С чувством неудовлетворенности Казуел запер за собой дверь и взял прикроватную свечу. Он щелкнул пальцами, чтобы зажечь фитиль, совсем не чувствуя обычного трепета при подчинении инертной материи своей воле. Установив пламя перед маленьким зеркалом, маг заставил отполированный металл подчиниться, отразить нужный ему образ вместо окружающей комнаты. Какой принц Тормейла мог бы сделать это, подумал он, какой император? Оковы расстояния — ничто для тех, кто манипулирует стихиями физического мира. Мастер Очага Калион прав: такое могущество заслуживает должного признания. Он заслуживает признания, он, Казуел Д'Эвуар.
Изображение возникло на поверхности зеркала, когда ответная магия поддержала магию Казуела.
— Да? — Планир поднял голову, отвлекаясь от тигля, стоящего у него на плите. — А, это ты. Доброе утро.
— Эти люди не имеют никакого уважения к магу, — не думая, выпалил Казуел. — Да и откуда ему взяться, когда они годами не видят настоящих магов?
— У тебя есть причина, чтобы беспокоить меня из-за этого? — Верховный маг помешал содержимое своего тигля металлическим прутом.
Казуел не услышал неодобрительную нотку в далеком голосе Планира.
— Никто в Тормейле не принимает магов всерьез. Все считают нас просто обманщиками вроде тех, с которыми Велиндра попусту теряет свое время.
Планир со стуком положил прут, высекая слабое эхо от зеркала Девуара.
— Ты хочешь что-то сказать о Велиндре?
Казуел удивился.
— Нет. Просто она не делает себе чести, гоняясь по всему городу за каждым шарлатаном, который претендует хоть на малейшее родство со стихиями.
— Тогда, возможно, ты подождешь, пока не узнаешь что-то новое, прежде чем снова связаться со мной. — Недовольство Планира прозвенело в сияющем металле.
— О нет, Верховный, у меня множество новостей. — Казуел немного поколебался, но затем продолжил: — Правда, не очень хороших. Вчера мессир Д'Олбриот столкнулся с кучей обвинений перед Императорским судом. Эти тяжбы свяжут его по рукам и ногам до самого Равноденствия, и других старших эсквайров Дома, вероятно, тоже. Еще четыре Имени заявляют права на Келларин, они же требуют объявить Дом Д'Алсеннена вымершим, и кто-то выдвинул обвинение в вероломстве против Д'Олбриота, используя адвоката, заявляющего, что он — друг суда.
— Тогда выясни, кто за этим стоит, и дай мне знать, — с досадой в голосе приказал Верховный маг. — Поражение Д'Олбриота перед Императорским судом будет иметь ужасные последствия! Очень нелегко было убедить Гальела и Камарла, что не все мы так жаждем власти, как Калион, а ведь они — самые непредубежденные дворяне, которых мы смогли найти. Нам необходимо тормалинское сотрудничество в Келларине, Каз, никогда не забывай этого.
— О Келларине-то я и хотел сказать, — неохотно откликнулся Казуел. — Помнишь те артефакты, которые Д'Алсеннен как-то ухитрился найти…
Планир поднял руку.
— Те, которые нашла Аллин Мере? Которые было бы не спасти без ее сообразительности?
— Да. — Казуел поджал губы. — В общем, они умудрились потерять их, Д'Алсеннен и Райшед. Воры забрали все прошлой ночью.
Охровый свет заклинания ослепительно вспыхнул, лицо Казуела обдало жаром. Слова Верховного мага потерялись в этой вспышке, но когда помеха рассеялась, Казуел увидел, что тигель рядом с ним треснул и расплавленный металл вылился на сланцевую плиту.
— Что ты делаешь, чтобы их найти? — жестко спросил Планир. — Мы обещали помогать Келларину. Вполне возможно, нам понадобится их Высшее Искусство против эльетиммов, никогда не забывай этого!
— Аллин не догадалась осмотреть те артефакты, — запинаясь, промямлил Девуар. — А воры не взяли сундук, поэтому она не может выследить…
— А ты эти предметы изучал? — резко перебил Верховный маг.
— У меня не было возможности. Барышня Тор Арриал считает, что это только ее дело.
— У нее есть какие-то эфирные средства для поиска воров? — Лицо Планира приняло угрожающий вид. — Есть какой-нибудь намек на причастность эльетиммов?
