4161–4162 Каэси-ута 4161 И безгласное дерево Весной цветет, А лишь осень настает, Опадает алый лист,— Все невечно на земле! 4162 Когда увидишь, как недолговечен Удел земной, О, много, много дней Не будет знать покоя сердце, Тоскуя о судьбе твоей! 4163
Заранее сложенная песня о танабата На милой рукава Склонюсь я головою, Туман, скорее встань над отмелью реки И все закрой своею пеленою, Пока на землю полночь не сошла! 4164 Песня, сложенная в мечтах о рыцарской славе О почтенный мой отец, Мой отец родной! О почтеннейшая мать, Матушка моя! Не такой я буду сын, Чтоб лелеяли меня, Отдавая душу мне, Без ума меня любя. Разве рыцарь может так Понапрасну в мире жить? Должен ясеневый лук Он поднять и натянуть, Должен стрелы в руки взять И послать их далеко, Должен славный бранный меч Привязать себе к бедру, И средь распростертых гор Через множество хребтов Должен смело он шагать И полученный приказ Выполнять любой ценой, Должен славы он достичь Так, чтоб шла о нем молва Без конца из века в век… 4165 Каэси-ута Пусть рыцари свои прославят имена, Хочу, чтобы в грядущие столетья Те люди, до кого дойдет о нас молва, Ее передавали вечно — Из века в век, из уст в уста! 4166 {20-й день} [3-й луны] Песня, сложенная о кукушке и о цветах разных времен года Каждый новый срок в году Удивительно хорош. Травы разные цветут, И деревья, и цветы. И по-разному поют Птицы певчие в садах. Каждый раз, как слышу их, Каждый раз, как вижу их, В глубине души грущу, И томлюсь, и сохну я, Вспоминая каждый раз О кукушке дорогой! А пока тоскую я, Приближается апрель, И становится густа На деревнях листва, И кукушка там поет, Прячась в темноте ночной. С незапамятных времен, Говорят, передают, Будто правда, что она — Соловьиное дитя! До тех пор Пока в саду Девы юные, сорвав Нежных ирисов цветы И цветы татибана, Не нанижут их на нить, Словно жемчуг дорогой, Милая кукушка та Напролет весь долгий день С ярко рдеющей зарей Над вершинами летит Ближних распростертых гор, Ягод тутовых черней Черной ночью напролет, То летит она к луне Предрассветной, То опять возвращается назад. И разносится в тиши Кукование ее. И пускай она поет, Не устану слушать я, Не устану никогда Наслаждаться ею вновь! 4167–4168 Каэси-ута 4167 Ах, каждый раз, когда приходит срок, Еще чудеснее становятся цветы В расцвета час — Срывать иль не срывать, Но все равно так хорошо смотреть на них! 4168 Ты прилетаешь петь к нам каждый год, И все же, О моя кукушка, Услышав голос твой, я восхищаюсь вновь — Ведь много дней не виделись с тобой! 4169 Песня, сложенная по просьбе жены для её любимой матери, живущей в столице Как прекрасные цветы Померанцев, что цветут В мае солнечном, Когда Прилетает громко петь К нам кукушка, Как цветы, Ты прекрасна, Мать моя! Много, много долгих дней Ни в ночи, ни поутру Я не слышу речь твою, Без тебя живу в глуши, Дальней, как небесный свод. И лишь издали смотрю Я с тоской на облака, Что встают на гребне гор, Распростертых вдалеке. Небо тяжких дум моих Лишь страдания полно, Небо горестей моих Неспокойно у меня! Облик сердцу дорогой, На который я хочу Любоваться каждый раз, Как на жемчуг дорогой, Что находят рыбаки Из селения Наго На глубоком дне морском, Этот облик дорогой До тех пор, пока сама Не увижу, До тех пор, Благоденствуя, живи, Чтимый глубоко мой друг! 4170 Каэси-ута Тебя, с которой встретиться хочу И любоваться, как на жемчуг белый, Не вижу я давно, Дни провожу в глуши И оттого жить больше я не в силах! 24-й день 4-й луны — день наступления лета, поэтому вечером двадцать третьего дня были сложены эти две песни в думах о пении кукушки, которое может внезапно прозвучать на рассвете:
4171 О, даже и простые люди, Проснувшись, слушать тебя будут, Кукушка! Завтра на заре Ты прилети, подай впервые голос! |
