В кабинете Тараки сел за приставной столик, напротив посадил Сарвари. Асадулло был его давним и проверенным сторонником, всегда занимал его сторону, поэтому он ему доверял безоговорочно. Четверо его сторонников, которым он доверял, только четверо - Ватанджар, Гулябзой, Сарвари и Маздурьяр. Так как им, он не доверял никому, даже Амину - Амину он вообще не особо доверял. Просто был падок на лесть - именно Амин придумал титул "Дорогой учитель", каким и величал Тараки. Да и работать кто-то должен - работоспособностью Амин превосходил всех, Тараки - на порядок, работал по двадцать часов в сутки, лично вникал во все, занимал сразу несколько постов - и на всех должностях реально работал.

Начал Сарвари, как это и полагается издалека...

- Как ваше здоровье, учитель...

Нур усмехнулся

- Поживем еще. А как твое?

- Не жалуюсь...

- Да я уж слышал что и в самом деле, не жалуешься...

Про похождения четверки в Кабуле и окрестностях ходили слухи. Министерство безопасности и его основная сила - АГСА их никак не пресекало, более того - запускало новые. Частично, слухи эти были правдивы - в конце концов четверка представляла собой всего лишь четверых офицеров, молодых, самый старший из которых имел майорское звание. И вот волею судьбы они были вознесены почти к самой вершине власти. Перегибы, конечно были...

- Простите, учитель... - потупился Сарвари, про себя подметив, что донес скорее всего Амин. Сволочь лизоблюдская...

- Молодость... - улыбнулся Тараки - сам был молодым. Но и пятнать партию я не позволю, так и передай остальным. А теперь - говори.

- Товарищ генеральный секретарь...

- Ну говори, говори...

- Я хочу поговорить относительно товарища Амина.

- Относительно Амина... - Тараки не хотел затевать этот разговор, но делать было нечего - говори про Амина...

- Он задумал вас убить.

Вот так вот...

- Такое мне уже говорили. Но Амин сын мне, а я - ему отец.

- Амин змея! Это змея и он ужалит вас, как только вы на миг отвернетесь от него!

- Амин ваш товарищ...

Тараки вдруг понял, что дальше отмахиваться от этой информации просто опасно.

- Кто тебе это сказал.

- Мой племянник Азиз. Он ...

- Я знаю кто он такой. Почему в таком случае он не исполняет свой долг, а просто говорит обо всем тебе? Почему ты не исполняешь свой долг?

- Он боится. В его аппарате почти все считают руководителем партии Амина, а не вас, учитель. Ему уже напоминают, что он мой родственник. Если он отдаст приказ арестовать Амина - вместо Амина арестуют его самого.

Тараки встал со своего места, молча прошелся по кабинету, перебирая четки, подошел к окну. Вот и настало новое время. Время новое, а методы решения проблем старые - пуля в спину, нож, удавка. Возможно, этот дворец, в котором раньше жил король - проклят и тот, кто правит из этого дворца страной обречен быть королем....

Тараки вернулся за стол.

- Если позиции Амина в органах госбезопасности так сильны - значит любой, кто прикажет его арестовать будет арестован сам.

- Да, это так. Но проблемы можно решать разными способами...

И вот тут Тараки сделал ошибку. Если бы он созвал как положено пленум ЦК НДПА - а в ЦК Амину не доверял никто, и решил бы проблему законным путем - скорее всего история Афганистана, да и не только Афганистана потекла по другому руслу. Но Тараки решил как и Амин играть тайно, несмотря на то, что бы генеральным секретарем партии и главой государства. В подковерных играх сильнее безусловно был Амин. И те, кто за ним стояли.

Нур Мухаммед Тараки, генеральный секретарь ЦК НДПА задумался, потом провел по лицу ладонями - привычный жест, оставшийся еще с тех времен, когда он пять раз в день совершал намаз...

