- Потому что я всегда очень любила немецкий - сама много читала и занималась дополнительно. А вот теперь - никакой практики.
- А знаете, ведь у нас в культурном центре посольства ГДР часто показывают фильмы на немецком языке, мы можем иногда сходить туда вместе. Давайте ваш телефон, и я вам позвоню, когда будет что-нибудь интересное.
- Ну, во-первых, я не даю свой телефон незнакомым людям. А во-вторых, всё-таки спасибо. Если будет что-нибудь интересное, вы можете заранее оставить мне записку на немецком языке у вахтёра в общежитии зоны "В", третий этаж, там живут мои сокурсницы, они передадут.
- Но кому же я оставлю, если не знаю вашего имени?
- Там живёт Карина, я её предупрежу...
- Нет, так дело не пойдёт! Это просто несерьёзно. Ну хорошо, если не хотите говорить даже своего имени, то я его просто угадаю сам. Вы знаете, в шестнадцатом веке моя пра-пра-прабабушка была сожжена инквизицией на костре как ведьма. С тех пор в нашей семье из поколения в поколения передаются способности ясновидения. Дайте правую руку, и я вам многое скажу о вас.
Конечно, материалистка Света, только что сдавшая на отлично очередной зачёт по научному атеизму, не очень-то верила всей этой мистической чепухе, но её женское любопытство всё-таки пересилило осторожность, тем более, что ведь она, собственно говоря, ничем не рисковала. Дирк со Светой отшли в сторонку, девушка доверчиво протянула свою руку. Разумеется, на ней не было ни маникюра, ни какого-нибудь даже самого маленького и скромного колечка. Ладошка оказалась по-мужски твёрдой. Дирк закрыл глаза и сделал вид, что прислушивается к каким-то потусторонним сигналам. Он впервые в жизни дотронулся до девичьей руки...
- Так, так... Имя начинается на букву..., на букву С. Сейчас, сейчас скажу точнее. Надо сосредоточиться. Точно! Ваше имя - Светлана!
Света вздрогнула. Ей стало страшно, но и ещё более интересно. Она приготовилась слушать дальше.
- Теперь фамилия. Фамилия..., фамилия. А, Б, В, Г, Д... Нет, это не то. И, К, Л, М... Да, кажется на М. Сейчас, напрягусь, и считаю информацию о следующих буквах. Вторая буква, это, точно, А. И ещё одна А, где-то в конце фамилии. Кроме того, в голове носятся буквы Р , О и Т. МА...МАР... Всё ясно: МАРТОВА! Светлана Мартова. Правильно?
- Ну, ладно, угадал. Это вполне может быть и случайностью. А вот попробуйте узнать, где я учусь!
- Мне надо сосредоточиться. Так, вижу какие-то камни, кристаллы... Ещё вижу дорогу, карту, рюкзак, пещеру... А, знаю, знаю: на геологическом факультете. Могу даже точно сказать, на каком курсе и в какой группе. Но мне для этого надо знать несколько других ваших персональных цифр, лучше всего день рождения.
- Тут нет никакого секрета: двадцать третье февраля.
- О, майн Гот! Да ведь это же и день рождения моего отца!
Дирк сказал эту фразу каким-то совсем тихим, дрогнувшим голосом и вдруг запнулся. А потом, как ни в чём не бывало, продолжил громко и спокойно:
- Ого, день Советской Армии! Это что-нибудь да значит! Отсюда могу, соответственно, представить и ваш характер: в чём-то очень женственный, но в принципиальных вопросах - твёрдый, как алмаз. Значит, двадцать три и два. Сейчас, сейчас, посмотрим какие другие магические цифры будут притянуты этими двумя. Вот, вижу: вокруг меня кружатся цифры. Они маленькие-маленькие, но есть две покрупнее. Они растут, приближаются - теперь чётко видно, что это единица и восьмёрка. Ну конечно: первый курс, восьмая группа! Угадал?
Потрясённая Света молчала - она не могла вымолвить ни слова. Чертовщина какая-то! Поневоле задумаешься. А ведь на научном атеизме им говорили, что на свете не существует никакой мистики, ничего сверхъестественного! Понятно, что от такого мощного экстрасенса как этот молодой немец, не скроется ничто - и ей всё-таки пришлось дать ему свой телефон - ведь в конце-концов он так и так всё равно вычислил бы его телепатическим путём.
