... Костя, едва сдерживая смех, делает Типунову какие-то знаки, тот схватил бороду в руку и, закрыв ею рот, подмигивает Косте...
3обнин (хихикая). Пронюхал?61
Все давятся от смеха, хихикают, веселятся, чему-то радуются — по меньшей мере странная встреча врагов-соперников. Такое поведение персонажей, неадекватное обстоятельствам, прослеживается на протяжении всей пьесы. В самом деле, для нормальных людей, для купцов, в которых живы собственнические инстинкты, сообщение о том, что лес навсегда уплыл из их рук, — подлинная драма, тяжкий удар, от которого нелегко оправиться. А для купцов в пьесе «Дети» — это не более, чем досадная неприятность, которую они с легкостью скоро забывают. Вот какие ремарки дает Горький: «... Татьяна (сестра Зобнина. — И. М.) увлечена игрой с Евстигнейкой... Дверь из уборной широко распахнулась — вылетел Евстигнейка... Татьяна хохочет... все остальные — удивлены, но охвачены любопытством, ожидают скандала...»62. Казалось бы, какое всем им дело до Евстигнейки, когда только что на их головы обрушилось истинное несчастье?..
Георгий Александрович читает вместе со студентами финал пьесы63:
... в углу храпит пассажир.
(Все пьют.)
Костя. Разбудить надо этого...
Евстигнейка (пьяный). Уши ему тереть надо... Дайте я его сейчас...
3обнин. Он и так воспрянет... Костя, поднеси ему к носу рюмку!
Костя (поднося). Путешествующий! Москва близко!
Типунов (толкнул Костю под локоть). Эко!
(Костя облил пассажира вином — все хохочут.)
Кичкин (добродушно). Вот, Мокей, спорили мы с тобой, спорили...
Зобнин (так же). А ничего и не вышло... Прямо сказать — зря мешали друг другу!
Кичкин. Уж больно ты ловок!
Зобнин. А ты — жаден! И отчего ты так жаден?
Кичкин. Али заметно?
Зобнин. Страсть! Прямо — зверь... А куда тебе? Помрешь скоро...
Кичкин. Это верно! Жить мне мало осталось... Так это я, по привычке...
Зобнин. Ну, давай, еще хватим!
Кичкин. Да и тебе хочется помешать... уже больно ты ловок... забегаешь больно...
(В углу занимаются с пассажиром.)
Типунов (озабоченно). Нет ли табаку нюхательного где? Табаку бы ему в нос насыпать...
Костя. Стой... Проснулся...
Пассажир (испуганно). Какая... какая станция?
Типунов. Та же!
Дамы смеются. Костя делает страшное лицо, наклоняясь к пассажиру.
Пассажир. Позволь... опять вы?
(Все хохочут.)
Татьяна. Ой, умру... ах!
Марья (смеясь). Что это, право... точно маленькие...
Зобнин. Константин! Зови начальника и всех желающих... одним нам недопить все это... Эвона сколько тут! Эхма, братья, не везет нам, не за нас судьба...
Занавес
— Да, как-то странно ведут себя хищники-купцы: рухнули их надежды на обогащение, только что их обокрал немец, а они — то с Евстигнейкой шутки шутят, то случайного пьяного пассажира увлеченно разыгрывают (Горький почему-то настойчиво повторяет — все хохочут!), наконец, они устраивают в главном событии пир на весь мир! Так вести себя могут только дети. Но горьковские «дети» давно вышли из детского возраста. Тупость российского обывателя доведена до такого предела, за которым — абсурд, основанный на противоестественных оценках и физиологических рефлексах... Природа юмора Горького в этой пьесе страшновата: взрослые люди, превратившиеся в детей-идиотов, вызывают не только смех, но и грустное чувство. Эта пьеса может быть решена как гротеск, как мрачная клоунада... Пьесе «Дети» я дал бы второе название — «Любители острых ощущений». Ее сквозное действие — борьба за развлечение, за острые ощущения. При отсутствии фантазии такая борьба не проста. Потому-то так и возрадовались все персонажи пьесы (в основном событии) при появлении Кичкина и компании, что появились вовсе не деловые конкуренты, а партнеры в игре!.. Вот вам конкретный пример того, что это значит — верно отобрать обстоятельства и установить к ним отношение, соответствующее природе авторского вымысла. Итак, в страшную глухомань к детям-дикарям приезжает князь (!). Все жители Верхнего Мямлина стремятся максимально использовать это чрезвычайное событие в их однообразной жизни, событие, сулящее столько неожиданных развлечений. Они хватаются за каждую возможность игры, наполненной остротой новых ощущений; им требуются все новые и новые объекты такой игры. Когда же все они уже исчерпаны, что остается уездному обывателю? Пить! И в главном событии — «Гуляет Россия!» Все вернулось на круги своя...
