— Никого, сэр. Только Джозеф, наш сторож. Он спит до восьми вечера, а с девяти до утра следит за сигнализацией, бродит по участку… Ну вроде, как бы выполняет свою работу. Он очень стар, сэр…

— У вас нет собак?

— Есть. Но хозяин терпеть не может собак, и их держат под замком.

— Но пожилой человек не сможет защитить дом от грабителей! Это же ясно!

— Ограда очень надежна, сэр. Практически ее нельзя преодолеть. К тому же сработает сигнал тревоги. В самом крайнем случае можно включить рубильник.

— Что это значит?

— Я не знаю, использовали его или нет, но, если включить этот рубильник, ограда попадает под высокое напряжение, по ней пропускается электричество.

— Кто придумал этот варварский способ зашиты?

— Делал эту систему один немецкий инженер, бывший военнопленный времен войны с Гитлером. Он сделал эту систему в больнице. После побега умалишенных из Центра Ричардсона вся округа была перепугана. Вы помните этот ужасный случай?

— Когда это случилось?

— Семь лет назад.

— После смерти профессора Ричардсона?

— Да. Спустя полгода. Тогда уже Центр возглавлял доктор Хоукс.

— По его распоряжению провели эти работы? Я говорю об электрификации ограды.

— Да, сэр.

— Как хозяин относится к прислуге?

— Очень ровно, сэр. Он ученый, очень замкнутый, но никогда не допускает грубостей по отношению к персоналу.

— Спасибо, Гилберт. У меня больше нет к вам вопросов. Покажите мне территорию усадьбы и гараж. Я хотел бы поговорить еще с шофером.

— Да, конечно. Он у себя в каморке.

— В каморке? Я не видел ни одной каморки в этом доме.

— Рокки занимает небольшую комнату над гаражом.

Мы вышли в сад. Обходить территорию усадьбы я не стал, такая прогулка заняла бы много времени, и я решил отложить это на другой раз. План действий на сегодняшний день у меня сложился, и по моим прикидкам на его осуществление уйдет весь оставшийся день.

Гилберт провел меня но восточной аллее, где за манговыми деревьями уютно спряталось двухэтажное строение. Первый этаж занимал гараж с широкими воротами на три-четыре машины, второй —  походил на что-то вроде мансарды.

Мы обошли дом с тыла, там находились две двери. Одна вела в гараж, другая —  на второй этаж. Глазомер подвел меня на этот раз. Здесь вполне можно разместить машин пять, но я увидел лишь одну: темно-синий «Линкольн» в отличном состоянии, сверкающий даже в полумраке помещения. В углу стоял мотоцикл. «Харлей» послевоенного выпуска, но в отличном состоянии. Помещение было вычищено и хорошо проветрено.

— Мне не очень хочется подниматься наверх, Гилберт, не могли бы вы попросить Рокки спуститься вниз?

— Разумеется, сэр.

Пока дворецкий ходил за шофером, я осмотрелся в гараже. Можно дать хорошую характеристику человеку, который следит за автохозяйством семьи. Весь инструмент был развешан по стенам, у каждого ключа или отвертки был свой крючок. Слесарный верстак сверкал, словно era каждый час полировали.

Мне было непонятно только одно, зачем Хоуксу понадобился такой автомобиль? Шестиместный «Линкольн» —  громоздкая машина, чуть ли не с бронированными стеклами. Выпуск сорок пятого года. В то время Рузвельт ездил на таком катафалке, теперь эти тяжеловозы вышли из обихода, и если хозяин заботится о своем престиже, то такой танк ему его не придаст.

Гилберт вернулся минут через десять с молодым парнем с заспанной физиономией.

— Это Рокки. сэр.

Взъерошенные черные кудри, скуластое смуглое лицо, вздернутый нос, тонкие губы и глаза, похожие на угольки. Парень нахмурил сросшиеся на переносице густые брови и впился в меня взглядом, будто я пытался у него что-то украсть.

— Твой хозяин, Рокки, нанял меня па работу. Некоторое время я проведу в имении, и все живущие в нем должны отвечать на мои вопросы.

— Мне уже сказали об этом.

Голос его звучал резко. Он дернул головой, словно воротник кожаной куртки натирал ему шею. Парень имел атлетическое сложение, хороший рост и вполне мог бы заняться спортом. Я ожидал увидеть нечто другое. С его данными работать шофером у аристократов глупо, если в этом, конечно, нет особого интереса.

