Тактическое построение римских войск допускало значительную подвижность. Манипулы строились с интервалами между ними, равными протяжению фронта каждого из них, глубина их колебалась от 5–6 до 10 шеренг. Манипулы второй линии располагались за интервалами первой линии; триарии строились еще дальше в тылу, но уже сплошным фронтом. Смотря по обстоятельствам, манипулы каждой линии могли сомкнуться, то есть образовать непрерывную линию, или же манипулы второй линии могли продвинуться вперед и заполнить интервалы первой линии, либо, наконец, когда требовалась большая глубина, каждый из манипулов принципов примыкал к тылу соответствующего манипула хастатов, удваивая его глубину. Когда пришлось иметь дело со слонами Пирра[27], все три линии строились с интервалами, причем каждый манипул прикрывал впереди стоящий, так что для животных оставался прямой проход через весь боевой порядок. В таком строю была во всех отношениях успешно преодолена неповоротливость фаланги. Легион мог двигаться и маневрировать, не нарушая своего боевого порядка, на такой местности, где фаланга не могла на это отважиться, не подвергая себя крайнему риску. Чтобы обойти препятствие, обычно приходилось сокращать свой фронт самое большее одному или двум манипулам; но через несколько минут фронт восстанавливался. Легион мог прикрыть весь свой фронт легкими войсками, так как последние при продвижении вперед линий манипулов могли отойти назад через интервалы. Но главное преимущество состояло в расположении войск в несколько линий, вводимых в действие одна вслед за другой, в зависимости от требовании момента. При фаланговой системе дело решалось одним ударом. В резерве не было свежих войск, вводимых в бой в случае неудачи, — фактически такая возможность вообще не предусматривалась. Легион мог завязать борьбу с противником по всей ширине своего фронта, пустив в ход свои легкие войска и конницу; он мог противопоставить наступающей фаланге противника свою первую линию хастатов, которых не так-то легко было одолеть, ибо надо было сначала разбить поодиночке по меньшей мере 6 из 10 манипулов; он мог измотать противника, выдвинув принципов, и в конечном счете добиться победы с помощью триариев. Таким образом полководец сохранял в своих руках управление войсками и ходом сражения, в то время как фаланга, раз вступив в бой, оказывалась безвозвратно втянутой в него всеми своими силами и должна была вести бои до конца. Если римский полководец хотел прервать сражение, то легионная организация позволяла ему занять позицию резервами, после чего ранее вступившие в бой войска могли отойти через интервалы и, в свою очередь, занять позицию. При всех обстоятельствах часть войск всегда была в полном порядке, ибо если даже триарии оказывались отброшенными, перестроившиеся первые две линии находились позади них. Когда легионы Фламинина встретились на равнинах Фессалии с фалангой Филиппа[28], их первая атака была сразу же отражена; но атака следовала за атакой; македоняне стали уставать и частично утратили сплоченность своего боевого порядка; а всюду, где только обнаруживались признаки расстройства, появлялся римский манипул, пытавшийся вклиниться в эту неповоротливую массу. Наконец, когда 20 манипулов атаковали фалангу с флангов и с тыла, сохранение боевого порядка стало невозможным, глубокое построение распалось, превратившись в толпу беглецов, и сражение было проиграно. Против конницы легион строился в orbis — своего рода каре с обозом в центре. На марше, когда можно было ожидать нападения, легион строился в legio quadrata — своего рода удлиненную колонну с широким фронтом и с обозом в центре. Это было осуществимо, разумеется, лишь на открытой равнине, там, где можно было двигаться напрямик.
