Я не хотела, чтобы девушка торчала на юте, на самом виду, но, помоги нам Дрианон, она была слишком мала ростом. Между тем Гуиналь приказала легкораненым отнести самых тяжелых на нижние палубы. Лицо дворянки оставалось мрачным, но руки, сложенные на талии, были твердыми и не теребили плетеный веревочный пояс.

— Вижу паруса!

Все на мгновение застыли, а потом бросились по своим местам. Темар, Райшед и Хэлис раз за разом повторяли этот план, и если кто-нибудь что-то напутает, я лично позабочусь, чтобы он объяснялся с Сэдрином.

Первый из сигнальных флагов — косой красный крест на белом поле — взвился на мачте, трос гудел, как сердитый шершень. Четыре малых корабля развернулись веером из-за «Эринго», преграждая фарватер. Когда мы огибали камни, давным-давно скатившиеся с разбитого утеса, я увидела первый пиратский корабль, на его алом вымпеле извивалась черная змея. Акула под бушпритом означала, что это «Бешеный Пес», и он выглядел ужасно внушительным в этих ограниченных водах.

На палубе не осталось никого, кроме бойцов Келларина, готовых к схватке и жаждущих ее. Гуиналь присоединилась ко мне у дверей кормовых кают, а Аллин села на широкие ступени трапа, ведущего на ют. Горящие глаза магини впились в медленно приближающееся судно. Из-за «Бешеного Пса» выскочили баркасы, набитые пиратами. Одни потрясали клинками, сверкающими на солнце, другие готовили багры. Гребцы боролись с усиливающимся приливом, и весла глубоко зарывались в воду.

— Мягко, — прошептала Гуиналь.

— Я знаю. — Внимание Аллин сосредоточилось на пиратском корабле.

Только я стояла без дела.

Лодки «Бешеного Пса» разошлись, как стая волков, загоняющая одного несчастного оленя. Но не зря наша флотилия расположилась так, чтобы не дать пиратам пройти мимо нас в одном из самых узких мест пролива. Затем самый первый баркас резко накренился, словно ударился о скалу, скрытую под темной водой. Рулевой закричал на пирата, сидящего на носу, их перебранку заглушили тревожные крики, когда лодка вновь содрогнулась, но никакого звука дерева, скребущего по камню, не было. Баркас, плывущий за ней, застыл как вкопанный в неподатливой воде, а соседний неистово закачался из стороны в сторону, зачерпывая бортом воду. Выпрыгнув из тонущей лодки, пираты быстро поплыли к берегу. Некоторые исчезли под зеркальной гладью из-за тяжести клинков и сапог. Иные искали подмоги у товарищей. Но им не повезло. Тянущиеся вверх руки попадали под удары ног и рукояток мечей — они били по пальцам, цепляющимся за борта. Три или четыре человека доплыли до одного баркаса, и все разом попытались влезть в него. Лодка перевернулась. Сидевшие в ней пираты тоже оказались в воде, осыпая громкой бранью этих болванов.

— Они делают за Шива его работу. — Я пыталась разглядеть, что происходит за кормой пиратского судна, но оно заслоняло весь вид на пролив. Не важно, главное — удержать их внимание.

Аллин по-прежнему не сводила глаз с «Бешеного Пса». Какие-то матросы бросали с бортов канаты и сети барахтающимся в воде пиратам. Большая часть команды поднялась на реи — убрать паруса. Но они сопротивлялись, враждебные ветра дергали их туда и сюда, выхватывая тросы из рук, льняные валы хлопали во все стороны. Мягкий ветерок продолжал нести нас вперед, пиратов же атаковал их собственный, персональный шторм. С треском, подобным удару грома, лопнули огромные фордуны, регулирующие изгиб мачт. Один хлестнул человека, и тот с криком упал на палубу. Другой пират запутался в снастях и был задушен, потеряв опору. Все больше тросов лопалось, и крепкие деревянные блоки летали, словно падающие звезды, разбивая плоть и кости. Оставив всякую мысль о парусах, пираты мертвой хваткой, достойной самих демонов Полдриона, вцепились в мачты, которые теперь бешено раскачивались и зловеще скрипели.

— Там! — указала Гуиналь.

В то же мгновение сверху донесся клич наблюдателя, и второй сигнальный флаг взвился на флагштоке — прямой золотой крест на красном поле. Пираты вводили в бой свой второй корабль.

— Готова, Аллин? — Я встала рядом с девушкой.

