— Которая дверь? — Грен бросил свою котомку.

Я указала:

— Та.

Сорград ворвался в комнату, сразу сворачивая в сторону. Не отстающий от него Грен свернул в другую. За ними следовал Райшед — он летел прямо, как стрела.

Илкехан сидел за широким письменным столом и уже тянулся к кинжалу. Грен и Сорград набросились на него с обеих сторон. Вокруг вспыхнул магический свет, высекая отражения из наших клинков. Поразительно голубые — любимый цвет Элдричского Народца, — эти сияющие ножи ударили в колдуна и, проткнув его насквозь, вонзились в стены. Магия потекла по светлой штукатурке, как вода по запотевшим стеклам. Ублюдок открыл рот, но не смог издать ни звука. Ярость исказила его лицо, костлявые руки потянулись ко мне и Шиву.

Держа дротики наготове, я метнула их быстрее молнии. Первый впился в щеку колдуна, и он отшатнулся, толкая назад свое кресло. Схваченный им кинжал не принес ему спасения. Райшед изо всех сил уперся ногой в стол, поднял его и с грохотом опрокинул на ноги Илкехана. Колдун оказался в ловушке. Перепрыгнув через поваленный стол, Райшед обрушил свой меч на падающего Илкехана. Удар пришелся в основание шеи и был настолько силен, что, когда колдун грохнулся на пол, клинок врезался в половицы. Райшед вырвал меч, и я увидела в зияющей ране белые осколки костей.

— Это за Айтена. — У него не хватало слов, чтобы адекватно выразить свою ненависть.

Удар моего возлюбленного не вызвал мгновенную смерть, но Грен и Сорград добавили свои гирьки на весы Рэпонина. Меч Грена почти выпотрошил колдуна, кишки вываливались из кровавой раны, нанесенной сквозь тонкую шерстяную тунику и мягкую рубаху. Илкехан в отчаянии схватился за живот, его руки уже покрывала темная кровь, которая растекалась вокруг него, просачиваясь под стол, придавивший его ноги. Человек с такой раной должен был бы кричать, как свинья на бойне, но даже без магии Шива, отнимающей голос, Илкехану не хватало воздуха для крика. Алые пузыри скопились вокруг его рта, кровь поднималась в горле, не давая дышать, и хлестала из ребер, расколотых безжалостным ударом Сорграда. Ублюдок умер или умрет через несколько минут. Я позаботилась об этом раньше остальных.

— Смотрите-ка, шелк. — Сорград потрогал рубаху Илкехана, ногой отбросив его клинок с костяной рукояткой.

— Приятно видеть, что он хоть какую-то малость получил от алдабрешцев. А где, по-вашему, он взял вот это? — Грен подобрал кинжал и попятился с возгласом досады.

Илкехан бился в конвульсиях, свежая кровь лилась струями, неудержимые спазмы разрывали его внутренние раны. Голова колдуна металась из стороны в сторону, он рычал как дикий зверь, скаля стиснутые зубы. Раскинутые по полу руки все шире размазывали кровь, и вдруг слабый стон сорвался с его губ, обведенных кровавой пеной.

Сорград внимательно наблюдал за агонией Илкехана.

— Я допускаю, что твой яд эффективен. Но пока он подействует, тебя десять раз успеют заколоть.

— А ты не стой рядом. — Я закашлялась и отошла подальше: вонь опорожненных кишок и мочевого пузыря добавилась к едкому запаху крови.

— Обделался, как та бедная собачка, — с удовлетворением заметил Грен. — Ну, что теперь?

Шив покачал головой, не сводя глаз с остывающего тела.

— Не думал, что это будет так быстро.

Райшед с каменным видом стоял над трупом.

— Это компенсация за Айтена? — Я обхватила моего возлюбленного за талию.

— Нет. — Он обнял меня. — Ничто не искупит его смерть. В этом проблема с местью. Вот почему я довольствуюсь правосудием.

— Правосудие, месть. — Я твердо встретила его взгляд. — Важно то, что Илкехан мертв.

— Сколько у нас времени, чтобы осквернить тело? — Сорград протянул руку Грену. — Давай используем его собственный нож.

— А сколько времени нужно той кухарке, дабы убедить кого-то, что она видела в саду Элдричских человечков? — поинтересовалась я.

Райшед покачал головой:

— Необязательно кому-то верить, чтобы пойти и выяснить, чего он испугался.

