— Видите ли, Настя, в мою жизнь обязательно должно вмешаться какое-нибудь обстоятельство, не позволяющее мне тихо и мирно существовать на нашей бренной планете.

— Помилуйте, Павел Михалыч, у вас еще траур не закончился.

— Нет, жениться я не собираюсь. Раньше обо мне Алена заботилась. К вам ходила, просила помочь. Теперь ее нет. Пришлось самому к вам идти.

— Вам угрожают?

— В этом случае надо идти к бандитам и искать у них крышу. У меня к вам другая просьба. Очень сложное задание. Если откажетесь, то я не обижусь. Трудно найти то, что, возможно, не существует.

— Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Так?

— Примерно. О затратах не беспокойтесь. Деньги у меня есть, и я оплачу любой ваш счет.

— Кого будем искать?

Слепцов положил на стол два толстых глянцевых журнала, открыл один из них и ткнул пальцем в фотографию.

— Эту даму в очках.

— С ружьем и в автомобиле.

— Про ружье я не знаю, остальное сходится.

— Так назывался роман Себастьяна Жапризо. Я люблю детективы и читаю не только ваши книги.

— Не так много я написал.

— Но про эту красотку я уже читала. Женщина-призрак, которую никто не видел.

— Час назад она предстала предо мной в том же виде, как на фотографии. В ярко-красном «Ламборджини». Спортивный двухместный автомобиль. Я был настолько растерян, что не запомнил номера машины. Мгновение — и она исчезла.

— Вы уверены или есть сомнения?

— Ее ищу не только я. С головой у меня все в порядке.

— Что правда, а что вымысел в вашей книге?

— Не стоит от нее отталкиваться. Из двух девушек осталась только одна. Кто? Теперь я сам не знаю. Одна из них выбросилась из окна у меня на глазах. В это никто не верит, но вам я говорю правду.

— Погибла зеленоглазая блондинка?

— Да.

— Не густо. Уцепиться не за что. Зачем она вам?

— Мне кажется, начался новый цикл убийств. Не знаю, появятся ли после этого новые книги о знаменитых покойниках, но не исключено. Все очень просто. Можно воспользоваться моим именем. Тогда мне крышка. Я понял одну важную вещь. Мои книги имели огромный успех, они сделали из меня идола. Но, по сути, читатель не сомневался в том, что всех жертв убил я сам. Сознательно или подсознательно, но так оно и есть. Гений и злодейство. Извечный нерешаемый вопрос. Прошлой ночью убили звезду экрана сороковых Галину Привалову. Убийце удалось скрыться. Возле ее дома нашли мою машину. «Лексус» угнали той же ночью. Ваш знакомый из МУРа Марецкий особо не церемонился. Он мне сказал прямо: «Если выйдет книга о Приваловой, значит, ее убили вы или по вашему заказу». Вот такая у меня репутация, и ничего с этим не поделаешь. Если кто-то решил проделать еще раз смертельную петлю в воздухе, то без меня ничего не выйдет. Я могу сыграть двоякую роль. Первое — мое имя должно быть выставлено на продажу. Второе — меня сделают козлом отпущения.

— Значит, новая книга уже написана?

— Этого я не знаю.

— Предположим, что так. Много ли можно заработать на такой книге?

— Вряд ли. Писать нужно тогда, когда сюжет не дает тебе покоя. Ты должен выплеснуть идею наружу. В таких случаях о деньгах не думаешь.

— Хорошо. Выплеснул. Заработал. Тут все понятно. Но зачем превращать сюжет в жизнь?

— Ударная мощь! Она все решает. Вопрос в другом. Однажды все сработало. Надо знать меру. Ничего нового мы уже не увидим. Убийцы, наемники, сообщники, свидетели, издатели. Надо иметь уйму денег для того, чтобы осуществить свой план, подставить другого и еще заработать на этом деньги и славу. Когда я начинал писать первую книгу, то не думал о второй и о славе. Я выполнял заказ умирающего друга. Цепочка потянулась дальше. Аппетит приходит во время еды. Четыре книги увидели свет — и хватит. Пятая уже лишняя. Ну хотя бы потому, что она предсказуема. Ваши приемы изучены, уловки понятны. Чем будете удивлять? Все наперед известно. Это уже пародия, а не литература.

