Все закупки мяса, жиров, дичи, птицы, рыбы, овощей, фруктов, яиц, масла, даже хлеба хозяйки предпочитали делать на больших оптовых рынках прихода Святого Евстафия или на своих квартальных рынках, потому что поступление туда продуктов ежедневно гарантировало их изобилие, свежесть и умеренность в цене. Оптовый рынок работал каждый день, квартальные – два или три раза в неделю, среди этих последних – а их в столице насчитывалась примерно дюжина – самыми главными были Новый рынок, расположенный на острове Сите, посреди Сены, неподалеку от моста Сен-Мишель; рынок у кладбища Святого Иоанна, позади Ратуши; рынок, где торговали лишь домашней птицей и дичью, вытянувшийся вдоль Юдоли Слез (набережной Межиссери); а в предместьях – рынок на площади Мобер у подножия горы Святой Женевьевы; рынок Сен-Медар в самом конце улицы Муффтар и, наконец, рынок Сен-Жермен – поблизости от ограды ярмарки.

Жены ремесленников и буржуа из тех, что победнее, преодолевая кучи навоза, завалившего весь Париж, чуть ли не на рассвете направлялись к тому или другому из этих «съестных» рынков. Более зажиточные горожанки брали с собой служанок с корзинами. Почти оглохшие от пронзительных криков, потерянные в толпе, едва ли не задавленные всей это сутолокой, эти смелые и решительные дамочки, непрерывно проверявшие, на месте ли кошелек, азартно и упрямо торговались, за словом в карман не лезли, парируя дерзкие шуточки торговок скотом, обрушивали на особо сварливых, в ответ на их поток брани свой, куда более мощный, да и брань была поотборнее, иногда обменивались тумаками или пощечинами с этими «клячами и потаскухами», в общем, им доставалось сполна, но зато они возвращались домой с корзинами, переполненными считай дармовыми продуктами[103].

Жены крупных буржуа, равно как и знатные дамы, никогда не появлялись в подобных местах: они посылали за покупками своего дворецкого со служанкой или даже одну служанку, если она пользовалась особым доверием хозяев. Таким образом они сами – причем ежедневно! – давали возможность своей челяди водить себя за нос, или, если говорить на жаргоне слуг – этих притворяющихся праведниками лицемеров, охотно позволяли им прикарманивать хозяйские денежки. И ловкие мошенники проделывали все это с таким проворством и мастерством, что за несколько недель ухитрялись «заработать» при покупках на рынке ничуть не меньшую сумму, чем им выплачивалась господами за год.

Знатные сеньоры, более осторожные и рассудительные, стремясь защитить себя и свой дом от постоянной угрозы быть обобранными прислугой, прибегали к средствам, дававшим им возможность сохранить в неприкосновенности туго набитую мошну. Нет, они были далеки от мысли посылать кого бы то ни было из слуг на рынок, они предпочитали, чтобы рынок сам являлся к ним на дом. Для этого они поручали нотариусам составлять и заверять специальные договоры («marches») с весьма многочисленными в те времена перекупщиками-поставщиками, и в соответствии с такими договорами последние были обязаны доставлять в находящиеся либо в столице, либо ее в предместьях дома знати всю необходимую для жизни семьи провизию. Некоторые из этих договоров сохранились до наших дней. Один из них – перед нами. Он датирован 20 июня 1620 г. и содержит в себе следующие статьи[104].

Пьер Гийом и Франсуа Раффар, торговцы, проживающие в Париже на улице Монторгёй, обещают Анне Лотарингской, доверенному лицу Генриха Савойского, герцога де Немура, ее супруга, передавать ежедневно в особняке герцога на улице Паве дворецкому или управляющему, в течение трех лет, продукты, фураж и зерно, необходимые для пропитания семьи герцога де Немура, обслуживающего эту семью персонала, а также лошадей и мулов. Все товары должны быть высококачественными и приобретенными законным образом, в противном случае товары эти будут возвращены поставщикам, а за их счет приобретены другие, у других поставщиков, в то время как договор с Пьером Гийомом и Франсуа Раффаром будет немедленно расторгнут. В конце каждого месяца при успешном ведении дел Пьер Гийом и Франсуа Раффар в качестве вознаграждения за ежедневные поставки получат 3 000 турских ливров, причем к этой сумме будет прибавлена как компенсация стоимости содержания лошадей и мулов еще одна – из расчета по 13 су в день на каждое животное. В конце каждого года стороны подведут итоги, и поставщикам в том случае, если окажется, что за этот срок накопились «излишки» товаров, будет выплачена разница между оговоренной суммой и реальной их стоимостью. С каждой полученной суммы у поставщиков будет вычитаться по 5 су с экю, причем экю приравнивается к 3 турским ливрам. Если договор будет нарушен какой-либо стороной до окончания срока его действия, нарушитель выплатит пострадавшей стороне 3 000 ливров штрафа.

Помимо этих статей, нотариальный акт, к рассмотрению которого мы приступили, содержал в качестве приложения список из 215 наименований продуктов питания. Используя эти продукты, даже самый неопытный и неумелый повар мог бы обеспечить бесконечное разнообразие блюд на самом роскошном и изобильном столе. Следовательно, мы вполне можем сказать, что приложенный к договору список, тем более что он точно датирован, способен предоставить в распоряжение исследователя драгоценные сведения о стоимости жизни в интересующую нас эпоху. К тому же именно благодаря этому списку мы узнаем, что герцог де Немур ежегодно тратил 50 000 ливров (в пересчете на современные деньги – 750 000 франков) на пропитание своей семьи, прислуги и обитателей конюшни.

Жаль, что в этой небольшой по объему книге нельзя воспроизвести in extenso[105] весь список продуктов, равно как – что было бы еще важнее и интереснее – список цен на эти продукты, а придется ограничиться выдержками из него. Но даже и в таком неполном виде – мы предлагаем вниманию читателя лишь несколько пунктов из него – список позволяет утвердиться во мнении, что баснословно низкие цены на продукты были продиктованы тем, что Париж 1620 г. ими просто-таки изобиловал.

Так, упомянутые выше поставщики предлагали своим клиентам фунт говядины всегда за 2 су 6 денье, фунт телятины или баранины – за 3 су 6 денье, фунт парной свинины – за 3 су, то есть по минимальным для эпохи изобилия ценам. Вполне умеренные цены существовали тогда и на потроха домашних животных и на субпродукты: бычий язык и яйца стоили, соответственно, по 12 и по 8 су; коровье вымя – 4 су; телячья зобная железа – 2 су; засоленный окорок – 12 су; дюжина кровяных колбасок или сосисок – 12 су; предназначенных исключительно для жарки – 24 су; целый поднос требухи – 6 су; пара бараньих почек – 5 су.

Продолжая исследовать все тот же интересный документ, мы обнаружим, что молочного поросенка в дом герцога де Немура доставляли в 1620 г. за 22 су; козленка или молодого барашка – за 28 су; жирного каплуна – за 20 су; голубя или цыпленка – за 4 су. Более редкая на рынке, чем домашняя птица, дичь – мелкая или крупная – продавалась, соответственно, и по более высоким ценам: взрослые куропатки или куропаточьи «цыплята», бекасы, выращенные в садке кролики стоили 15 су за штуку; один-единственный молодой кабанчик шел за 40 су. На герцогский стол подавалась и птица, вкус которой представляется нам менее изысканным, но порой в меню были и павлины, и лебеди, которых все те же поставщики уступали по цене, установленной для фазанов (45 су).