Она стремительно зашагала по коридору, сердито шурша юбками. Мы с Темаром последовали за пей, и, постояв минуту в нерешительности, Казуел бросился нас догонять. 

Долсан Кьюз в это время расставлял книги по полкам и очень удивился, увидев Авилу, ворвавшуюся в библиотеку так, словно та была се собственностью.

— Оставь нас, — нелюбезно приказала барышня. — Мне нужно уединение, чтобы творить Высшее Искусство.

Клерк тотчас поклонился и исчез, пока Авила в нетерпении барабанила пальцами по кошельку, украшенному драгоценными камнями, который висел на цепочке у нее на талии.

— Сьер может управлять делами Д'Олбриотов, как считает нужным, но нам необходимо обсудить нашу собственную стратегию. Гальел отчасти прав. Темар, тебе лучше провести этот день, поднимая знамя Д'Алсеннена ради всех в Кель Ар'Айене. Однако ничто не мешает тебе держать глаза и уши открытыми. Только избегай бестактных вопросов, ради Рэпонина.

Она повернулась ко мне, раздраженно качая головой.

— Я хотела послать тебя следить за Ден Таснетами и для начала — за тем одиозным парнем, Файроном.

— Я могу поговорить с солдатами, пока буду их муштровать, — предложил я. — Может, кто-нибудь что-то вспомнит из прошлой ночи. Или сообщит какой-то любопытный слух.

Выходить за рамки непосредственных приказов сьера — не то же самое, что их нарушать, верно?

— Мастер маг, — набросилась Авила на Казуела, который осматривал прискорбно пустой сундук, — тебе придется следить за Файроном Ден Таснетом. Он глуп, а стало быть, неосторожен.

У мага отвисла челюсть.

— Мне?

— А кому еще? — грозно спросила барышня. — Ты поступил в мое распоряжение, и я поручаю это тебе. Приказы сьера для всех остальных были достаточно ясны. И ты можешь прибегнуть к помощи своих стихийных талантов.

— Ты самый подходящий человек для такой работы, Казуел, — заметил я. — Никто не знает твоего лица.

— Но как я его найду? — запротестовал маг. — Сейчас праздник, он может быть где угодно в городе!

— Воспользуйся своим гаданием, — отрывисто приказала Авила. — Полагаю, это правильный термин. Или тебе нужно, чтобы я использовала свое искусство?

— Нет-нет, — неохотно ответил Казуел. — С этим я справлюсь.

— Но что насчет артефактов? — Темар начал расхаживать перед камином. — Мы же не думаем, что этот дурак Ден Таснетов приведет Казуела прямо к ворам?

— Нет, — невозмутимо произнесла Авила. — Но я хочу знать, с кем он говорит и, если возможно, о чем. Я не верю, что все это — просто случайность. Если мы сумеем проследить хоть часть этой злобы до ее источника, возможно, нам удастся покончить с ней раз и навсегда. Твоя магия позволяет тебе слышать на расстоянии, верно?

Это был не вопрос, а утверждение. Авила явно не спускала глаз с магов, которых Планир отправил в Келларин.

Казуел слегка покраснел под ее испытующим взглядом.

— Да, позволяет, но есть этические соображения…

— Выскажи свои сомнения Планиру, когда будешь спрашивать, не узнал ли он что-то новое, что могло бы помочь нашим поискам. Потом займись Ден Таснетом. Я свяжусь с Гуиналь через Высшее Искусство, — продолжала она, не обращая внимания на возмущенный вид Казуела. — Затем, если я получу разрешение сьера, я сама задам тому вору несколько вопросов. Высшее Искусство может развязать язык там, где угрозы не действуют.

— Нет, барышня. То есть Темар…

Тошнота подкатила к горлу, когда я вспомнил эльетиммского колдуна, который обыскивал мою память, взламывал дорогие мне воспоминания, разбрасывал надежды и страхи, чтобы раздавить их под зверской пятой колдовства. Обманывать человека пустым разговором и скромными искусствами Темара — дело одно, а напускать на него настоящее Высшее Искусство — совершенно другое.

— Прошу прощения? — Авила смотрела на меня в изумлении. За ее спиной перекошенный от ужаса Темар лихорадочно делал мне знаки молчать.

