О, когда пройду Фудзисиро, Что в дороге встретить мне случится, Платья белотканого рукав, Верно, горькими слезами увлажнится… 1676 На горе Сэнояма Клена алая листва осыпается на землю беспрестанно. Может быть, и на горе Камиока, Ах, не нынче ль алая листва Тоже осыпается на землю? 1677 Дошел ли слух о том В страну Ямато, Что в поле дальнем Огану, В дорожном шалаше под листьями бамбука Я бедным странником живу? 1678 Вот это здесь, на этих склонах горных, В стране Кии, В былые времена Охотники стрелою реповидной Оленей убивали наповал! 1679 {Песня Саканоэ Хитооса} В страну Кии Ходить я буду без конца, И я молю вас, храмы жен, Пошлите мне хорошую жену,— Ведь вас зовут недаром — храмы жен! 1680–1681 Две песни жены, оставшейся дома 1680 Ах, наверно, милый мой супруг, Что ушел теперь в страну Кии, Полотняные где платья хороши, Переходит нынче горы Мацути. Дождь, хоть нынче, я прошу тебя, не лей! 1681 Когда тоскую я, оставшись здесь одна, Возможно, нынче ты проходишь горы, Где белые плывут По небу облака И длинной, длинной тянутся грядою. 1682 Песня, поднесенная принцу Осакабэ. Воспевается облик святого отшельника {Из сборника Какиномото Хитомаро} Не оттого ль, что, не меняясь, вечно, Зима и лето здесь вершат свой бег, Не оставляя веер, Носит шкуры В горах живущий человек! 1683–1684 Две песни, поднесенные принцу Тонэри 1683 О, вот расцвели на деревьях цветы, Словно за руку милую взяв, Ветви нежно нагнув, Можешь рвать ты цветы И украсить цветами себя! 1684 Хотя на горах, на весенних Опадают цветы, увядая, Но на склонах божественных Мива Еще не раскрылись бутоны, С нетерпеньем тебя ожидая… 1685–1686 Две песни, сложенные Хасибито на берегу реки Идзуми 1685 Когда смотрю, как вниз несутся в пене Потоки горные, мне кажется тогда: Не жемчуг ли, Рассыпавшись, сметался, Ужели предо мной обычная река? 1686
Как видно, жемчуг Из короны Волопаса Из-за того, что он тоскует по жене, Упал с небес и засверкал, смешавшись, В кристальных струях голубой реки. 1687 Песня, сложенная в Сагисака Подобно птице белой — цапле, Я на горе Сагисака, что называют Кручей Цапли, Хочу приют найти скорей В тени густых зеленых сосен,— Ведь с каждым часом ночь темней! 1688–1689 Две песни, сложенные на реке Наки 1688 Навряд ли встречу я такого человека, Который дал бы мне обсохнуть у огня. Мое промокшее в дороге одеянье Хочу послать к себе домой В знак одинокого скитанья! 1689 О люди из столицы дорогой, Хочу, чтоб ваши корабли приплыли К моим пустынным берегам,— Ведь если вы пройдете мимо, Какой тоской наполнится душа… 1690–1691 Две песни, сложенные в Такасима 1690 Здесь, в Такасима, На реке Адо, Хоть и бушуют в белой пене волны, Но все равно о доме я тоскую,— Ведь так печален временный приют! 1691 Когда находишься в пути, бывает жаль, Когда за горы Такасима Мир озарявшая чудесная луна, Вещавшая, что полночь наступила, Вдруг скроется и станет не видна… 1692–1693 Две песни, сложенные в провинции Ки 1692 Та девушка, которую люблю, Не позволяет встретиться с собою, И в бухте Яшмовой с тоскою я стелю На ложе одинокое одежды. Ах, спать придется, верно, одному! 1693 Будет открываться ларчик дорогой, И рассвет придет, — не радуюсь ему, Ах, ночей былых жаль сердцу моему,— Ведь в разлуке с рукавами милой Спать придется нынче одному! 1694 Песня, сложенная в Сагисака Словно с белыми шарфами цапли, На горе Круча Цапли Цуцудзи белоснежных раскрылись цветы. Я прошу, лепестками своими окрасьте мне платье, Я любимой его покажу! 1695 Песня, сложенная на реке Идзуми В ворота милой входят и уходят… Когда-Увидимся зовется здесь река, На камнях у нее, покрытых мохом, Не стаял белый снег,— Там до сих пор зима! 1696–1698 Три песни, сложенные на реке Наки 1696 Верно, дома думают в тревоге, Как промок я От весеннего дождя, Как мои промокли рукава На реке, что называют Плачем? |