- Можешь готовиться. Совсем скоро я выезжаю в Гавану, на конференцию неприсоединившихся государств. По пути заеду в Москву, встречусь с товарищем Брежневым. Перед отлетом - я дам тебе знать. До этого - не делайте ничего.

- Как вам будет угодно, учитель...

Тарун заметил, что Сарвари вышел из кабинета в гораздо более бодром и веселом настроении, чем вошел. Значит, разговор был важным - и закончился он успешно. И конечно он был записан. Тарун снова огляделся, снова выдвинул ящик стола и отключил магнитофон - пленки оставалось совсем мало, а встретиться для получения новой у него никак не выпадало время. Генеральный секретарь в последнее время работал допоздна. Но сегодня он скажется больным и передаст-таки пленки...

На сей раз летел как белый человек.

Как белый человек - это не в брюхе транспортного Ила или АНа - а на обычном аэрофлотовском ТУ-154, рейсом из Шереметьево в Кабул. Примерно треть самолета занимали такие же как я - возвращающиеся с отдыха, с лечения и по замене специалисты. Остальные две трети - афганцы, в основном молодежь, студенты, которые в массовом порядке ехали учиться в Союз. Молодой, еще неокрепшей революции нужны были подготовленные кадры...

Что берет с собой советский человек, когда едет в загранку, в развивающуюся страну. Нет не большую сумку, это когда в развитую - большие сумки, а в развивающуюся... Первым делом - это, конечно же водка. Куда без нее, родимой. Таможня пропускала по две бутылки в одних руках, но договориться было можно. Везли в основном "Пшеничную" и "Московскую - но кое у кого была и "Старка". Водку везли и те, кто не пил - потому что с ее помощью в совзагранучредждениях открывались любые двери и решались любые проблемы.

Второе что везли - это мелочевку. То, что в Союзе стоит копейки, даже не обращаешь внимание - купил и купил, за границей может стоить на порядок дороже, а что-то и вовсе - просто не купишь. В общем - пустым не ехал никто.

Не ехал никто и трезвым - особенно неприятно было то, что многие уже садились в самолет пьяными, а сразу после взлета - доставали и начинали добавлять. В основном гражданские - гражданских контрактов в Афганистане для СССР было все больше и больше - но и военные несильно отставали. Может, мои слова и покажутся кому то глупыми - но нажираясь в хлам на глазах у возвращающихся в страну молодых афганцев ты позоришь не только себя - ты позоришь и всю страну.

Сели сразу и мягко - с первого захода - кружить не пришлось. С высоты Кабул вообще выглядит изумительно - он расположен в горной котловине, и зрелище просто изумительное - горы, лепящиеся к ним дома, рассекающая надвое город река...

Сосед мой - пехотный майор, от которого разило пивом - не алкоголем, а именно пивом проснулся перед самой посадкой. Зевнув, уставился в иллюминатор

- Первый раз? - не отрывая взгляда, от медленно плывущих внизу гор спросил он

- Второй... - в разговор мне вступать не хотелось.

- А я третий уже... Эх, Афган, Афган... Куда распределяют?

- Пока не знаю...

- Ты вот что... - майор наклонился ко мне - если в Кабуле остаться не удастся, просись на север. Понял? Куда нибудь на север.

- А что так?

- Граница наша рядом. Понял?

- Понял... - протянул я - спасибо...

- Не за что...

Это что же такое творится, что у служивого люда такие мысли - далеко ли граница. Когда я отсюда уезжал таких мыслей ни у кого не было,точно

На трап я вышел одним из первых - просто у меня было меньше всего вещей, а с вещами протискиваться через узкие самолетные проходы между креслами... сами знаете. Если в Москве уже было пасмурно - то здесь по-прежнему солнце не только светило, но и грело, по-настоящему грело. Народ выходил из самолета, делился на группы - за кем-то прислали машину из посольства, кто-то на автобусе поедет, кто то - на частнике. Увидел майора, помахал ему - тот в ответ махнул рукой мне. Заметив старенький ПАЗ, направился к посольскому автобусу, пристроившись в хвост редкой цепочки людей.