Помимо этого, в том, что генерал отправил меня учиться в Ленинград, был еще один резон - о котором не знали тогда ни он, ни я. Если бы знали... Учась в Ленинграде, а не в Москве, в военно-дипломатической академии, я не попал на глаза подонку и предателю, генералу Дмитрию Полякову. Вернувшись из загранкомандировки и уже будучи завербованным ЦРУ - вроде как "по идеологическим мотивам", советский строй люто ненавидел, хотя мало верится, скорее всего за деньги - он пошел преподавать в эту военно-дипломатическую академию и "засветил" американцам несколько курсов ее выпускников. Кому, к чертям нужен разведчик, если еще до начала его активной деятельности противная сторона знает о нем, как о разведчике? Вот так вот. Несколько лет работы ВДА - псу под хвост пошло, и кое-какие провалы восьмидесятых тоже проистекали корнями отсюда. Ладно, не будем о плохом, сдал этого поддонка Эймс вместе с еще несколькими десятками американских агентов, Полякова судили и расстреляли - демократии тогда не было. Туда предателю и дорога...
Занятия в школе делились на три части: теория, практика и физподготовка. С физподготовкой вообще с каждым индивидуально занимались, у кого что хромало то и подтягивали. У меня с физподготовкой все было в порядке - но еще при поступлении сюда я имел глупость громогласно заявить, что являюсь мастером спорта по стрельбе, а это то, что нужно разведчику. Гнобили меня после этого на физзанятиях три месяца, вбивая в дурные головы нашего курса одну простую истину: разведчик, доставший пистолет и выстреливший - провалившийся разведчик.
Теория была достаточно нудной - приходили различные преподаватели, читали спецкурсы. Какие-то выглядели откровенно глупыми, какие-то наоборот стали откровением. "На ура" была встречена лекция о "медовых ловушках" и как надо соблюдать бдительность, чтобы в нее не попасться. Мучили теорией социализма, марксизмом-ленинизмом, читками книг Брежнева...
Сейчас, когда получилось то, что получилось, я почему то вспоминаю именно эти уроки, глупые и ненужные. Уже тогда все - по крайней мере все, кого я знал - на уроках марксизма-ленинизма держали фигу в кармане, в аудитории с глубоким вниманием слушали, конспектировали, а выходя из аудитории - едко прикалывались, стебались над сказанным там. Да, молодежь. Да, ничего святого нет. Да, и в самом деле нудно долбить одно и тоже - не выдержат никакие нервы. Но теперь, когда мы потеряли свою страну, когда ее убивали, и никто не пришел ее защищать я задаюсь вопросом - ведь когда-то то же самое, то что мы воспринимали со смехом, наши отцы воспринимали совсем без смеха. Они верили в это - фанатично, отдавая вере всего себя, их веру ничто не могло поколебать. Даже когда "сталинские воронки" забирали одного соседа за другим - оставшиеся ведь верили. Верили! Верили в то же самое, над чем мы надсмехались. И страна, народ - выдержали то, что не смог бы выдержать никто. Выдержали, выстояли, восстановили страну.
А мы ее просрали...
Собственного жилья, общежитий у этого учебного заведения не было - каждый снимал жилье в городе. И это было правильно - общежитие сплачивает, начинаешь лучше узнавать своих одногруппников, знакомиться дружить - а этого всеми силами старались избегать. В аудиториях рабочие столы на одного, жилья общего нет, совместно праздники и мероприятия отмечать запрещено. Нас готовили как одиночек, индивидуалистов, не нуждающихся в человеческом общении - и это было правильно. Разведчик "на холоде" всегда одиночка, он всегда один, он не может никого посвятить в свои проблемы, он не может искренне ни с кем дружить, он должен всех и всегда подозревать. Поэтому - каждый снимал квартиру сам для себя.
