Собрания иеговистов удивительно похожи на домашние занятия как по методу, так и по целям. На первый взгляд может показаться, что здесь изучают Библию, но на самом деле это далеко не так.
На групповых занятиях, которые проходили то у кого-нибудь на дому, то в Зале царства, изучали главу из какой-либо книги иеговистов. На собраниях посреди недели первый час нас учили проповедовать, используя публикации общества "Сторожевая башня", а второй час мы по той же системе изучали "Бюллетень теократического служения". По воскресеньям первый час мы слушали выступления, в которых повторялся план работы организации иеговистов, украшенный несколькими библейскими текстами, а второй час слушали чтение журнала "Сторожевая башня".
Итак, из пяти часов, которые мы проводили на собраниях в течение недели, четыре - прямо посвящались изучению их публикаций, а пятый - косвенно. Поскольку каждый иеговист должен был прежде всего сам изучить все эти материалы, а потом еще ходить из дома в дом и проводить там занятия, у него не оставалось времени разобраться, насколько истинно было то, чему его учили, и постепенно он подпадал под все большее влияние этой пропаганды.
Из дома в дом
Я продолжал настаивать на своем желании выйти на проповедь "из дома в дом". Приходя в Зал царства по воскресеньям (теперь уже без Августина), я восторгался мыслью о том, как мало лет, месяцев, а может даже и недель, осталось до конца света. Желание присутствовать на собраниях владело мной и подавляло интерес ко всему другому.
Однажды, когда я находился у подножия крутого холма, хлынул ливень. Я был гораздо ближе к дому, чем к Залу царства, и логично было бы вернуться, потому что у меня не было ни зонта, ни плаща. Однако я продолжал свой путь, хотя навстречу неслись потоки воды. Скоро мои туфли наполнились водой, одежда промокла. На вершине холма жили сестры из нашего братства. Я постучался к ним в надежде найти тепло и укрытие от дождя. В тот день я присутствовал на собрании в брюках отца этих сестер, тогда как мои собственные сушились у печки.
Случалось, что, боясь опоздать, я выходил из дому за несколько часов до начала собрания и приходил к дверям Зала за час и более до открытия. Укрывшись в вестибюле, я подпрыгивал, чтобы согреться, и чувствовал себя глубоко счастливым от сознания, что могу таким образом очищаться для грядущего царства, которое должно наступить с минуты на минуту. И если бы оно явилось именно в тот момент, то я находился у порога Зала собраний и невозможно было сыскать более надежного места.
И тем не менее все это было ничто по сравнению с тем энтузиазмом, с каким я относился к идее отправиться на проповедь.
Как-то в конце воскресного собрания Августин представил меня одной сестре по имени Джени. Она была проповедницей. Проповедник у иеговистов - это то же самое, что и миссионер. Это активисты национальных организаций, которых посылают проповедовать из дома в дом. Существует множество разрядов проповедников, которые различаются главным образом по количеству часов, проведенных за проповедью. Обычно они проповедуют по домам более ста часов в месяц.
На следующий день я встретился с Джени. Никогда не забуду того утра. Сверкало ослепительное солнце. На мне была куртка из легкой ткани и каштановый свитер. В руках я держал голубую сумку, в которой среди моих книг лежала Библия, изданная обществом "Сторожевая башня".
Сначала мы нанесли визит одной даме, которой в прошлый раз не было дома. Затем Джени заявила, что она собирается разведать новую территорию. Поскольку я впервые вышел на проповедь, Джени не давала мне говорить. Она стучала в двери, затем произносила краткое обращение, секунд на двадцать-тридцать, побуждая людей купить "Сторожевую башню" и "Пробудитесь!" и объясняя, что цена покрывает только стоимость печати, чтобы можно было продолжать издание литературы на благо большего числа людей. Я вмешался в разговор только один раз, чтобы разъяснить одной девушке какой-то текст. Когда Джени поблагодарила меня, я ощутил глубокое удовлетворение.
