2211 Заветный шнур у милой завязав, И говоря: “Его я развяжу”,— Отправляются в далекий путь… Ах, на Тацута- горе как раз теперь Начала алеть зеленая листва… 2212 Со дня того, когда раздались крики Гусей далеких в вышине, Гора Микаса В Касуга, где клены, Покрылась ярко-алою листвой. 2213 От росы, что в алый час рассвета Выпадала эти дни на землю, Возле дома Вся долина хаги Засверкала алою листвою. 2214 И Тацута- гора, Где лишь наступит вечер, Как гуси пролетают в вышине, Вся засверкала ярко-алым цветом, Опередить стараясь мелкий дождь… 2215 Когда настанет ночь, Не лей здесь, дождь, не надо! Так будет жаль, когда вдруг облетит Листва пурпурная Осенних хаги. 2216 Вот первую осеннюю листву Сорвав в столице старой с алых кленов, Держа ее в руках, Сюда теперь пришел, Принес для той, что красоты их не видала. 2217 У дома твоего Так быстро нынче Опала кленов алая листва. Наверно, мелкими осенними дождями Она была насквозь увлажнена. 2218 В одном году Два раза осень не бывает. Ах, красотой осенних этих гор Еще мое не насладилось сердце, А кленов алых срок уже прошел. 2219–2221 Поют о рисовом поле 2219 Ах, над полем, что возделываешь ты Возле склонов распростертых гор, Протяни святой запрета знак, Даже пусть колосьев еще нет, Чтобы знали все, что поле сторожат. 2220 Поле, где посеян ранний рис, Близ холмов у гор, там, где олень зовет Каждый раз к себе любимую жену, Это поле я, наверно, не скошу,— Пусть ложится иней на него! 2221 Когда увидел рисовое поле, Что охраняют у моих ворот, Я вспомнил, что в Сахо Цветет осенний хаги И расцветает в эти дни камыш. Поют о реках 2222 Журчанье чистых струй реки прозрачной Мива, Где каждый раз вечернею порой Лягушки плачут… Как приятно ныне Журчанье это слышать мне! 2228–2229
Поют о луне 2223 Качается в небесном море Ладья луны, И видно, как плывет, Держа в руках весло из лавра, Отважный рыцарь — лунный человек. 2224 Похоже — Ночь на землю к нам сошла: На небе, Где гусей несутся крики, Сияя вышла и плывет луна. 2225 Луна сияет в небесах, Как будто для того, чтоб ясно видеть Росу, упавшую на лепестки Цветов осенних — нежных хаги, В венке у друга моего. 2226 Безжалостна Осенняя луна. Когда я полон весь тоскою И не могу никак уснуть, Она сияет, издеваясь надо мною. 2227 Так неожиданно, хотя все время Шли мелкие осенние дожди, Вдруг небо сразу прояснилось, Исчезли облака и в небе засветились Кристальные лучи луны… 2228 Прозрачный свет сияющей луны, Как будто говорит: Взгляни, Как пышно расцвели Цветы осенних хаги. И все сильнее к ним моя любовь! 2229 Луной кристальной на рассвете в сентябре, Когда, как яшма драгоценная, искрятся Росинки белые, О, сколько ни смотрю, Я не могу луной налюбоваться! 2230–2232 Поют о ветре 2230 Все время тосковал, а начал жить в сторожке Среди полей, Где зеленеет рис,— Прошла моя тоска, — ведь до отказа Шумит осенний ветер в час ночной. 2231 В полях повсюду, где расцвел Осенний хаги нежным цветом, Стал петь сверчок И вместе с ним Задул в полях осенний ветер. 2232 Среди осенних гор зеленая листва Еще совсем не заалела, А нынче утром Начал ветер дуть Такой холодный, словно выпал иней… Поют об аромате 2233 Даже стали тесны эти горы, Столько в Такамацу выросло грибов. Вверх они свои подняли шапки, Все они заполнили собою, И приятен их осенний аромат. 2234–2237 Поют о дожде 2234 Весь долгий день, По многу тысяч раз, У дома, где любимая живет, Лей без конца, осенний мелкий дождь, Я буду любоваться на тебя. |
