Я обернулась — проверить, видит нас Олрет или нет. Убедившись, что не видит, я быстро сняла кулон.

— Не надо, — резко сказал Сорград, видя, что я собираюсь бросить его в море.

— Это единственная вещь, которую стоило бы украсть, — согласился Грен. — Больше здесь ничего ценного нет. Поверь мне, я смотрел.

— Я не доверяю Олрету и потому не доверяю его подаркам. — Я надеялась, что никто не потребует у меня объяснений. Я предпочла бы не усложнять дело рассказом о тех женщинах Шернасекка.

— Ты чувствуешь, что они заколдованы? — Райшед посмотрел на нос лодки. — Шив?

Шив огорченно покачал головой:

— Опять же — я не тот маг. Но я не ощущаю ничего неправильного, а я всегда это чувствовал, держа в руках келларинские артефакты.

— Они могут нести заклинание, которое поможет Олрету следить за нами, — предупредила я. — Или слышать, что мы говорим.

— Если здесь есть какой-то подвох, то, избавляясь от этих вещей, мы лишь дадим Олрету знать, что подозреваем его. — Сорград на минуту осушил весло.

— Возможно, он дарил их без всякой задней мысли, — заметил Грен, отдыхая вместе с братом.

Я уставилась на него с недоумением.

— И ты говоришь мне никому и ничему не доверять, пока Сэдрин не встретит меня у двери и не скажет иное?

— Я не должен доверять людям, чтобы брать их ценности, — беззаботно отмахнулся Грен. — Между прочим, эти штучки могут нам пригодиться, если понадобится кого-то подкупить, прежде чем мы разделаемся с Илкеханом. Лучше потратить богатство Олрета, чем свое.

— Мы спрячем их на дне сумки, — твердо решил Сорград. — Тогда его магия ни шиша не покажет, но Олрет не подумает, что мы презираем его или обманываем, избавляясь от подарков. Я их возьму.

Я повернулась к Райшеду, который смотрел невидящим взглядом, облокотившись на румпель.

— Райшед?

Мой возлюбленный улыбнулся.

— Я только что вспомнил, где видел этот камень. У одной из сестер мессира Д'Олбриота есть несколько украшений, доставшихся ей от тетки, принадлежавшей к одной из младших линий Дома. А та получила их от своей бабки или прабабки, которая вышла замуж в семью торговца, живущего в Черлите.

— Когда вернемся, поинтересуйся у своего Д'Олбриота, где именно торговала его родня и с какими из далазорских кочевых кланов, — посоветовал Сорград, опуская весло в воду. — Ну, куда мы направляемся?

— Отойдем от Реттасекка и, как только скроемся из виду, пересечем пролив, — сказал Райшед. — Будь я проклят, если потащу вас до того места, что предложил Олрет.

— Я тебя точно прокляну. — Грен посмотрел на моего возлюбленного. — Ты ему не доверяешь?

Всегда приятно, когда находятся люди, думающие так же, как я.

— Я не доверяю его рассуждениям. — Проверив ветер и волну, Райшед снова оперся на румпель. — Его маршрут займет слишком много времени. А я хочу покончить с Илкеханом как можно скорее.

— Если атака Олрета пойдет плохо, он просто выдаст нас, чтобы спасти свою шкуру, — заметила я. — Олрет обсуждал какое-то перемирие, когда Илкехан изувечил его сына.

Сорград скорчил гримасу.

— Даже если малый выживет, он наверняка потеряет и другой глаз. Я такое уже видел.

Воспоминание о парне, подвергшемся надругательству, породило долгое молчание. Мы медленно продвигались вдоль побережья Реттасекка.

— Вот самое узкое место в этой части пролива, — объявил Райшед какое-то время спустя. — Шив, возьмите с Ливак вторую пару весел и, ради нас всех, равняй свои гребки с ее.

Реттасекк протянулся в море длинным мысом из сплошных отвесных скал. На другой стороне едва виднелся далекий Кеханнасекк, его низкий берег прятался в туманной дымке. Я осторожно пробралась к носу лодки и присоединилась к магу.

— Я не дам нам перевернуться, — заверил меня Шив.

— Что мы обнаружим, когда высадимся, как вы думаете? — спросил Грен. — Вы верите, что у Илкехана есть Элдричские человечки, выполняющие его волю?

Я пожалела, что передала горцу слова детей.

