— Только если на кон поставлено нечто очень ценное, — не замедлил с ответом вождь.
— Я бы на меньшую ставку и не согласилась, — заверила его Велиндре. — А как насчет более осязаемой платы за надежность и безопасность?
— Ты это о чем? — Кейда вопросительно посмотрел на нее.
— Помнишь, я рассказывала тебе о течениях в воздухе, высоко-высоко в небесах, которые я могу привлечь для колдовства? — Чародейка указала в небо. — Я изучала их с тех пор, как мы явились сюда, и сделала кое-какие наблюдения, о которых тебе нелишне узнать. Не думаю, что эти ветра обычно достигают здешних краев. Полагаю, они большей частью проносятся над открытым океаном. Что-то отвело большой воздушный поток к северу.
— И что до этого мне? — проворчал Кейда.
— А то, что, как я убеждена, огненный дракон прилетел сюда с этими ветрами, — спокойно ответила колдунья. — А если такое произошло с одним драконом, может случиться с другим и с третьим, кто знает? Тебе разве не нужно предупреждение на случай, если возникнет такая опасность? — Она махнула рукой на широкое пространство берега. — Здесь в свое время высадились дикари, они принесли сюда волшбу и убийство. Как ты полагаешь, откуда они?
— Тебе об этом известно не больше моего, — раздраженно фыркнул он.
— Не больше, — согласилась ведьма. — Но я думаю, они следовали за этим воздушным течением высоко в небесах, наблюдая либо за облаками, либо саму стихию. И думаю, они знали, что позднее сюда явится дракон, и хотели заранее приготовить для него самоцветы и пищу, какие смогут. — Она задумчиво поглядела в глубь суши на деревья, которые раскачивал ветер. — Я не верю, что они приплыли сюда, чтобы забрать вашу землю. Наверное, их колдуны бились между собой, чтобы определить, кто из них достаточно могуч, чтобы воспользоваться драконьей аурой. Возможно, только сильнейший был бы способен сдерживать чудовище своими чарами. Не думаю, что они имели понятие о сотворении подобия дракона из первозданной мощи. А для чего бы им такое, если у них есть истинные драконы? Если волшебник может заручиться доверием дракона, добиться, чтобы тот не убил его как соперника, драконья аура даст такому чародею в полное распоряжение такую мощь, какую себе и представить трудно.
Кейда расслышал в ее голосе нотки страха и желания в равной мере.
И ты единственная из волшебников, кто что-то знает теперь, когда Дев мертв. Не следует ли мне убить тебя немедленно, чтобы ты не унесла отсюда столь опасное знание!
Велиндре обошла его кругом.
— Так что ты станешь делать, если какой-нибудь своевольный колдун явится сюда с настоящим драконом, покорным его воле? Что станешь делать, если еще один неукрощенный дракон примчится в воздушном потоке и опустится на твоих берегах? Или, пожалуй, стоило бы сказать «когда».
Если однажды свяжешься с волшебством, потом от него вовек не избавишься. Или это не так?
Руки вождя покрылись гусиной кожей.
— Что ты сделаешь для нас? — спросил он. — Чем нам поможешь в такой беде? Если я позволю тебе странствовать по Архипелагу под покровительством Чейзенов?
— Сперва я вернусь на Хадрумале, чтобы почерпнуть то, что удастся, в наших книгохранилищах и у тех немногих колдунов, которым можно доверять и которые избегут соблазна, — Велиндре едко усмехнулась и загнула кончик длинного пальца с обкусанным ногтем. — Это первое. Второе, — она загнула еще один палец, — я поищу другие источники по драконоведению на материке. Затем вернусь на Архипелаг и поищу ценные знания среди трудов ваших ученых. Это вышло бы много легче с чейзенским кинжалом у пояса и каким-то твоим знаком.
— Мы ничего толком не знаем о драконах, — перебил ее Кейда. — Поэтому мне и пришлось обратиться, за помощью, к вам, варварам.
Велиндре покачала головой:
— Я не о драконоведении. Я имею в виду рассказы моряков о судах, которые уносило в океан. Я хочу услышать о чужих кораблях, прибитых к вашим берегам, о неведомых птицах, которые бросала на ваши острова необычная буря. Все такие вещи оцениваются как знамения и должны записываться, не так ли?
— Какая тебе польза от таких сведений? — спросил Кейда.
Лицо колдуньи было холодным и твердым.
— Эти драконы и дикари должны где-то жить. Я стану высматривать любые упоминания о том, куда нужно плыть, чтобы найти их. Разве ты не хочешь узнать, где обитает такой опасный враг? Не хочешь постичь ту угрозу, которую он представляет для твоего владения и всего остального Архипелага? Не хочешь получить какую-то возможность положить конец этому злу?
