Когда команда Брэди прибыла в форт Мак-Муррей, уже миновала полночь, сильный снегопад все не прекращался, но в вестибюле отеля «Питер Понд» было полно народа, и кипела бурная деятельность, словно это был полдень. Брэди измученно опустился в кресло. Полет из Прудхо-Бейя был горестным. Брэди, Демотт и Маккензи почти не разговаривали между собой.

Подошел высокий, худой, очень загорелый мужчина с темными усами.

— Мистер Брэди? Я Уиллоби. Рад познакомиться, сэр. Сожалею, что при таких обстоятельствах.

— А, начальник полиции. — Брэди невесело улыбнулся. — Большая неприятность для вас, мистер Уиллоби, что такое произошло на вашей территории. Я сожалею, что был убит один из ваших людей.

— Рад сообщить, что сведения оказались ошибочными. Мы, когда вам звонили, еще не вполне ориентировались в случившемся. Человеку прострелили левое легкое и, естественно, он был очень плох, но теперь врачи говорят, что у него есть шансы выкарабкаться.

— Хоть что-то, — сказал Брэди с вынужденной улыбкой.

Уиллоби повернулся к двум мужчинам, сопровождавшим его.

— Вы знакомы с…?

— С этими двумя джентльменами я знаком, — сказал Брэди. — Мистер Бринкман, начальник службы безопасности «Санмобиля», и его заместитель, мистер Йергенсен. Странно, для раненых вы выглядите на удивление, здоровыми.

— Нельзя сказать, что мы себя чувствуем таковыми. Как уже сказал мистер Уиллоби, имели место некоторые преувеличения под влиянием момента. Ни сломанных костей, ни ножевых или пулевых ранений, но нас вывели из игры.

— Пит Джонсон — парень, поднявший тревогу, может это подтвердить, — сказал Уиллоби. — Когда он там оказался, Йергенсен лежал на дороге, замерзая, а Бринкман находился в прострации. Он не знал ни какой день, ни какой месяц.

Брэди повернулся к только что подошедшему человеку.

— Добрый вечер, мистер Шур, вернее, доброе утро. Похоже, семья Брэди лишила сна множество людей.

— Да провались оно все, — сказал Шур, явно выбитый из колеи. — Я вчера помогал показывать завод миссис Брэди и вашей дочери. То, что произошло, плохо и для завода, особенно потому, что вы и ваша семья — наши гости, и вы пытались нам помочь. Черный день и темное пятно для репутации «Санмобиля».

— Возможно, все не так уж плохо, — сказал Демотт. — Видит бог, быть похищенными — это большая травма, но я уверен, что ни одному из них не угрожает непосредственная опасность. Мы имеем дело не с политическими фанатиками, как в Европе или на Ближнем Востоке. Мы имеем дело с расчетливыми бизнесменами, не испытывающими персональной неприязни к своим жертвам: почти наверняка они считают их удачным приобретением. — Он сцепил и расцепил свои большие руки. — Они собираются предъявить требования, вероятно немалые, за возвращение женщин, и если эти требования будут удовлетворены, они отпустят заложников. Профессиональные похитители всегда так поступают. В соответствии с их собственными этическими нормами это называется деловой практикой и требованиями здравого смысла.

Брэди повернулся к Уиллоби.

— Мы собственно не знаем, что произошло? Насколько я понимаю, у вас еще не было времени провести расследование.

— Боюсь, что именно так.

— Они просто растаяли в воздухе?

— Именно в воздухе. Как вам уже известно, на вертолете. Они могут быть за сотни миль отсюда, в любом направлении.

— Есть надежда, что радары аэропортов могли зафиксировать их путь?

— Нет, сэр. Миллион к одному, что они летели ниже уровня радаров. Кроме того, в северной части Альберты больше пальм, чем радаров. На юге дело обстоит иначе. Мы оповестили их, но пока оттуда никаких сигналов не поступало.

— Так. — Брэди сложил ладони домиком, снова откинувшись в кресле. — Возможно, было бы полезно восстановить хронологию событий.

— Это не займет много времени. Джей?

— Да, я был последним, кто их видел, исключая их двоих. — Он указал на Бринкмана и Йергенсена. — Они выехали на микроавтобусе с Рейнольдсом за рулем.

— Были какие-нибудь телефонные звонки перед их отъездом? — перебил его Маккензи.