— Это твой мотоцикл?

— Да, мой.

— Хорошая вещь. Сколько времени ты работаешь в этом доме?

— С восемнадцати лет.

— А сейчас тебе сколько?

— Двадцать семь.

— Выглядишь моложе. Я думал, не больше двадцати трех.

— Меня не интересует, что вы думаете. Я хочу спать. Задавайте свои вопросы…

Очевидно, он хотел добавить: «… и проваливайте», но не решился.

— Где ты находился в день исчезновения миссис Хоукс?

— У меня заболела мать, и я договорился с хозяином, что он даст мне выходной. В этот день меня здесь не было.

— Где живут твои родители?

— В поселке, на ферме Сгупекса. Двадцатая миля по южному шоссе.

— И весь день ты провел с больной матерью?

— А для чего, по-вашему, я отпрашивался?

— Ты постоянно живешь в этом доме?

— По-другому не получается. В восемь утра я выгоняю машину и ставлю ее в гараж в восемь вечера. Я слишком устаю за день, чтобы ездить ночевать на ферму, а утром возвращаться.

— Сколько тебе платят?

— Сорок долларов в неделю.

— Не очень много.

— А вы найдите работу!

— Я уже нашел. Доктор Хоукс сказал мне, что ты еще что-то делаешь в больнице?

— Конечно. Разве он даст отдохнуть, если платит деньги. Меня то и дело используют. То за бельем езжу, то за медикаментами. И так каждый день.

— За бельем на «Линкольне»?

— У больницы есть свой автопарк, и меня пересаживают на другие машины.

— Тебе приходится возить миссис Хоукс?

— Очень редко. Она в основном все время проводит дома.

— Но начинал ты работу в этом доме как ее шофер?

— В то время ее звали Лин Ричардсон.

— Мне говорили, что хозяйка дома прекрасно водит машину. Зачем ей понадобился шофер?

Парень покраснел, его глаза-угольки раскалились.

— Вопрос не по адресу.

— У мисс Лин уставали ноги, —  вмешался Гилберт, —  она не выносила дальних поездок.

— Что с ее ногами?

— Не знаю, сэр. Этот вопрос никогда не уточнялся.

— Она хромала?

— Нет, сэр.

— Это связано с какой-то травмой?

— Мы ничего об этом не знаем, сэр.

— Хорошо, Гилберт, проводите меня до порот. А с тобой, приятель, мы еще увидимся.

— Жду с нетерпением, —  огрызнулся парень и вышел из гаража.

По дороге к воротам я спросил дворецкого:

— Кто нанимал Рокки на работу?

— Профессор Ричардсон.

— И он не мог найти человека посолиднее?

— Это случилось за год до смерти старого хозяина. Рокки работал сезонным рабочим на ферме Ричардсонов. Однажды мальчик угнал «Плимут» из гаража фермы, который принадлежал смотрителю. Тот позвонил в полицию, и мальчишку поймали. Он катал на машине подружек и вовсе не собирался украсть ее. Так, взял покататься. Его могли упрятать за решетку, но за него вступился хозяин. Профессор был очень добрым человеком, его все любили. Тогда он сказал парню: «Если ты любишь машины, то можешь ездить на них, но не угонять. Будешь возить мою старшую дочь». И Рокки возил Лин около года, пока девушка не вышла замуж.

Мы подошли к воротам, и я еще раз осмотрел ограду. Она выглядела непреодолимой, и не было никакого смысла подключать к ней электричество. Изуверская идея!

— Скажите, Гилберт, как можно войти сюда, не тревожа вас?

— Открыть ключом запор. С внешней стороны под звонком есть гнездо. Если вставить в него ключ и несколько раз повернуть, то ворота откроются.

— У кого есть ключи?

— Только у мистера и миссис Хоукс.

— Ну а если тот же Рокки захочет прокатиться на мотоцикле к своей подружке в город и вернется в три часа ночи, то как он попадет в дом?

— Такие случаи бывают. Но я вам говорил, что ночью дежурит Джозеф, наш сторож. Он открывает ворота. Когда вы нажимаете на кнопку звонка, то сигнал раздается во всех служебных помещениях. Даже в оранжерее.