Глава 6.
Вскоре после невероятных приключений Светы и Нины их отцу по состоянию здоровья пришлось уйти в отставку - он так никогда и не поправился окончательно от последствий своего фронтового ранения.
Семья переехала из Калининграда в Подмосковье. Сначала Мартовы получили так называемую "квартиру" - клетушку в полуподвале. Сидя по очереди за уроками за одним и тем же крохотным столиком, притулившимся у окна, Света и Нина, поднимая глаза, видели только убого обутые ноги прохожих послевоенного времени - то в бурках, и лишь иногда в валенках, то в галошах или резиновых ботиках, то в парусиновых туфлях. Хорошо ещё, что Андрюшка пока ходил не в школу, а в ясли (Наталья пошла учительствовать в школу), иначе делать уроки ему было бы просто негде.
Никто и никогда не говорил на запретную тему кёнигсбергского подземелья, хотя все, и взрослые, и девочки, ничего не забыли и знали, что их связывает страшная, в буквальном смысле этого слова смертельная тайна. К счастью, в конце-концов кончилась кровавая сталинская эпоха - состоялся ХХ съезд КПСС с его разоблачением культа личности, а затем наступило и время реабилитации и возвращения из тюрем и ссылок тех, кого не успели расстрелять и кто тогда ещё оставался жив. Антон и Наталья почти перестали бояться, что ночью за ними приедет чёрный воронок, их оторвут от детей, и они навеки сгинут неизвестно где на просторах своей великой и могучей родины, "где так вольно дышит человек".
Наступили новые времена, Н.С.Хрущёв провозгласил массовое жилищное строительство, и по всей стране, на шестой части земной суши, от Балтийского моря до Тихого окена начали возводить стандартные пятиэтажки, куда въезжали безмерно счастливые новосёлы. Люди выбирались из подвалов и подсобок, из сараев и бараков, из железнодорожных вагонов, приспособленных под жильё.
Наконец-то и Мартовы тоже получили неслыханно прекрасную двухкомнатную квартиру на пятом этаже панельного дома без лифта всё в том же Подмосковье на улице Советской. Они просто не верили своему счастью. Дети перестали готовить уроки, сидя закутанными в платки и обутыми в валенки, перестали болеть вечными простудами. Наконец-то семья купила настоящий письменный стол, правда, теперь уже - один на троих: для одной студентки и двух школьников, но всё-таки письменный стол! Наконец-то и взрослые, и дети после долгих лет сумеречной подвальной жизни увидели настоящее солнце в окнах своего дома.
Уже давно настольной книгой стали для Светы "Десять лет под землёй" Норбера де Кастере. После своего удивительного приключения в Калининграде девочка просто "заболела" пещерами. Она как будто стала жить двойной жизнью, которая продолжалась и потом - все последующие годы её взросления. Ещё там, в Калининграде, ложась спать, она каждый вечер закрывала глаза и снова видела себя в этом прекрасном Королевском зале, бродила вдоль подземного ручья, трогала ладонями громадные цветные кристаллы, растущие из-под земли, любовалась немыслимой белизной сталактитов и сталагмитов. А родной, тёплый сиреневый кристалл, посланец этого волшебного подземного мира, всегда лежал у неё под подушкой...
Студентка геологического факультета МГУ Светлана Мартова с громадным трудом записалась в секцию спелеологии - секция была переполнена, к тому же, туда предпочитали брать мальчиков, а не девочек. Тем не менее, Света всё-таки добилась своего, и это была её первая жизненная победа. Она научилась выносить холод, темноту и одиночество пещер, пользоваться карабином и спасательным тросом, пролезать в самые узкие щели, исследовать каменные мешки, часами брести по колено в ледяной воде, в любой ситуации сохранять хладнокровие.
Разумеется, всё это были очень полезные навыки. Но, если сказать честно, Света ожидала от спелеологии гораздо большего. Она ждала встречи с прекрасным, таинственным, волшебным миром подземелий, но ничего похожего на тот мир, который она увидела когда-то там, в Кёнигсберге, она не нашла больше нигде и никогда, хотя облазила множество пещер в самых разных уголках своей огромной советской страны. Конечно, и в этих пещерах была своя романтика, своя притягательная сила, но не было той неописуемой красоты, того волшебства, которые она ощутила там, в Калининграде, и которые она вновь создавала перед собой каждый раз, как только закрывала глаза.