— Я не знаю. А что?

— Позвольте мне задать еще вопрос. — Маккензи посмотрел на Бринкмана. — Каким образом похитители остановили ваш автобус?

— Они поставили трак поперек дороги, совершенно ее перекрыв.

— Он не мог там находиться долго; на этой дороге оживленное движение транспорта, и водители не позволили бы застопорить его. Был там еще какой-нибудь транспорт в это время?

— Не думаю. Нет.

— Слабая точка, мистер Маккензи?

— Ясно, как божий день. Похитителей предупредили. Они точно знали, когда автобус Рейнольдса выехал с завода, и когда он будет в условленном месте. Телефон или коротковолновое радио, или даже компьютерная связь. Две вещи абсолютно верны, они получили предупреждение, и оно пришло из «Санмобиля».

— Это невозможно! — возмущенно воскликнул Шур.

— Иначе не может быть, — сказал Брэди. — Маккензи прав.

— Боже Всемогущий! — воскликнул Шур. — Вас послушать, так «Санмобиль» какое-то воровское логово.

— Не воскресная школа — это точно, — тяжело произнес Брэди.

Демотт повернулся к Бринкману и спросил:

— Так, Рейнольдс затормозил, когда увидел трак, что было дальше?

— Дальше все произошло очень быстро. На дороге лежали два человека. Один лежал лицом вниз и совершенно не шевелился, словно был сильно ранен. Другой двигался: он сцепил руки у себя на пояснице и катался из стороны в сторону. Казалось, что он в агонии. Еще двое бежали к нам, ну, бежали — это сильно сказано, ковыляли. Один очень сильно хромал и держал руку за пазухой, словно для поддержки. Оба прикрывали лица поднятой рукой, защищая глаза.

— Вам не показалось это странным? — спросил Демотт.

— Абсолютно нет. Было очень темно, а у нас были включены фары. Казалось совершенно естественным, что они прикрывают глаза от яркого света. — Наступила пауза. Бринкман продолжал: — Этот парень с поврежденной рукой — как я тогда думал — подходил к автобусу с моей стороны. Я схватил аптечку и выскочил из автобуса, но поскользнулся и пока старался снова обрести равновесие, человек опустил руку, и я увидел, что у него на лице маска. Затем я увидел, что он вынимает из-за пазухи левую руку. Все произошло мгновенно, но я успел заметить что-то вроде дубинки. У меня не было времени среагировать. — Он осторожно прикоснулся ко лбу. — Полагаю, это все.

Демотт подошел к нему и осмотрел ушиб на лбу сбоку.

— Нехорошо. Хотя, могло быть хуже. Немного дальше назад и мог быть пробит висок. Похоже, ваш приятель воспользовался свинцовой дубинкой.

Бринкман уставился на него в изумлении.

— Вы думаете — свинчатка?

— Так я считаю. — Демотт повернулся к Йергенсену. — Полагаю, вам повезло не больше?

— По крайней мере, меня не похитили. Я думал, что у меня сломана челюсть. Второй парень, похоже, чемпион — тяжеловес или у него было в руке что-то тяжелое. Я не мог видеть. Он открыл дверь мистера Рейнольдса и забросил в салон дымовую бомбу и снова закрыл дверь.

— Слезоточивый газ, — сказал Уиллоби. — Вы видите, у них еще воспалены глаза.

— Я выбрался из автобуса, — продолжал Йергенсен. — Размахивал своим пистолетом, но от него было не больше толку, чем от водяного пистолета, я был слеп. Следующее, что я помню, Пит Джонсон, пытающийся привести нас в чувство.

— Значит, вы не знаете, как выбирались из автобуса Рейнольдс и его пассажиры. — Брэди огляделся вокруг. Он приходил в себя. — Где Кармоди?

— В полиции. С ним и Пит Джонсон. Они пишут рапорт, — сказал Шур. — Скоро будут здесь.

— Хорошо, — Брэди повернулся к Бринкману. — Человек, атаковавший вас, был в перчатках?

— Я не знаю, — Бринкман задумался, потом сказал. — Как только он вышел из пучка света фар, он оказался в глубокой тени, и, как я уже сказал, все произошло молниеносно, но я думаю, что нет.

— А ваш человек, мистер Йергенсен?

— Я видел его руку совершенно ясно, когда он бросил гранату. Нет, перчаток не было.