угоне самолета и о резервации пассажиров, об ущелье и допросах, потом выступила вдова депутата Китаева. Людям были предъявлены фотографии убийства редактора в Краснодаре, показаны видеопленки со свидетельствами жены якобы отравившегося газом редактора Литовченко. Также были продемонстрированы видеозаписи с показаниями Григория Чайки и Вики Карамовой. Все же Димка взял у нее интервью. Ну мужик! Вика во всех грехах обвинила ювелира Мирона Шатырина. Того уже допрашивают. Парень влип по самую глотку. Короче говоря, попытки генерала оправдаться свелись к нулю. Мол, трупа Китаева никто не видел, а дом сам по себе сгорел. Труп Чайки — не свидетель, а кто его убил, еще вопрос. В общем, выкручивался, как змей на сковородке, но быстро выдохся и заткнулся.