— Тогда мы уходим.

Я бы предпочла продлить страдания Илкехана. Я бы хотела уравновесить чаши весов за те пытки, которым он подверг Джериса, но месть это или правосудие — я наконец победила в многотрудной игре. Колдун, чья злоба преследовала меня в ночных кошмарах, отравляя страхом мои надежды, лежит мертвый у наших ног, а я все еще жива. И намерена и впредь оставаться живой.

— Скорее, пора уходить.

— Как насчет всех этих книг? — Шив смотрел на ряды тесно заставленных полок. — Это бесценный архив. Здесь должны быть ответы на все вопросы Планира и великое множество других.

— Знание — сила. — Я обвела глазами кабинет. — Сила, которую мы не хотим подарить тому, кто окажется здесь самой главной собакой.

Сидя на корточках рядом с трупом Илкехана, Грен поднял голову.

— Книги горят.

— Я могу это сделать. — Сорград щелкнул пальцами, и между ними запорхало пламя.

— Огонь — лучшее средство отвлечь погоню, — согласилась я.

Мы втроем не раз убегали под прикрытием большого пожара. Я открыла сундук у стола. Он оказался полон пергаментов.

— Талмия меграла элдрин фрес.

Языки пламени заплясали на исписанных листах, стирая слова. Возможно, теперь, когда Илкехан слишком мертв, чтобы копаться в моих мозгах, я поучусь еще чему-нибудь из Высшего Искусства.

— Вот. — Сорград сорвал гобелен и обернул им сундук. Как только дерево займется, гобелен перенесет огонь на ковер.

— Мы не можем взять несколько книг? — взмолился Шив.

— Каких? — воскликнула я.

— Лучше поспешите. — Грен отрывал переплет от тонкого тома, сваливая листы вокруг сундука, где уже вовсю пылали пергаменты.

Сорград взламывал другой сундук. В нем обнаружились три серебряные цепи и одна золотая, а также значительная россыпь монет. Горец сгреб их, не обращая внимания на кровь Илкехана на полу.

— Мы разделим это позже, — заверил меня Грен, запоздало включив в свой взгляд Райшеда и Шива.

Не то чтобы мои счеты с эльетиммами могли быть оплачены золотом. Я добавила в свой костерок горсть тростниковых перьев, а Грен убрал в карман серебряный стакан, в котором они стояли.

— Если Келларин хочет возродить изучение Высшего Искусства, нам нужно все это знать. — Маг в отчаянии озирал заставленные книгами стены.

— Знание нельзя уничтожить, Шив, — нетерпеливо сказал Райшед. — Только утратить. Кто-то когда-то заново его откроет. — Он резко остановился. — Что мы должны найти, так это артефакты, которыми владел Илкехан.

— Спящие в Келларине! — Сэдрин прости меня, но я начисто забыла. — Ну же, Шив, люди важнее эфирных абстракций. — Я оставила счастливого Грена присматривать за горящим сундуком.

— Помогите мне здесь. — Сорград уже пытался поднять опрокинутый стол. Райшед помог, и они оба взламывали кинжалами ящики.

— Дайте что-нибудь такое, что будет гореть. — Грен протянул руку.

Под нами хлопнула дверь — мы тотчас умолкли. Горестные крики и топот бегущих ног замерли в отдалении.

— Думаю, кровь просачивается сквозь потолок, — задумчиво протянул Сорград.

— Позвольте мне связаться с Планиром, — снова взмолился Шив. — Если ему удастся собрать связь, они могли бы спасти часть этих книг, прежде чем они сгорят.

Райшед закашлялся. Воздух мутнел от дыма.

— Не следует поджаривать Илкехана, если мы хотим потрясти людей элдричской местью на его теле. Вытащите его в коридор и изуродуйте, пока мы ищем артефакты.

Грен и Сорград тотчас бросились к окровавленному трупу и за руки выволокли его из комнаты.

— Шив, по нашему плану ты должен творить иллюзии, нагоняя страх на людей Илкехана, когда мы будем пробиваться наружу. — Райшед с минуту колебался. — Ладно, попробуй связаться с Планиром, пока караулишь, но смотри, чтобы нас всех не убили ради горстки изъеденных червями книг.

— Мне тоже дорога моя шкура, — заверил его маг. Он схватил полированный серебряный поднос и вышел в коридор; зеленый магический свет закружился вокруг него.