— Только если не будет другого выхода, — поспешно уточнил я свой протест. — Слух об этом непременно выйдет наружу, а при нынешнем предубеждении к магии одна мысль о том, что Высшее Искусство заставило человека говорить… простите, но большинство людей найдут это отвратительным. Если мы хотим поднять Высшее Искусство над этим народным предубеждением…

— Райшед Татель, позволь тебе сказать…

Стук в дверь спас меня от гнева Авилы. Долсан Кьюз просунул голову в библиотеку и посмотрел на Темара.

— Прошу прощения, но камердинер эсквайра Камарла ищет тебя, и он не в самом лучшем настроении.

— Камарл или камердинер? — саркастически спросил Темар, уже направляясь к двери.

Я поклонился барышне, избегая се взгляда, и последовал за ним.

— Очень хорошо, идите, все идите, — зловеще сказала Авила. — И не возвращайтесь, пока не узнаете что-нибудь существенное. Нет, Райшед, я передумала, подожди.

Я нехотя остановился.

— Барышня?

— Я хочу посмотреть твою руку.

Я медленно подошел к ней, на ходу разматывая повязку.

— Да ничего серьезного, правда.

— Чушь, — отрезала Авила. — И нет ни добродетели, ни героизма в том, чтобы терпеть ненужную боль, мой мальчик.

Она положила мою кисть меж своих скрещенных ладоней. Ее глаза смягчились, глядя прямо сквозь меня, и губы стали шептать заклинание. Холодок пробежал по моей спине, когда я услышал отзвуки древних ритмов в этих непонятных словах.

Мои пальцы и вся рука потеплели, не болезненно, но от исключительно магической вибрации. Покалывание возникло глубоко в руке, словно я спал на ней, и теперь кровь заново пробуждала затекшую плоть. Я напрягся, ожидая с растущим страхом, когда заклинание обрушит на меня свой удар, который это все предвещает.

Но страхи оказались напрасными. Я лишь чувствовал, как медленно испаряется боль, которая все утро заставала меня врасплох. Покалывание исчезло, и огонь в костяшках утих до здорового жара, словно я этой рукой дрался на кулачках. Когда Авила с удовлетворенным кивком отпустила мою руку, я посмотрел вниз. Синяк побледнел до легкой желтизны, и вся припухлость исчезла. Я с любопытством ковырнул ногтем уже ненужные швы. Любой бы поклялся, что эта рана уже дней десять как зажила.

— Сходи к хирургу, он их снимет, — наставляла меня барышня.

— Спасибо. — Я как-то ухитрился сохранить спокойствие.

— Когда у нас будет время, мы обсудим твое личное предубеждение против эфирной магии, независимо от предубеждений остального народа, — мягко произнесла Авила, глядя мне прямо в глаза.

— Мне пора, — сказал Темар с порога. — Я найду вас, когда вернусь.

Казуел стоял в нерешительности, не зная, идти ему или остаться.

— Что-нибудь еще? — Магиня села за стол. — Если нет, я свяжусь с Гуиналь.

— Пошли, Казуел. — Я вывел мага из библиотеки и плотно закрыл за нами дверь.

— Знаешь, у пас в Хадрумале есть очень хорошая целительная магия, — выпалил он с легкой завистью.

— Не сомневаюсь. — Я вдруг сообразил, что потираю исцеленные костяшки, и остановился. — А у вас есть что-нибудь для поисков украденных артефактов?

— Что она сделала? Что ты почувствовал? — Казуел все еще смотрел на мою руку, поэтому я засунул обе кисти в карманы.

— Почувствовал, что рука перестала болеть. Не лучше ли тебе связаться с Планиром? Узнать, что он предлагает… и спросить, не обнаружила ли Ливак чего-нибудь полезного в своих путешествиях.

Эх, жаль, что я не ушел с ней. Гулял бы мирно все лето по лесам и горам, и не пришлось бы разбираться со всей этой заварухой.

Казуел фыркнул и, круто повернувшись, зашагал по коридору. Проводив взглядом его возмущенную спину, я пошел вниз, завоевывать себе неприязнь людей, с которыми еще недавно вместе служил. В каком-то смысле этот новый ранг начинал казаться довольно потускневшим призом.

Казуел медленно подошел к своей спальне. Он был настолько погружен в свои думы, что даже не поклонился изящной барышне, сбегающей по лестнице. С ужасом поняв это, маг обернулся, готовый рассыпаться в подобострастных извинениях, но увидел только удаляющуюся голову в блестящей сетке с драгоценными камнями, которая покрывала свернутые кольцом косы. Девушка обратила на него не больше внимания, чем на служанку на площадке внизу, простую служанку с охапкой белья и пустой головой.