Первой парой сегодня была криптография, мне, привыкшему работать с документами, она давалась проще, чем остальным. Криптографический кабинет представлял собой обычное, похожее на школьный кабинет помещение - только вот вместо парт здесь стояли длинные столы - и каждый курсант был отделен довольно высокой перегородкой друг от друга - чтобы не подслушивали и не подглядывали. На каждом рабочем месте была телефонная трубка, специальная счетная машина - механический прообраз современного калькулятора, подставка со справочниками, набор ручек, карандашей и бумага. Криптография тогда была делом сложным, муторным - компьютеры уже были, ламповые, величиной с небольшой дом - но работе с ними нас не учили, по крайней мере пока.
С криптографией мне удавалось справляться на самом деле неплохо - удивительно, учитывая мои весьма посредственные способности в математике. Тут - либо идет у тебя этот предмет - либо не идет. У меня - шел, по крайней мере, по скорости и правильности пользования средствами шифрования я всегда держался на твердую четверку.
Дальше сразу две пары - эти занятия всегда шли двумя парами. Вот это посложнее - наружное наблюдение! Вели его сразу несколько преподавателей, практически все - бывшие нелегалы. Один - пожилой старичок, которого звали Виктор Семенович - в молодости еще в Львовском гестапо успел побывать.
"Наружка" и уход от наружки - это целая игра, причем игра командная. Если тупо тащиться за "объектом" в нескольких метрах за спиной, как только он остановится - останавливаться тоже и тупо таращиться на витрину - все. Срисуют в один момент. Наружное наблюдение за одним объектом по правилам нужно вести не менее, чем бригадой - три человека и одна машина, можно с радиосвязью а можно и без - надо наизусть знать все тактические построения и выполнять их "на автомате". В бригаде один человек следит за объектом - находится на острие - а остальные следят не за объектом, а за своим коллегой, причем постоянно меняются местами, чтобы на острие находился каждый раз другой человек. Это больше похоже на танец, исполняемый в самой толпе прохожих.
Последняя пара - работа с документацией и базами. Написание отчетов, оформление результатов НН и всего прочего - ведь нужно не только найти информацию - но и правильно, четко, донести ее до начальства. А начальство сидит в нескольких тысячах километров от тебя - и информацию ты должен до него донести кратко, четко - и в то же время не упуская ни одной лишней детали. Информация, не доведенная правильно и полностью до адресата утрачивает свою актуальность. Ну, с этим мне, как бывшему следователю, привычному к работе с бумагами, вообще легко было...
Плащ свой я взял в гардеробе - гардеробщицы там никогда не было, все сами заходили и брали одежду по номеркам. С трудом отпихнув тяжеленную, да еще на тугой пружине дверь я вышел на тихую ленинградскую улицу, поглядел на небо. Может дождь пойдет - а может и нет - конец лета. Запахнул поплотнее на себе плащ, пошел к автобусной остановке - иногда преподаватели за нами наблюдали и делали выводы. Если человек постоянно ездил одним и тем же транспортом на одном и том же маршруте - минус. Нет ничего хуже предсказуемости, постоянных привычек. Разведчик должен быть непредсказуемым - везде и во всем.
Переливистый сигнал машины раздался совсем рядом - я даже дернулся от неожиданности. Посмотрел - совсем рядом черная Волга...
- Владимир Владимирович? - я был действительно удивлен. Реально, не в шутку
Генерал Горин молча открыл дверь, кивнул на сидение рядом с собой. Я упал на обшитое велюром мягкое сидение, захлопнул дверь - и машина сразу тронулась...
Пока мы ехали по ленинградским улицам - я так и не сумел их узнать и полюбить, этот город не стал мне родным, генерал молчал, молчал и я. Тема должна была быть достаточно серьезной - иначе бы генерал не стал показываться здесь, в Ленинграде.
- Как учеба? - прервал молчание генерал
- Легче, чем я думал - самонадеянность конечно у пеня всегда была, что есть, то есть - а как работа? Останется еще к тому времени, как я закончу учебу?
Горин тяжело вздохнул.
- Эх, Сергей... Как ты школу закончишь - так настоящая работа то и начнется. Сейчас так... цветочки. А вот тогда будет...
Я все не мог понять - куда мы направляемся. Но и спрашивать уместным не счел.