«Морская Лисица» осторожно пошла вперед, пытаясь избежать неестественных шквалов, терзавших ее товарища по доку.

Аллин осматривала мачты и носы обоих вражеских судов. Когда я услышала первый злобный свист стрелы, ее рука бросилась вперед. Вспыхнули сгустки пламени — стрелы загорелись на лету, — и едкая вонь горелых перьев поплыла в неподвижном воздухе. Следом раздалось шипение: раскаленные наконечники гасли в море.

— Арбалеты, — предупредила я, увидев, как стрела глухо ударила в грот-мачту «Эринго».

Аллин крепко сплела пальцы. Мужчины на нашем корабле пригнулись: вынужденные менять направление, стрелы арбалетов все еще могли причинить немалый вред. Одна пронеслась по палубе рядом с нами, оставив в настиле обугленную борозду.

Магия или просто случай отбросили сноп горящих ярким пламенем стрел обратно в паруса пиратского судна.

— Давай, Аллин, — подбодрила я девушку. — Ты знаешь, что надо делать.

Ее пухлое лицо было искажено страданием, но тяжелое, просоленное полотнище все же сгорело, словно осенняя паутина, угодившая в пламя свечи. Ветер подхватил обрывки пылающей ткани, чтобы поджечь другие паруса. Огонь побежал по снастям, пожирая их, как дорожки лампового масла. Реи затрещали и вспыхнули, железные скрепы, соединяющие верхнюю часть грот-мачты с нижней, расплавились в аду, который раньше был марсом. Жидкий металл капал, мгновенно убивая людей на палубе, а затем вся стеньга повалилась, будто срубленное могучее дерево, которым она когда-то была в некоем далеком лесу. С грохотом рушась назад, она снесла бизань-мачту, палуба юта исчезла под убийственной тяжестью дерева и парусов.

Точно так же скроенная буря теперь окружила «Морскую Лисицу». Оттуда понеслись настойчивые крики, когда «Ламинария» и «Огненный Гольян» повернули к галечному берегу, где лежали разграбленные «Звон» и барк Ден Харкейла. «Кувшинка» и «Звезда» поддерживали «Эринго» в блокаде пролива, лучники Витранселя были готовы подрезать крылья баркасам, которые еще держались на плаву и стремились добраться до суши.

«Бешеный Пес» горел с ревом горна. «Морская Лисица» оставалась беспомощной, пиратские суда дрейфовали врозь. Я мельком увидела позади них нечто похожее на жаркое марево, рябившее воздух. Не важно. У меня хватало других, более неотложных забот. «Огненный Гольян» и «Ламинария» приготовились к отправке отрядов Райшеда и Хэлис на берег, чтобы там сражаться с пиратами. Зловещая сила собиралась между хижинами и частоколом, построенными кровью и слезами несчастных пленников.

Аллин решительно вдохнула, и магический огонь перепрыгнул с «Бешеного Пса» на «Морскую Лисицу». Мачты занялись в один миг, как деревья в лесном пожаре. Матросы в отчаянии прыгали в воду, некоторые падали горящими факелами.

— Нет! — Гуиналь посерела от ужаса.

— Это бой. — Думая, что она упадет в обморок, я схватила ее под руку.

— У них есть Высшее Искусство, госпожа моя, Высшее Искусство! Я не знаю, у кого, но они убивают им. — К моему изумлению, отчаянный голос Паррайла раздался в моей голове: — Пленники, давшие ложную клятву, погибают от удушья. Они пытаются найти ваших магов, я слышу, как они ищут. Они убьют каждого мага, до которого смогут добраться. — Он говорил быстро, и его страдание огнем опалило мой ум.

— Прекрати свою магию, — закричала я Аллин. — Сейчас же! — Нельзя допустить, чтобы вражеские заклинания превратили ее в едва дышащий труп.

Девушка уставилась на меня в растерянности.

— У них есть эфирная магия, она ищет вас, — задыхаясь, проговорила Гуиналь.

Даже румянец Аллин исчез при этом известии.

— Мы должны предупредить остальных.

Я снова посмотрела за горящую ярким пламенем «Морскую Лисицу», но по-прежнему увидела лишь мерцающую дымку.

— Как?

Мы договорились о сигнальных флагах едва ли не на все случаи жизни, но такого никто не ожидал.

— Я свяжусь с Узарой. — Аллин нашарила в кармане фартука пучок рваных бинтов и подняла пустую металлическую чашку из-под мази.