— Кармоди подтвердил их рассказ, вернее Джонсон. Может быть, ему вы тоже не доверяете?

— Это я решу, когда поговорю с ним лично. Но факт в том, что Джонсон не подтвердил их рассказ. Все, что он сказал, — поправьте меня, если я ошибаюсь, — что, прибыв на место происшествия, он нашел Бринкмана без сознания и Йергенсена нетвердо стоящего на ногах. И это все, что он сказал. Он знает не более нас с вами о том, что было до этого.

— Как же вы тогда оцениваете их ранения?

— Ранения? — Демотт улыбнулся саркастически. — Йергенсен не имеет ни единой царапины. Бринкман имеет, но обратили вы внимание, как он вздрогнул, когда я сказал, что его ударили свинцовой дубинкой. Что-то здесь не так. Что-то не заладилось в их сценарии.

— Я думаю, оба они были в полном здравии, пока не увидели огни автобуса Джонсона, тогда, Йергенсен, действуя по инструкции, ударил Бринкмана по голове так, чтобы он ненадолго лишился сознания.

— Что вы имеете в виду, говоря «по инструкции»? По чьей инструкции?

— Это и предстоит выяснить. Но вам будет интересно узнать, что это не единственный случай странного ранения, с которым мы столкнулись. Доктор в Прудхо-Бейе нашел, что мы слишком подозрительны. Дональду и мне пришлось осматривать убитого инженера, у которого указательный палец был сломан самым странным образом. Чудный доктор объяснил это к своему явному удовлетворению, но не к нашему. Он, вероятно, и отдал приказ, что если любая другая такая — ах — незначительная случайность приключится, любой охранник, находящийся поблизости, обязан представить доказательства, что ранение получено при исполнении своих обязанностей — таких как, в данном случае, при попытке защитить тех, кого им надлежало охранять.

— Не иначе, как вы фантазируете, — пробурчал Уиллоби, пристально глядя на Демотта.

— Посмотрим, — ответил Демотт. Он не успел продолжить, так как появились Кармоди и Джонсон. Оба были бледными и усталыми, т. е. пребывали в том состоянии, которое, по мнению Брэди, требовало лечения большой порцией виски.

После соответствующей паузы для выражения признательности за проделанную ночную работу, Кармоди шаг за шагом описал все, чему был свидетелем и участником, вплоть до замера следов полозьев вертолета. Здесь последовала некоторая заминка, после которой Кармоди сказал:

— Мистер Брэди, сэр, могу я поговорить с вами наедине?

— Хорошо! — сказал Брэди удивленно. — Конечно, но почему? Эти джентльмены пользуются моим полным доверием. Вы можете говорить все в их присутствии.

— Тогда, ладно. Это о девушке, Карин. — Далее последовал рассказ о спасении. Внимание всех было немедленно и прочно привлечено к рассказчику. Они окружили его плотным кольцом.

— Может, я не прав, — закончил Кармоди свой рассказ, — но я просто подумал, что если весть о ее спасении не выйдет наружу, это может оказаться картой у нас в рукаве.

— Вы правильно сделали, — одобрил Брэди.

— Где она сейчас? — резко спросил Демотт.

— Прямо сейчас она находится в изоляторе на заводе. У нее была небольшая истерика, как реакция на все, но она будет в порядке.

— Какое счастье! — издав протяжный вздох, сказал Демотт.

— Очень оригинальное наблюдение, Джордж, — заметил Брэди шутливо. — Прав ли я, полагая, что вам доставляет некоторое удовольствие, что юная леди жива, здорова и в надежных руках.

— Да, вы правы, — сказал Демотт. Затем добавил быстро, словно его чувства были чрезмерными. — А почему, нет?

— Дело в том, что я снял ее показания, — продолжал Кармоди. — Хотите послушать?

— Конечно, — сказал Брэди. — Слушаем.

Показания пока существовали только в блокноте Кармоди, поэтому потребовалось некоторое время на чтение их вслух. Начало совершенно совпадало с тем, что уже было подтверждено, но дальше последовали разногласия. После остановки, по словам девушки, по дороге к автобусу направился один хромающий мужчина.

— Один? — воскликнул Демотт, привстав с кресла. — Она сказала: «один мужчина»?