— Барышня Тор Арриал сказала, никто в городе не творит Высшее Искусство. — Казуел порадовался, что может доложить что-то определенное. — Сама она отыскать воров не может, но сейчас она связывается с барышней Гуиналь. Я хотел спросить, не узнал ли Узара что-нибудь полезное у Лесного Народа или у Горных Людей? Кажется, в той книге, с которой так носилась подружка Райшеда, были баллады о нахождении потерянного следа? — добавил он с надеждой.
— В книге, над которой ты посмеялся? — Улыбка скользнула по лицу Планира, прежде чем оно вновь помрачнело. — Нет. Есть интересные факты для ментора Тонина и его ученых, но ничего такого, что можно было бы сразу использовать.
— Жаль, — выдохнул Казуел, стараясь подавить внутреннее удовлетворение.
— Очень жаль, — сухо подтвердил Верховный маг. Он посмотрел на Девуара, и взгляд его даже в том маленьком образе, запертом в рамку зеркала, был неуютно пронзительным.
— А ментор Тонин не может помочь? — поспешно спросил Казуел. — Он ведь как-то узнавал келларинские артефакты?
Верховный маг покачал головой.
— Он может выбрать их из массы незаколдованных предметов, но только если они под рукой.
Повисло напряженное молчание.
— Возможно, Гуиналь знает эфирные заклинания, которые их найдут, — с надеждой повторил Девуар.
Если артефакты найдутся, именно он сообщит хорошие новости Планиру, верно? Казуел будет милостив с Узарой, когда подвернется случай упомянуть, насколько он был полезнее для Верховного мага.
— Может, знает, а может, нет, — вздохнул Планир. — Что ты пока намерен делать?
— У меня есть идея, кто мог бы за этим стоять, — быстро ответил Казуел. — Я держу на примете одного отпрыска Ден Таснета. Я хотел послать Райшеда следить за ним, но, думаю, мне лучше самому этим заняться. Обычно мне и в голову не приходит использовать магию для подслушивания, но в данных обстоятельствах, надеюсь, это позволительно? — Он вопрошающе посмотрел на Верховного мага.
— Твое благородство делает тебе честь, — заметил Планир с категоричностью, которая могла означать, что заклинание Казуела слабеет. — Будь осторожен.
Образ мигнул и пропал, и Девуар тупо уставился в пустое зеркало. Потом сжал зубы, с удовольствием обозревая породистую твердость в своем отражении.
Он пошел к умывальнику и налил в таз воды из кувшина. Это отличная возможность быть полезным и Д'Олбриоту, и Верховному магу, понял он с растущим восторгом. Д'Алсеннен и Тор Арриал тоже будут благодарны, когда Казуел докажет, что Ден Таснет — их враг. Возможно, сейчас оба Дома не имеют высокого положения, но с богатствами Келларина их будущее выглядит многообещающим.
Казуел налил в воду немного чернил и рассеянно вызвал изумрудное сияние, залившее таз. Новая мысль согрела его. Когда Д'Алсеннен добьется возрождения своего давно вымершего Имени, у Казуела появится великолепный прецедент, чтобы выступать перед Судом привилегий: тогда придет время воскрешать Дом Д'Эвуара.
Но пока его ждут более срочные дела, торопливо напомнил себе маг. Он вызвал в памяти образ Файрона Ден Таснета, перенося воспоминание о насмешливом лице этого юного грубияна в заколдованную воду. Зеленоватая мгла закружилась в воде, а когда она рассеялась, там появился юноша, полулежащий на диване в оранжерее.
Казуел посмотрел на Файрона. Больше не будет презрения к магам, если даже Имена вроде Ден Таснета должны будут признать Д'Эвуара, видя, что маг бесспорно дворянского титула является союзником Верховного мага и поверенным таких людей, как мастер Очага Калион.
Казуел оторвал взгляд от таза. Возможно, пора обдумать, как лучше всего подступиться к Калиону. Мастер Очага не делал секрета из своего убеждения, что светские власти материка должны признать ресурсы магии, предлагаемые неким проницательным правителем. Несомненно, Калион увидит выгоду в том, что кто-то из его магов будет поддерживать связь с тормалинскими Именами. А кто лучше Казуела сможет это сделать? И стоит лишь нескольким принцам признать влияние Хадрумала, как родовитые барышни начнут думать о том, чтобы соединиться с ним в возрождении Имени Д'Эвуара, верно?