Джени знала множество приемов для проповеди по домам. Она могла овладеть вниманием человека и заставить его купить журналы прежде, чем он даст себе отчет в том, что делает. Когда какая-либо дверь не отворялась, она слегка сдвигала циновку у порога и таким образом определяла, давно ли ушли хозяева и вообще живет ли здесь кто, или, может, дом необитаем.
На следующей неделе Джени несколько подробнее разъяснила мне систему проповеди по домам. Город был поделен на зоны между общинами иеговистов. Зоны в свою очередь делились на участки, а участки ответственный служитель распределял между проповедниками, которые ходили из дома в дом, распространяя свое учение. У каждого проповедника могло быть три и даже более участков.
Того, кто проявлял хоть какой-то интерес к проповеди или принимал литературу, брали на заметку. Его данные: возраст, пол, характерные особенности и прочее - заносили в тетрадь и отмечали, что именно он приобрел. Через несколько дней ему наносили повторный визит. Теперь уже с целью оставить здесь какую-нибудь книгу (обычно это была "Истина, которая ведет в жизнь вечную") и тут же приступить к занятиям.
В первые месяцы, несмотря на то, что мне приходилось много заниматься в школе, поскольку на следующий год я хотел поступать в университет, я проводил на проповеди от двадцати до тридцати часов в неделю, а порой и больше.
Первый отчет
Через два месяца мне предложили составить отчет. Для этого следовало заполнить несколько бланков и указать количество книг, журналов и других изданий "Сторожевой башни", проданных за месяц, а также количество затраченных часов. Если велись занятия с кем-либо, то заполнялся другой бланк. В нем указывалось имя, адрес, семейные обстоятельства обучаемого, сколько проведено занятий, а также соответствующие замечания о течении занятий. Благодаря таким отчетам, "Сторожевая башня" могла прекрасно контролировать работу своих приверженцев и, в соответствии с результатами, либо порицать их, либо поощрять.
Меня поставили также в известность, что следует послать заказ на журналы для проповеди. "Сторожевая башня" никогда не несет убытков в связи со своими публикациями, поскольку имеет обеспеченный рынок сбыта. О каждом вновь вышедшем издании сообщалось в Зале царства, и каждый член организации покупал книги для себя и для своих друзей. При этом брал не один экземпляр на семью, что было бы в четыре-пять раз менее выгодно для "Сторожевой башни", но по одному на каждого, включая и детей.
Что до журналов, то здесь система была еще рентабельней. Почти все члены общества подписывались на журналы "Сторожевая башня" и "Пробудитесь!". Если же вдруг доходы оказывались недостаточными, "Сторожевая башня" поощряла каждого активиста заказывать комплекты журналов с предварительной оплатой. Удавалось ли затем их продать или нет - не имело уже никакого значения, так как убытки нес проповедник (продавец), а не "Сторожевая башня". Отсюда вытекала необходимость побыстрее распродать свои экземпляры, потому что предлагать старые журналы было недопустимо. Таким образом у активистов нередко накапливались десятки экземпляров, которые им не удалось продать и выручить свои деньги, но за которые "Сторожевая башня" сполна получила стоимость несколькими неделями или месяцами раньше.
Поскольку каждое отделение организации покупало для себя журналы заранее, у него порой оказывалось больше экземпляров, чем можно было распространить среди своих членов. И тогда начинало работать "журнальное турне". Это происходило в какой-либо будний день. Проповеди на таких собраниях не произносились, а преследовалась исключительно коммерческая цель. Журналы распродавались членам организации по сниженной цене, а они в свою очередь предлагали их по домам без повторного визита. Таким образом, благодаря членам, принимавшим участие в "турне", удавалось продать добрую сотню экземпляров за весьма короткий срок.
Такая пирамидальная система распродажи публикаций была весьма несправедливой, потому что больше всего эксплуатировалось благочестие и наивность слабых.