— Да, она сказала именно так. — Кармоди просмотрел свои записи еще раз, чтобы убедиться в правильности и зачитал: «Я увидела двух мужчин, лежащих на дороге, они выглядели как серьезно раненые. Один был совершенно неподвижен, другой шевелился. Затем еще один мужчина, хромая, пошел в нашу сторону. У него была поднята рука перед глазами. Мистер Бринкман сидел справа от меня. Он выпрыгнул из автобуса, схватив аптечку из-под сиденья. Я думаю, что он поскользнулся и упал. Затем он поднялся снова. Потом я увидела, что другой мужчина выпрямился и ударил его. Он упал, мистер Бринкман, я имею в виду. Другой мужчина оказался в чулочной маске, теперь я уже это могла видеть. Потом он открыл дверь, где сидел мистер Рейнольдс, и бросил что-то в салон автобуса».

— Вот оно! — воскликнул Демотт, ударив кулаком по журнальному столику. — Они у нас в руках!

Брэди сердито посмотрел на него и сказал:

— Не осчастливите ли вы нас, тугодумов, объяснениями?

— Все встало на свои места. Они навешали нам лапши на уши. Они сказали, что подошли двое, чтобы оправдать тот факт, что они не оказали сопротивления. Теперь ясно, что они и не пытались сопротивляться. Они были участниками. Йергенсен был там, чтобы проследить, чтобы его партнера стукнули.

— Почему слезоточивый газ не сильно подействовал на него? — спросил Брэди.

— Он был подготовлен к этому, — мгновенно отозвался Демотт. — Если вы сильно зажмуритесь и задержите дыхание, слезоточивый газ не окажет сильного действия. Йергенсену пришлось подождать всего пару секунд прежде, чем открыть свою дверь и выбраться из автобуса. Вспомните, что говорит девушка: на дороге не осталось лежащих тел, когда ее волокли от автобуса. Каждый проклятый бандит был как огурчик, на своих ногах, и помогал грузить заложников в вертолет. Только заметив свет фар приближавшейся машины, они приняли свои артистические позы посреди дороги.

Уиллоби невнятно выругался.

— Я полагаю, что вы правы, — сказал он раздельно. — Я действительно верю. И при этом у нас нет даже тончайшей улики против них.

— Какая-то вероятность, что вы придумаете обвинение и задержите их в качестве превентивной меры? — спросил Демотт с надеждой в голосе.

— Никакой.

— Жаль, — сказал Демотт. — Я бы проспал остаток ночи счастливым. Но, коль так, спать мне не придется совсем. У меня есть опасение быть убитым в постели.

Брэди едва не подавился спиртным.

— Черт возьми, что это значит, мистер?

— Я думаю, будет предпринята попытка, убить меня. И Дональда. И вас. — Казалось, Брэди готов вспылить, но промолчал. Демотт обратился к нему с горечью в голосе: — Когда вы говорили сегодня там, внизу в фойе, вы вколачивали гвозди в крышку своего гроба. — Он повернулся к Уиллоби. — Могли бы вы выставить охрану у дома мистера Шура сегодня ночью?

— Конечно, но зачем?

— Очень просто. Мистер Брэди, к сожалению, ясно выразил желание иметь копии отпечатков пальцев, снятых с угнанного трака. Бринкман и Йергенсен знают, что мы запрашивали у вас отпечатки, имеющиеся в управлении в Эдмонтоне. Им станет известно, если еще не известно, что копии их собственных отпечатков, которые мы взяли раньше, находятся в сейфе, дома у мистера Шура.

— Что им дадут эти копии, если оригиналы остались в управлении в Эдмонтоне? — спросил Брэди, готовый взорваться.

— Как вы думаете, насколько глубоко все здесь прогнило? — сказал Демотт. — Много ли пользы будет в тех оригиналах, если их пустят под резак?

— Какие проблемы? Мы снова снимем с них отпечатки, — сказал Уиллоби.

— На каком основании? По подозрению? Довольно одного компетентного адвоката, и город будет присматривать нового начальника полиции. Они просто категорически откажутся. Что вы тогда будете делать?

— Укажем им на то, что это условие трудоустройства на «Санмобиль» после случившегося.

— Последует массовое увольнение. Что дальше?

Уиллоби не ответил, тогда Маккензи спросил:

— Ты сказал, что я тоже выкопал себе могилу?