3325 Каэси-ута Обвита плющом скала… Там, где горы Иварэ, Белотканое стоит Облако среди небес. То не ты ли это там, мой великий государь? 3326 Здесь, в Ямато- стороне, На простертых островах Много разных есть земель, Что лежат среди морей. Как это Надумал ты? Как решиться только мог? Там, где нету никого, В склепе дальнем Киноэ Усыпальницу себе Ты воздвиг И скрылся там, Заперся в чертогах тех… Оттого и слуги все, Что ты звал к себе всегда Рано поутру, Что ты звал к себе всегда Поздно ввечеру, Словно стая певчих птиц, Что стремятся улететь, Собрались толпою здесь, Ждут приказа твоего, Но к себе ты не зовешь… Оттого и чувства их, Закаленные сердца, Что натачивали меч, Растворились в горе здесь, Словно в небе облака… И, катаясь по земле, Мы промокли все от слез, Горько плача о тебе, Но не хватит наших слез, Чтобы выплакать печаль… 3327 Много мелкого бамбука на полях Мину… Кони, что содержит “принц полей” — Мину В западной конюшне у себя, Кони, что содержит принц Мину В тех конюшнях, что в восточной стороне, Хоть травою вдоволь кормят их, Хоть водою вдоволь поят их, Все равно они Почему-то нынче громко, Жалобно в своих конюшнях ржут. Почему-то кони пегие его — Словно лепестки цветов у тростника, Что в два цвета расцветают на стеблях, Почему-то кони пегие его Нынче жалобно в конюшнях ржут? 3328 Каэси-ута Рукава одежды шелковой белы… Как двухцветные цветы у тростника. Бело-серый конь его сегодня ржет. Может быть, есть сердце у него? Нынче не такой он, как всегда… 3329 Здесь, в стране, где облака Белою грядой плывут, Здесь, в стране, где облака Тучей голубой ползут, Меж людьми, над кем плывут Эти облака небес, Верно, только я одна Так тоскую о тебе? Верно, только я одна Так люблю, Что до краев Небо и земля полны Муками моей любви. Оттого ли что в тоске Грудь моя теперь болит, Оттого ли что люблю, Больно сердцу моему,— Ведь любовь моя к тебе Все сильнее с каждым днем. И могу ль сказать, Когда Я тоскую? Часа нет, Чтоб не тосковала я. Ты, любимый, говорил: “Вспоминай о сентябре, Вспоминай о нем всегда, Тысячи веков, Пусть идет о том рассказ Бесконечные века… Пусть о том передают Люди впредь из уст в уста…” Но сентябрь миновал — Месяц наших первых встреч. Нестерпимо тяжело На душе моей теперь. Быстро месяцы пройдут Новояшмовые вслед, Как мне быть, что делать мне? Выхода не вижу я… У подножья горных скал, Где крутой, опасный путь, Есть ворота, что ведут К ложу каменному вглубь… Утром, из дому уйдя, Я горюю о тебе, Ввечеру, домой придя, О тебе грущу, мой друг. Ягод тутовых черней Волосы я распущу, Сладким сном, Как люди спят, Не забыться мне теперь. Как большой корабль, плывя, Неспокоен на волнах, Неспокойна так же я… И те ночи, что лежу И тоскую о тебе, Разве можно сосчитать? 3330
Запертая среди гор Извивается река, Что зовется Хацусэ. И где устье у реки, Восемь там бакланов я Заставляю вмиг нырять; Где истоки той реки, Восемь там бакланов я Заставляю вмиг нырять; Там, где устье, Там даю я бакланам есть форель; Где истоки, Там даю я бакланам есть форель; И жалею, что форель Не могу я подарить, Милая моя, тебе! Улетевшей вдаль стреле Я подобен — Далеко Нахожусь от милых мест, И исполнено забот Небо горьких дум моих, И исполнено забот Небо горестей моих. Вот про платье говорят: “Если ты порвешь его, То починишь — и опять Можешь ты носить его”. Вот про жемчуг говорят: “Если только нить порвешь, Свяжешь снова — и опять Можешь ты носить его”, И одно лишь не вернешь И не встретишь никогда, Это — милую жену, Что от нас ушла навек… 3331 В запертой со всех сторон В Хацусэ за цепью гор Вся во флагах голубых Встала Осака-гора. Выбежишь — и пред тобой Эта славная гора. Выйдешь, взглянешь — пред тобой Эта дивная гора. И так жаль мне, что она, Сердцу милая гора, Всеми брошена теперь… |