— Пожалуй, вы правы. Придумать что-то новенькое трудно. Даже Марецкий вас в этом упрекнул.

— Я могу предположить, что этим занялись профаны. Шпана. Убийство совершено неряшливо. Кража моей машины примитивна. Работают непрофессионалы. Но когда я увидел девушку в машине, у меня мурашки побежали по коже. Здесь что-то не так.

— Что не так?

— Дама в очках — одна из сестер. В Москве появилась не случайно. Но я знаю их талант, азарт и изворотливость. Они работали безукоризненно. Последние события говорят об обратном. Перед нами ремесленники — неудачники.

— Хотите вызвать ее на откровенный разговор?

— Для начала ее надо найти.

— В последний раз она получала паспорт на имя Акишиной Елены Аркадьевны. Так?

— Да. Взяла фамилию Аркадия и как дочь получила его отчество. Но не исключено, что у нее мог сохраниться паспорт Елены Сергеевны Новоселовой. Какой по счету, трудно сказать. В одном из них должен стоять штамп о регистрации брака.

— С вами?

— Да. Но не хочу вас путать. Сам запутался, а потому и не называю девушку в очках по имени.

— Я берусь за ваше дело. Обещать ничего не могу. Ваша первая жена и моя подруга Алла просила меня присматривать за вами. Она чувствовала приближение своей смерти. Сейчас вы нуждаетесь в опеке. Но я не всесильна. Об этом стоит помнить.

Слепцов написал Насте свой новый номер телефона, поблагодарил ее и ушел.

Он умышленно не рассказал ей о визите представителей Кери и полученном задании, а также о гаишниках, забравших его машину, и о прослушке.

С этими уродами он сам как-нибудь разберется. Нужно ли перегружать своими проблемами Настю? Он хотел только одного. Найти шатенку в дымчатых очках.

Записка была прижата к лобовому стеклу «дворником». Он заметил ее, когда сел за руль и включил двигатель. Пришлось выйти из машины и достать ее. На вырванном из записной книжки листочке была написана короткая фраза: «Будь осторожен, эти люди не шутят!»

Написано быстро, небрежно, почерк похож на женский, но утверждать Слепцов не стал бы. Слабый аромат хороших духов, исходящий от бумаги, подтверждал его догадку. Вероятнее всего, записная книжка постоянно находилась в женской сумочке и успела пропитаться свойственным ей запахом.

Странное предупреждение. О ком шла речь? О сумасшедшем, посетившем его дачу, или о милиции, в поле зрения которой он попал в качестве подозреваемого.

— Что же, спасибо за предупреждение.

Слепцов убрал записку в карман. Ему никто не угрожал. Куда интереснее узнать, кто написал записку. Чтобы ее оставить на лобовом стекле машины, надо знать, где машина находится. Он целый день мотается по городу. Значит, за ним следят. Кто-то его сопровождает. И этот кто-то, вероятнее всего, женщина.

Слепцов выключил двигатель и задумался. Что за напасть свалилась ему на голову? Жил человек спокойно, никого не трогал, ни с кем не общался, попивал коньячок и тешил себя воспоминаниями о прошлом. Кому пришла в голову бредовая идея выковыривать его из его собственной скорлупы и вести с ним глупые игры? Трудный вопрос.

На раздумья ушло еще полчаса, наконец, он тронул машину с места и, не торопясь, покатил по старым московским переулкам.

Дорога сама его вывела на улицу Чаплыгина, где его «Лексус» простоял всю ночь, если верить подполковнику Марецкому.

В старом доме напротив было четыре этажа. Арка вела во двор. Чугунные ворота открыты. По словам Марецкого, их запирают на ночь. Слепцов вышел из машины, перешел дорогу и скрылся в подворотне.

Огромный двор, окруженный со всех сторон домами, имел лазейку. Невысокие железные гаражи с правой стороны позволяли выбраться из глухого колодца. Только не ему. Надо обладать силой и ловкостью, чтобы залезть на крышу и перебраться в соседний двор. Лет пятнадцать назад он мог бы рискнуть пойти на эксперимент, но только не сейчас. Возраст свое берет, дыхалка не та, сердечко пошаливает.

С другой стороны, попав в экстремальную ситуацию, человек способен на любые подвиги. Страх придает силу и отвагу любому хлюпику. Оглядываясь назад, не веришь собственным глазам. Неужели ты сделал все сам?