— Я не верю всему этому…

— Чему? Фактам? Вы предупреждены, остальное меня не касается. Можете идти. И захватите револьвер. Дай бог, чтобы он вам не понадобился. Умеете им пользоваться?

— Охота — наше семейное развлечение, я стреляю лучше остальных.

В двенадцатом часу ночи в салоне моды продолжались оргии — часы пик. Вячеку ничего не стоило выкрасть ключи, пока Виолетта проявляла заботу о своих клиентах. Комнаты, их было двенадцать, располагались на втором этаже. Кабинет хозяйки — на третьем, на первом — приемная, в подвале — архив.

Вячек спустился в подвал, открыл железную дверь и включил свет. В такое время сюда никто не заходил. Все необходимые Виолетте каталоги были в приемной.

Архив есть архив — сотни ящиков вдоль всех стен, за пять минут вопрос не решить, но Вячек не беспокоился. Поток клиентов кончится не раньше трех часов ночи. Главное — не пороть горячку. Виолетта услышала телефонный звонок и сняла трубку.

— Салон моды «Стиль». Слушаю вас. В трубке послышался мужской голос.

— Мой регистрационный номер ноль двадцать семь. Я по пути к вам, хотел бы посмотреть каталог за август.

— У нас есть более свежий.

— Я его уже видел. Прошу вас выполнить мою просьбу.

— Разумеется. Никаких проблем. Виолетта велела сесть на свое место девушке:

— Я сейчас вернусь. — И поднялась на третий этаж. Коридор, где располагались кабинеты администрации, пустовал. Она отперла кабинет, вошла, но даже не успела включить свет. Сильная рука в перчатке зажала ей рот, в сонную артерию вонзилось тонкое лезвие ножа. Смерть наступила мгновенно. Виолетта упала на ковер. Из горла брызгала кровь пульсирующими струйками. Нож остался торчать в горле. Рука в перчатке белым платком промокнула рану, и платок моментально пропитался кровью. Его осторожно положили в целлофановый пакет. Человек вышел из кабинета и закрыл дверь.

Свиридов и Вербицкий расслаблялись, сидя дома, пили коньяк в открытую, не маскируя его под чай.

— Ходят слухи, что тебя выдвигают в прокуроры области, — сказал Свиридов.

— Нет, Жека, в прокуроры я не гожусь, не интересно. Бумажная работа, а я практик.

— Я бы согласился, но меня не выдвигают. В нашей области с продвижениями дело туго обстоит. Работу твою никто не ценит, горбатишься, горбатишься, а все в том же кресле сидишь — борец невидимого фронта.

— Прессу надо подключать. Побольше шума, и тогда заметят. У нас есть знаменитый репортер, мой друг Олег Громов. Его хлебом не корми, дай ущипнуть прокуратуру за задницу. Дуэль между нами длится много лет с переменным успехом. Но как это преподносится…

Раздался телефонный звонок.

— Извини, Илья.

Свиридов снял трубку и услышал глухой мужской голос:

— Я звоню от салона «Стиль». Заглянул в кабинет хозяйки по делу. Она лежит на полу мертвая с ножом в горле. Я сматываюсь. Журнал посетителей — в столе на первом этаже в приемной. Имена кодированы, но, думаю, вы разберетесь что к чему.

Свиридов набрал номер Евсюкова.

— Срочно оперативную бригаду и ОМОН к салону «Стиль». Есть труп. Никого не впускать и не выпускать, не считаясь с рангом и положением. Быстро. Я выезжаю.

— Я с тобой, — сказал Вербицкий.

Евсюков, осматривавший труп, поднялся с корточек:

— Удар нанесли сзади. Тут даже силы не понадобилось. Лезвие настолько острое, что вошло как в масло. Опытная рука действовала.

— Не обязательно, — возразил Вербицкий. — Попадание в сонную артерию, скорее, случайность. Удар в шею всегда смертелен. И еще. Ключ торчит снаружи, женщина вошла к себе в кабинет на минуту. Убийца ее поджидал. Скорее всего, кто-то из своих.

— Как у тебя ловко все получилось, — покачал головой Свиридов.