С первых же репетиций Товстоногов стремился сделать студентов соучастниками творческого заговора, увлекая их сверхзадачей будущего спектакля. Анализируя пьесу в импровизационных пробах, режиссеры искали клоунскую природу существования, искали мучительно, трудно, порою отчаявшись в успехе.
Очень важно было физически ощутить природу горьковского гротеска уже в исходном событии — в подготовке к приезду князя. Товстоногов предложил ученикам разработать эту сцену как цирковой аттракцион, как своеобразную шутовскую увертюру, полную клоунского юмора, с очевидностью демонстрирующую идиотизм героев пьесы. Дети-дебилы, объединенные общей целью, постоянно мешали друг другу: Костя, повторяя, репетируя свою роль — приветствие князю — мешал Зобнину и Татьяне готовить праздничный стол; бессмысленная суета, раздоры не позволяли этим взрослым людям с детским умом справиться с самыми простыми делами. Ведущее предлагаемое обстоятельство исходного события — «тайная оккупация железнодорожной станции Зобниным» — рождало множество комических недоразумений. К слову сказать, закусок и выпивки было привезено «оккупантами» столько, что хватило бы на роту солдат — бесчисленные бутыли с настойками, огромные кули и корзины с едой... Воистину, широк русский человек, не знает удержу его размах!
Приведу еще один фрагмент репетиций этого спектакля. ...Новое событие начиналось с прихода начальника станции.
Начальник станциии (в дверях). Действуете?
3обнин. Готовимся. Сколько до поезда?
Начальник станции. Еще... час тридцать семь. А у жены моей зубы разболелись.
Татьяна. Вы их — парным молоком...
Костя (скорбно). Вот! О, господи... парное молоко!
Начальник станции. С молока меня, извините, тошнит. (Мечтательно.) Нет, против зубов следует употреблять что-нибудь крепкое...
Костя (уверенно). Обязательно! Нагретый коньяк, а то — ром.
Начальник станции (улыбаясь). Коньяк... да — а!
Зобнин (хмуро). Где его достанешь? Мы вот своими средствами... (Вздохнув, начальник станции притворил дверь.) Понимаю я, чего тебе надобно! Погоди, брат, — все, что останется, твое будет...64
Как обычно, студенты прочли текст сцены, определили границы события (оно завершается с уходом начальника станции), договорились о его смысле, определили, в чем суть действенной борьбы в событии, и вышли на сценическую площадку, чтобы продолжить анализ действием. Студенты считали, что начальник станции, под предлогом лечения зубной боли у жены, добивается от Зобнина выпивки. Нехитрый его обман легко разгадывал Зобнин и отказывал просителю. Обстоятельства, отобранные режиссерами, как они их ни обостряли, не помогали высечь юмор, сцена оставалась вялой и иллюстративной (о чем говорили, то и делали). Показали эту сцену Товстоногову. Ошибка студентов была очень типичной, распространенной. Вот какой диагноз поставил мастер:
— Вы вновь совершили ошибку, приписывая начальнику станции практический интерес. Каждое событие должно лежать в русле сквозного действия пьесы, не забывайте его. Если очередная выпивка — цель начальника станции, то его сквозное — вне борьбы за острые ощущения, за развлечения. А почему?.. Определив первоначально сквозное действие пьесы как борьбу за покупку леса, вы убивали юмор Горького. Неверно отобранные вами обстоятельства в этом событии также не высекают авторскую природу чувств. ...Разве в бесконечной веренице будней сегодняшний день не является праздником и для начальника станции? Кто, если не он, сообщил Кичкину о тайной затее Зобнина? Посмотрите, что написал Горький сразу после приезда Кичкина: «В дверь смотрит, улыбаясь, начальник станции. Зобнин, укоризненно качая головой, грозит ему пальцем»65. Начальник станции не менее других азартен в своей игре. Именно поэтому он появляется на сцене восторженно-счастливым зрителем, когда своевременно предупрежденный им Кичкин поймает с поличным Зобнина. Истинный игрок, он предвкушает настоящий спектакль, острую схватку врагов!.. Ожидая приезда с минуты на минуту Кичкина, он, конечно, пришел не за выпивкой, а чтобы насладиться торжеством подготовленной им интриги. Это благодаря ему, начальнику станции, будут сорваны планы Зобнина — вот кутерьма-то начнется! Это он, начальник станции, спровоцировал и подготовил скандал и теперь исходит нетерпением в предвкушении своей победы. Практической выгоды он не ищет, он ищет острых ощущений, новых развлечений, как и все другие персонажи пьесы.