— Давайте сперва благополучно доберемся до берега, ладно?

— Если духи тумана не схватят нас по пути, — хихикнул Грен.

— Что еще за духи? — возмутилась я.

— Они напускают туман и заманивают детей, козлят и глупых собак, — со смаком объяснил Грен. — А потом уносят их на спине северного ветра.

— Думаешь, у вас с эльетиммами много общих мифов? — задумчиво спросил Шив у горца. — Из детских кошмаров вышли бы отличные иллюзии. Они бы помогли нам расчистить путь отсюда.

— Дельная мысль, — одобрил Райшед.

— Что бы тебя испугало, Грен? — поинтересовалась я и тут же поправилась. — Что бы испугало нормальных людей?

Горец засмеялся.

— Есть призраки. Они высасывают свет из твоих глаз.

— Призраки живут в темных норах, и их вполне можно избегать, — парировал Сорград. — Меня всегда больше тревожили гвелгары. Они создаются из грязи и травы, а это есть везде.

— Гвелгары разрывают злодеев на куски, — радостно сообщил Грен.

— Если кости предков дола чувствуют, что кто-то, виновный в смертельном преступлении, проходит через их пещеру, они вызывают гвелгара, — объяснил Сорград. — Он следует за виновным по пятам, и ничто его не остановит, ничто его не убьет, ничто не собьет со следа.

— А когда гвелгар убьет того, за кем охотится, он идет искать непослушных детей, чтобы хорошенько их отшлепать, — кисло добавил Грен. — Так говорила наша тетка Мов.

— Я никогда ее не любил, — заметил Сорград.

Я бы не назвала это развлечением, но у братьев имелся большой запас сказок о разных ужасах, таящихся в горных расщелинах, чтобы отвлечь наши мысли от изнурительной гребли. И все равно, к тому времени, когда мы достигли протяженного лабиринта соленых болот и коварных песков Кеханнасекка, мои плечи горели, а руки дрожали, с трудом удерживая весло.

Райшед осматривал берег в поисках сравнительно твердого места.

— Вон там.

Как только мы оказались на сером песчаном берегу, усеянном камнями, Сорград вытащил кинжал и прорезал дыру в шкуре корпуса.

— Брось ее плыть по течению, — приказал он. — Чтобы никто не подумал, будто здесь высадились люди Реттасекка.

Райшед ногой столкнул лодку в волны и успокаивающе улыбнулся мне.

— Мы уйдем с помощью магии или не уйдем вообще.

— Вперед. — Закинув за спину котомку, Грен уже направлялся в глубь острова к дюнам, поросшим пучками травы.

Не тратя дыхания на пустую болтовню, мы поспешили в укрытие дюн. Пески сменились узким пространством объеденной травы, но, к счастью, все козы сгрудились в отдалении, где их вычесывали на лето. Я прошептала Лесное заклинание маскировки, и мы побежали по траве, чувствуя себя такими же уязвимыми, как вспугнутые зайцы, пока не добрались до враждебной пересеченной земли, раскинувшейся за пастбищем. Мрачные серые холмы встали со всех сторон. Не острые пики Реттасекка, а низкие бугры, выветрившиеся за бессчетные поколения холода и шторма. Каменистые осыпи испещрили полосами крутые склоны утеса, на который вела единственная тропка.

— Куда мы побежим, если на кого-то наткнемся? — Я скептически посмотрела на опасные склоны.

— Мы не побежим, — ответил Райшед, вытаскивая меч.

— Мы их убьем. — Грен с нетерпением устремился вперед, чтобы разведать путь.

К счастью, за весь нескончаемый день мы никого не встретили, только преодолевали каменистые поля, которые выворачивают лодыжки, огибали болота, способные поглотить лошадь вместе с телегой, и крались мимо нескольких пастбищ и клочков земли со следами плуга. Мы поели на ходу, пока наконец эти странные, бесконечные сумерки северных земель не начали скрадывать мир вокруг нас. Тени собрались в оврагах и лощинах, под редкими тонкими деревцами сгущался мрак. Лавандовое небо просвечивало в разрывах туч, их скользящие тени обманывали глаз, и я могла понять, почему люди верят в существа Иного мира, использующие такую полутьму для прохода из своего царства в наше. Я даже пожалела, что Грен не оставил при себе хоть несколько тех ужасных мифов, от которых кровь стынет в жилах.