— У меня ничего не получилось. Девица из приемной сказала, что Виолетта Луцкая не трогалась с места весь вечер. В одиннадцать сорок пять ей кто-то позвонил, и она пошла к себе в кабинет. Сказала, что вернется через несколько минут. Нам позвонили в полночь. Вот и вся «ловкость».

— Убедительно.

— Кинжал с перламутровой ручкой, золотой змейкой, изящный. Киллеры таким оружием не пользуются, — почесав подбородок, сказал Евсюков.

— Не берите в голову, — махнул рукой Вербицкий. — Показуха. Хотите сказать, что такой ножичек в ножнах легко положить в женскую сумочку? Не поддавайтесь примитивным наводкам.

В комнату вошли два омоновца, ведя под руки парня кавказской внешности.

— Вот, товарищ майор, пытался удрать через черный ход. Омоновец бросил спортивную сумку на пол.

— Это его.

Кавказец с неподдельным испугом смотрел на труп.

— Как зовут? — спросил Свиридов;

— Вячек.

— Полное имя.

— Вячеслав Гумаров.

— Знаешь ее?

— Хозяйка притона. Виолетта Луцкая. Я с ней разговаривал час назад.

— Где был остальное время?

— В архиве. В подвале.

— Обыщите его.

Омоновец выгреб все из карманов задержанного, среди прочего — два ключа на разных брелках с лейблом «Стиль». Вербицкий взял ключи.

— Один, как я догадываюсь, от архива, второй от этого кабинета. Так?

Парень кивнул.

— Тетенька застукала тебя в своем кабинете, и ты ее кокнул. Так? — спросил Евсюков.

— Я ее не трогал. Она мне доверяла и сама дала ключ от кабинета. Я ее обслуживал.

— Каким образом?

— Всеми образами. Выполнял поручения и спал с ней.

— Что в сумке?

— Старый архив. Девчонки попросили принести. Бывшие шлюхи из притона хотели концы обрубить. Они боялись Виолетту. Я согласился помочь.

Свиридов расстегнул молнию и достал один из альбомов с фотографиями.

— Ба! Знакомые все лица. Невеста покойного Кайранского и любовница его старшего сына. Да, попали девочки в переплет. Значит, Виолетта имела на них компромат?

— Имела. И умела пользоваться своим архивом. Ей многие платят дань за ее знания. Потому она никого не боялась. О притоне и стриптиз-клубах каждая собака в городе знает, но ее никто не трогал.

— Каким же образом двум таким красоткам удалось выскользнуть из-под контроля Виолетты?

— Их выкупили. Кто, не знаю.

— Неужто Луцкой денег не хватало? Торговать высшим сортом глупо, — заметил Вербицкий. — Похоже, дело не только в деньгах. Кто-то на нее оказывал давление.

— Покажи, где лежат шифры, — потребовал Евсюков. — В журнале только номера клиентов, нам нужны их имена.

— Что мне теперь будет?

— Все зависит от твоей помощи следствию. Ну? Где списки? — повысил голос Евсюков.

На улице было уже светло, когда Даша Туманова очнулась. Она сидела за рулем своей машины. Слышался крик ворон и чаек. Девушка осмотрелась. Ее машина стояла в центре городской свалки. Кругом горы мусора и бесчисленное количество птиц. Она глянула на часы — девять утра. Посмотрелась в зеркальце — все в порядке. Ключи — в зажигании. Как она могла очутиться здесь? Даша ничего не понимала.

Окончательно придя в себя, она поехала домой.

Стальные ворота открылись автоматически, и Олег въехал на территорию усадьбы. Длинная гравиевая дорожка вела к мрачному зданию замка.

В кабинете, стоя у стола, его встретила статная дама. Он пересек огромные хоромы и поцеловал ей руку.

— Я выполнил ваше мелкое поручение, Вика.

Он положил на стол конверт с фотографиями, к которому та даже не притронулась.

— Я не сомневаюсь в ваших возможностях, Олег. Присаживайтесь.

Олег сел.

— Вы правы, с мелочовкой покончено, теперь вам предстоит выполнить серьезное задание. Вы, кажется, говорите по-французски.

— Свободно.

— Сможете сыграть роль иностранца?