Во времена Цезаря легионы комплектовались в большинстве случаев путем добровольного набора в Италии. После Союзнической войны[29] право гражданства, а вместе с ним и обязанность нести военную службу, было распространено на всю Италию, и потому пригодных людей теперь оказывалось гораздо больше, чем требовалось. Жалованье почти равнялось заработку работника; поэтому рекрутов, было более чем достаточно, так что не приходилось даже прибегать к принудительному, набору. Только в исключительных случаях легионы вербовались в провинциях; так, например, свой пятый легион Цезарь набрал в Римской Галлии[30], но впоследствии воины этого легиона en masse {все без исключения. Ред.} получили права римского гражданства. Легионы отнюдь не достигали своей номинальной численности в 4500 человек; так, легионы Цезаря редко насчитывали многим более 3000. Из новобранцев предпочитали формировать новые легионы (legiones tironum {легионы новобранцев. Ред.}), нежели смешивать их с ветеранами в старых легионах; эти новые легионы на первых порах не допускались к участию в сражениях в открытом поле, их использовали главным образом для охраны лагеря. Легион делился на 10 когорт, по 3 манипула в каждой. Наименования хастаты, принципы, триарии сохранились лишь постольку, поскольку это было необходимо для обозначения ранга командиров согласно указанной выше системе; в отношении же рядовых воинов эти наименования утратили всякое значение. Шесть центурионов первой когорты каждого легиона имели право присутствовать на военном совете. Центурионы были выходцами из рядовых солдат и редко достигали более высокого положения; школой для высших офицеров служил личный штаб военачальника, состоявший из молодых образованных людей, которые быстро продвигались до чина военного трибуна, а затем и до чина легата. Вооружение воина оставалось прежним — пилум и меч. Помимо снаряжения воин нес на себе личный багаж весом от 35 до 60 фунтов. Приспособление для ношения его было настолько неудобным, что воин, чтобы быть готовым к бою, должен был сперва спять с себя свой багаж. Лагерные принадлежности армии перевозились на лошадях и мулах, которых для одного легиона требовалось до 500. Каждый легион имел своего орла, а каждая когорта свое знамя. Для легкой пехоты Цезарь отбирал из своих легионов определенное число воинов (антесигнанов), одинаково пригодных как для службы в легких войсках, так и для ближнего боя в линейном строю. Кроме них у него были вспомогательные войска из провинций: критские лучники, балеарские пращники, контингенты из Галлии и Нумидии, германские наемники. Конница его состояла частью из галльских, частью из германских войск. Римские вылиты и римская кавалерия исчезли незадолго до этого.
Штаб армии состоял из легатов, назначаемых сенатом; они были помощниками военачальника, который их использовал в качестве командиров отдельных отрядов или единиц боевого порядка. Цезарь первый дал каждому легиону особого легата в качестве постоянного командира. Если не хватало легатов, то команду над легионом принимал на себя квестор. Он собственно являлся казначеем армии и главой интендантства, и в этой должности ему помогали многочисленные чиновники и ординарцы. К штабу были прикомандированы военные трибуны и упомянутые выше молодые вольноопределяющиеся (contubernales, comites praetorii {буквально: сотоварищи, сопровождающие; здесь: лица, входившие в свиту военачальника. Ред.}), исполняющие обязанности адъютантов, дежурных офицеров; но во время битвы они сражались в строю наравне с простыми воинами в рядах cohors praetoria {когорты, сопровождающей военачальника. Ред.}, состоявшей из ликторов, чиновников, слуг, лазутчиков (speculatores) и ординарцев (apparitores) главной квартиры. Военачальник, сверх того, имел нечто вроде личной охраны, состоявшей из ветеранов, которые добровольно снова вступали в армию по призыву своего прежнего командира. Этот отряд, в походе передвигавшийся верхом, но сражавшийся в пешем строю, считался elite армии; он носил и охранял vexillum — знамя, являвшееся отличительным знаком всей армии. Для боя Цезарь обыкновенно строил армию в три линии: 4 когорты каждого легиона стояли в первой линии и по 3 когорты во второй и третьей линиях; при этом когорты второй линии становились за интервалами первой линии. Вторая линия должна была поддерживать первую; третья линия составляла главный резерв для решающих маневров против фронта или фланга противника и для отражения его решающих ударов. Если случалось, что противник настолько обходил фланги, что возникала необходимость удлинения линии фронта, то армия располагалась лишь в две линии. К построению в одну линию (acies simplex {простой боевой порядок. Ред.}) прибегали лишь в случае крайней необходимости, и тогда между когортами не оставлялось интервалов; при обороне лагеря, однако, такое построение было правилом, так как линия все еще имела в глубину 8 — 10 шеренг и могла образовать резерв из воинов, которые не помещались на парапете.