— Ты говоришь о борьбе против зла? Ты, колдунья? — Он вскинул руки, чтобы не позволить себе броситься на чародейку с ножом. — Или я не натворил достаточно бед, приведя волшебство в эти края? С чего бы мне помогать тебе раскрывать тайны, которыми ты сможешь воспользоваться для своих темных целей? К своей выгоде?
— Я не ищу выгоды ни в волшебстве, ни в чем-то еще, — покачала головой Велиндре. — Ты говорил, что я невежественна насчет жизни и обычаев вашего Архипелага. Но поверь мне, Чейзен Кейда, ты столь же невежественен относительно чародейства и того, как им занимаются на севере, что едва ли неожиданно, если единственным твоим проводником был Дев, — не удержалась она, но тут же поглядела вниз на резной ящичек между ними.
Она принялась тщательно подбирать слова.
— Каждый чародей Хадрумале, от Верховного и до самого скромного, увидит в этих дикарских колдунах такую же угрозу, как и вы. Мы проводим всю жизнь, двигаясь в обход страхов и предрассудков, стараясь не разбудить спящего негодования, не тревожить воспоминаний о злоупотреблении волшебством. Слух о необузданном волшебстве, которым овладели некие южные дикари, скоро обежит все порты материка. Возможно, шкуры с нас, чародеев, сдирать и не станут, но вполне могут отказаться иметь с нами дело, а то и камнями побить.
— Я что-то не возьму в толк, почему это меня касается, — решительно заявил вождь.
— Вы зовете нас, северян, невежественными варварами. И до известной степени это справедливо. Мы очень мало знаем об Архипелаге, а препятствия, которые вы чините нашим мореплавателям, мешают нам знать больше. Вы тоже отвечаете за наше невежество, — бросила ему упрек Велиндре. — Если молва о колдовстве дикарей разнесется повсюду, вы можете здорово поплатиться за свое упрямство. Или, полагаешь, невежественные северяне отличат темнокожих и темноглазых алдабрешцев, никаким волшебством не владеющих, от темнокожих и темноглазых захватчиков-колдунов, если вдруг вы побежите на север? Ибо вам только и останется, что бежать на север, если сюда явится чародей с истинным драконом, покорным его воле. Смятение охватит весь Архипелаг, и алдабрешцы волна за волной станут прибывать к берегам варваров.
— Ты просто пытаешься меня запугать, — он покачал головой, не желая верить словам колдуньи.
— И получается? — усмехнулась она.
Мягкий ропот прибоя и аромат цветов мидара поплыл через напряженное молчание между ними.
— Ты пытаешься показать мне все настолько мрачным, насколько можно, — сказал наконец вождь. — Я думаю, что такое бедствие вряд ли разразится. Но не стал бы ничего ставить против любой новой опасности, которая может прийти по океану с юга.
— Тогда позволь мне помочь тебе ее встретить, — взмолилась Велиндре. — Да, у меня есть свои причины желать исследовать эту загадку, и я не надеюсь, что ты их поймешь. Значит, нам обоим есть что выиграть и есть что проиграть.
— Враг моего врага мой друг? — вспомнил Кейда старое наставление. И губы его криво дернулись. — В крайнем случае, это возможно, но такие друзья часто оказываются неверны.
— А какой еще выбор у тебя есть? — Велиндре оставалась непреклонна. — Или я не меньшее из двух зол?
— Это-то я и подумал о Деве, — заметил вождь. — Наш союз, возможно, пошел на благо мне, но едва ли принес добро ему, верно?
— А разве не все мы отвечаем за выбор, который ведет нас к нашей судьбе? — возразила волшебница.
— Ты будешь в достаточной безопасности среди путешествующих ученых, если станешь отвечать на каждый вопрос вопросом. — Кейда вздохнул и провел рукой по бороде, стараясь не задеть царапин на лице. — Я дам тебе знак своего покровительства, и ты сможешь говорить, что странствуешь по островам под защитой Чейзенов. Но предостерегаю, найдется сколько угодно владений, где мой знак ни во что не поставят. А в обмен я ожидаю от тебя любых намеков, какие ты ни отыщешь, о том, где могут обитать эти дикари. Ты говорила что-то о наблюдении за облаками, по которым можно проследить за потоком воздуха, что принес дракона. Я желаю сам научиться такому наблюдению, если смогу, чтобы знать, когда мы в опасности, а когда нет.
